Холодный поцелуй смерти - Маклеод Сьюзан. Страница 37

— Мисс Тейлор, как вы себя чувствуете? — спросил мягкий, заботливый мужской голос.

Я открыла глаза и заморгала — неподалеку от меня стоял молодой человек лет двадцати с небольшим, в шикарном сером костюме, и встревоженно смотрел на меня. Ухоженная эспаньолка и мелированная стрижка, уложенная гелем, показались мне смутно знакомыми. Потом я заметила у него на лацкане красный душеспасительский крест, и в памяти всплыло имя: Нил Баннер.

Рядом с ним стоял гоблин-колотун — исполин почти пяти футов ростом.

— Не желаете ли, чтобы наш Таддеуш помог вам разобраться с вампиром, мисс Тейлор? — спросил Нил Баннер.

Гоблин Таддеуш поиграл бейсбольной битой, обернутой блестящей фольгой, и предупреждающе оскалил черные зазубренные резцы — сверкнули алым инкрустированные в эмаль крошечные крестообразные рубины. Длинные волосы гоблина с серыми и красными прядями были стянуты на макушке в «пальму» и торчали вверх дюймов на восемь, а затем падали на могучие плечи. Его собственный значок-крест красовался на почетном месте рядом с десятком других — в самом центре груди. А поверх обычной формы Гоблинской Службы Охраны — сине-зеленого комбинезона — он носил серый душеспасительский балахон, тоже изукрашенный большими тамплиерскими крестами.

— Только скажите, мисс, — прорычал Таддеуш голосом, низким даже для тролля, — и я из этого кровососа фарш сделаю.

Я с сочувствием поглядела на Бобби, который все еще корчился на полу.

— Мне кажется, джентльмены, он будет нам благодарен, если мы не станем его трогать и подождем, пока он придет в себя.

Я провела пальцем по носу и улыбнулась Таддеушу, не разжимая губ, — традиционное приветствие: я совсем не хотела, чтобы он решил, будто я ему возражаю.

— Тем не менее спасибо, — вежливо добавила я. — Если мне когда-нибудь надо будет сделать из вампира фарш, я буду знать, к кому обратиться.

Я не шутила, и не потому, что Таддеуш был, без преувеличения, на голову выше всех остальных гоблинов. Гоблины обычных размеров тоже отличались беспощадностью — просто мне подумалось, что расправиться сорвавшимся вампиром для Таддеуша будет все равно что прихлопнуть назойливую муху.

— Как скажете, мисс.

Таддеуш опустил биту, и его серая морщинистая кожа собралась в угрюмые складки. Он тоже провел пальце м по носу, приветствуя меня в ответ. Нил Баннер бодро улыбнулся:

— Мисс Тейлор, нельзя ли с вами поговорить?

Я развела руками, показывая, что ношу заклятие Очарования.

— Только если вы будете называть меня Дебби, — сказала я сухо. — Дебби-через-две-«б».

— Конечно-конечно. — Он улыбнулся еще шире. — Я забыл, что вы здесь инкогнито. — Он выудил из кармана пиджака идеально сложенный носовой платок и протянул его мне: — Мм, у вас кровь…

Я взяла платок:

— Спасибо.

Промокнула царапину, задумчиво пожевав губами. Очевидно, Баннеровы крестоносцы со своими ручными гоблинами-собирателями следили за мной по его приказу — доказательством тому служила кудрявая душеспасительница, которая сфотографировала меня на свой телефон в подземке, — но на всякий случай я решила прямо спросить:

— Позвольте полюбопытствовать, как вы меня узнали?

Баннер вытащил телефон, постучал по клавиатуре и протянул его мне. На экране был мой портрет со всем его Очарованием.

— Мне помогли. — Он обезоруживающе улыбнулся. — Извините, что пришлось прибегнуть к методам плаща и кинжала, но мне было необходимо поговорить с вами, и я заключил, что в сложившемся положении вы рано или поздно спуститесь в метро или окажетесь здесь И весьма вероятно, в маскировке. Разумеется, далеко не всякие чары способны укрыться от гоблинского чутья.

Вот болтун!

— Надо полагать, вы не собираетесь сообщать в полицию о моем местонахождении?

— Э-э-э… в данный момент — нет. — Улыбка стала чуть-чуть вяловатой.

Мне стало ясно, что он хочет от меня чего-то малоприятного.

— Почему для вас так важно поговорить со мной, мистер Баннер? — холодно спросила я.

— Вопрос достаточно деликатный, мисс… — Он нервно потер руки. — Гм… Полагаю, вы получили в собственность некий предмет, принадлежащий нашему ордену. Поскольку мы с вами уже встречались, вышестоящие инстанции сочли, что будет проще, если к вам обращусь именно я, а не кто-то незнакомый.

— Какой предмет?

— К сожалению, я не уполномочен вам объяснить… — Он снова улыбнулся — на сей раз извиняясь. — Могу лишь отметить, что этот предмет завещала ордену одна недавно ушедшая от нас персона. Юрист, ведущий дело о наследстве, полагает, что предмет находится на хранении у вас.

Я прищурилась:

— К чему все эти тайны, мистер Баннер?

— Очевидно, это очень важный предмет, поэтому вам наверняка известно, есть он у вас или нет. — Он уже не просто потирал, а прямо-таки заламывал руки. — Однако вышестоящие инстанции не желают, чтобы какая бы то ни было информация об этом предмете стала достоянием гласности.

— Иначе говоря, они мне не доверяют.

— Извините! — Он заговорил быстрее. — Я ратовал то, чтобы быть с вами откровенным, я говорил, что вы спасли мне жизнь, рискуя собственной, когда на меня напал вампир, что вы заслуживаете того, чтобы рассказать вам все как есть, однако…

— Ничего-ничего, я понимаю. Меня подозревают в убийстве, и я в бегах. Едва ли это делает меня достойной доверия, правда?

Щеки у него запылали от смущения.

— Так я и думала.

Я покосилась на ранку на руке. Она уже подсохла. Потом я оценивающе оглядела Таддеуша. Обычно гоблинов-колотунов нанимают в СОС-тауне — своего рода частная полиция, которой вампиры платят из собственного кармана ради того, чтобы их гости-люди не боялись появляться на ночных улицах. Никакого противоречия в этом нет: гоблины очень трудолюбивы и исполняют условия договора до последней буковки. Тем не менее никто, кроме душеспасителей, не прибегает к помощи колотунов: во всех делах, связанных с вампирами или магией, принято обращаться к менее внушительным и более дешевым гоблинам-охранникам, поскольку появление в свете в компании телохранителя с бейсбольной битой наготове — плохой способ установить теплые дружеские отношения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Нил Баннер отправился меня искать под охраной великана-колотуна, однако он упоминал о нашей первой встрече. Тогда он пригласил в качестве поручителя неопытного гоблина-чужеземца, хотя ему предстояло иметь дело с самим Графом и его кровными дружками. Либо за последний месяц он получил в своем ордене солидное повышение, либо явился ко мне с делом необычайной важности. А как только я вспомнила о Графе, осталось лишь сложить два и два. Из всех моих знакомых только он недавно «ушел от нас» — и только от него я получила нечто ценное.

Яйцо Фаберже.

Тревожная сирена у меня в мозгу так и взвыла — я всегда чувствую, когда вот-вот влипну в крупные неприятности, только сделать ничего не могу. Зачем вампир оставил подобное наследство религиозной организации, особенно если учесть, что эта организация считала вампиризм мировым злом, а всех, кто принял дар, погибшими душами, обреченными гореть в Аду? Кроме того, Графу было от роду восемьсот лет с лишним, так что смерть, наверное, не входила в его планы.

Но не успела я задать этот вопрос, как у входа в клинику раздался истошный вопль:

— Где тут сида?!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Где тут сида?! — снова закричала девица.

Одета она была скудновато — в линялые серые кружева и бархат; выбеленные волосы неряшливо свисали до тощих бедер. Одежда выдавала в ней «ночную бабочку» из СОС-тауна: так называли несчастных, которые жили — и умирали — в нелицензированных вампирских притонах. На тощем теле, проглядывавшем между полосками кружев и бархата, виднелось столько припухших красных следов от укусов, что выглядела она как главное блюдо на кровавой пирушке для вампирской банды, к тому же в крови у нее так много яда и адреналина, что она была словно обкуренная по самое не могу, и очень некстати: она бессмысленно размахивала туда-сюда длиннющим мясным ножом, как будто какая-нибудь призрачная принцесса-воительница из компьютерной игры.