Драконы Солернии (СИ) - Рогозина Екатерина. Страница 84
Впрочем, это могло зависеть не только от искусства профессора, но и от данных самой девушки. Похоже, она в прошлой жизни была удивительно талантлива.
Впрочем, мой напарник тоже постоянно предоставлял возможности ему удивиться.
В один из хмурых осенних дней нас на аллее перехватил, кто бы вы думали? Ромио!
Наш затворник шёл в сопровождении какого-то мужчины. Тот был одет в гражданское, но его выправка не позволяла поверить, что он совсем обыкновенный человек. Видимо, это был куратор изобретателя, он выполнял такие же функции, как и я при моём эксперте.
Если бы Ромио нас не окликнул, мы бы даже его не заметили, до того было непривычно видеть его на улице. Мы с ди Ландау были очень рады его видеть. Молодые маги тут же зацепились языками (куратор Ромио, сеньор Сбирро вытаращил глаза на внезапно оживившегося изобретателя. Он не ожидал, что молчун и отшельник может общаться вообще хоть с кем-то и так свободно).
Мой напарник тут же получил приглашение в местную лабораторию, где Ромио корпел над каким-то сложным проектом. Я не понял всего, о чём они говорили, но выцепил ключевые слова. Речь шла о каких-то управляющих и распределительных контурах для сложных механических агрегатов и обогащённом топливе.
Сеньор Сбирро морщился и пытался остановить Ромио (как можно рассказывать о важных, несомненно секретных, проектах первому встречному!), но наш изобретатель с сияющими глазами отрезал:
-Надо обязательно пригласить сеньора ди Ландау в рабочую группу! Я вам показывал его наброски, они просто изумительные!
Сеньор Сбирро с сомнением покосился на молодого эксперта, но всё-таки кивнул.
Мой напарник тут же, как сторожевой пёс, сделал ушки домиком и изобразил на лице крайний интерес. Похоже, у него наклёвывался интересный проект, за который ещё можно и деньги получить. Переводы с агарского давали юноше не так уж много, он выезжал только на объёмах и то с моей помощью.
Сеньор Ромио был предельно серьёзен (или ему очень требовалась помощь), так что через три дня в наш отдел действительно пришло прошение эксперту ди Ланду присоединиться к некой изобретательской группе. Матрона Маргарита удивилась, ушла консультироваться с патроном Стефано, а потом всё-таки поставила под документом свою резолюцию:
-Всё равно сейчас от тебя в департаменте почти никакого толку, - проворчала она. - К нормальным проектам тебя не подключишь из-за этих лекций. Иди, послужи своей стране на ниве науки...
Как вы понимаете, ди Ландау не стал отказываться, тем более, что ему обещали очень даже приличные условия, а так же достойную оплату, да и с основной службы его никто не выгонял. Так что он получил возможность работать сразу на трёх работах и получать соответственно.
Вы бы видели лицо моего напарника, когда он впервые оказался в Университетских лабораториях корпуса Практической Магии. Это был ребёнок, попавший в магазин сладостей, ну, или я в паровозном депо.
Молодой волшебник переступил через порог и - пропал. Оживлённо болтающий (!) Ромио встретил его с распростёртыми объятьями. Два мага-изобретателя нашли друг друга.
Впрочем, в рабочей группе все были такие. Я впервые видел столько увлечённых магов, галдящих на каком-то непередаваемом арго, состоящим исключительно из технических и магических терминов.
Они с интересом оглядели ту самую коробочку со свечкой, которую мой напарник соорудил ещё зимой. Мы принесли её по просьбе Ромио, а так же предоставили все чертежи, которые мой напарник порывался выбросить, но я аккуратно сложил всё в папочку и хранил на полке до лучших времён. Наконец-то всё пригодилось.
Ди Ландау с ходу влился в коллектив и разобрался в проблеме. Теперь главное задачей для меня стало вовремя заставить его вернуться к реальности и другим делам.
В принципе, разумом я понимал, что они делают, но, не обладая даром волшебника, я не мог полностью включиться в работу и помочь моему напарнику. Что поделать, мне их схемы и чертежи были просто рисунками на бумаге, я не видел, как они воплощались в реальности. Что поделать, такова судьба всех простых людей. Я не могу вмешиваться в промежуточные шаги, а вижу только конечный результат магических действий.
По большей части мне приходилось сидеть в углу и отрывать моего напарника от чертежей и макетов, когда приходило время лекций, которые никто не отменял. Ну, ещё иногда я приносил кофе. Вот и все были мои обязанности в те несколько недель.
Погода всё ещё стояла хорошая, но всё чаще и чаще приходили с гор холодные дожди, намекая, что уже зима не за горами. Мой напарник был увлечён и очарован Университетом и нёсся туда каждое утро, сломя голову.
Фениче всё так же ходила на лекции и садилась рядом со мной. Неожиданно для себя я заметил, что она погрустнела, но на мои вопросы отвечать она отказалась, отворачиваясь и отмалчиваясь.
Зато в один прекрасный день после занятий я обнаружил у себя в кармане записку, сложенную вчетверо.
На ней изящным почерком значилось:
"Вы говорили, что у меня есть право просить помощи. Спасите меня, пожалуйста!"
Надо ли уточнять, от кого было это послание? Фениче Альта попала в беду!
59
Полагаю, будет не лишним сказать, что хоть Фениче и попросила меня о помощи, она не ставила никаких условий. Например, она не сообщила, какого именно типа помощь ей нужна, а так же в какие сроки. Само собой, не имея нужной дополнительной информации, догадаться я не мог, поэтому единственным способом было пойти и спросить её лично.
На следующую лекцию сеньорина не явилась, поэтому я решил показать записку от юной Фениче напарнику.
Видимо, я слишком сильно волновался за неё (мало ли в какую беду могло попасть неопытное, едва проснувшееся существо!), поэтому выбрал неудачное время, чтобы подойти к своему подопечному.
Он как раз увлечённо ковырялся в чертежах, которые дал ему на доработку Ромио. Поэтому на моё предложение сходить и выяснить, что происходит, ди Ландау отмахнулся и сварливо заявил, что если мне нечем заняться, то я могу пойти и разобраться самостоятельно.
-Не маленький уже! - протирая стёкла очков, буркнул он и даже головы не поднял от бумаг. - Не видишь что ли, занят я!
Оставив этого грубияна в покое и без свежего кофе (это была моя маленькая месть), я взял его папку с лекциями (нужен же мне хоть какой-то повод, даже совершенно надуманный) и отправился прямо в пасть к дракону. Точнее на кафедру бесконечно увлечённого своей работой профессора Альты.
Я заранее выяснил, где находится здание факультета Витакреации, чтобы обходить его далеко стороной. Зато теперь мне пригодилось моё знание для совершенно противоположной вещи.
Среди пышных ароматных пиний и апельсиновых деревьев, посаженных в аккуратные каменные вазоны, расположилось трёхэтажное сооружение. На вид ему было не больше трёхсот лет. Я распознал те самые характерные вариации классического стиля, присущие тому периоду. Элегантные окна и всписанные в камень стен бронзовые амулеты были изукрашены растительными завитушками, цветами, волнами и морскими раковинами, превращая каменную коробку факультета в законченное произведение искусства, этакий гимн жизни в целом. Согласно последним веяниям тогдашней моды в естественных дисциплинах считалось, что море - колыбель всего живого, именно оттуда вышли первые живые существа.
Первое, что приходит в голову при упоминании о создании жизни, гомункулусах и алхимии, это люди в пробирках. Даже мне стало не по себе, вот переступлю порог - а там будут сплошные колонны из стекла, заполненные физическим раствором, в котором будут дремать, ожидая своего пробуждения искусственные люди...
Факультет Витакреации меня немного разочаровал в этом отношении. Тут всё было, как и на других, менее прикладных кафедрах. Внизу, в просторном светлом холле, увитом множеством живых цветов и растений, была конторка регистрации. В разные стороны, к флигелям, вели два коридора, а так же широкая лестница, поднимающаяся на второй этаж.