Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Франк Вольфганг. Страница 36

Бискайский кошмар постепенно отошел в прошлое, поднялся и моральный дух команд, после того как они научились ловить сигналы работы радаров противника и нырять на глубину, прежде чем самолеты противника приблизятся к лодке. Потом появилась водонепроницаемая антенна к «Метоксу», которую оставляли на мостике при погружении. Последующие модификации включали в себя автоматический измеритель длины волны и «волшебный глаз» на приборе.

Единственным недостатком прибора было то, что он производил негативный психологический эффект на команду. Раньше только командир знал о приближающейся опасности, а теперь все в лодке могли слышать, как меняющийся тон прибора превращается в устойчивый свист, который действовал всем на нервы. Некоторые командиры выключали приемник, как только обнаруживали конвой.

Вскоре после установления «Метокса» две лодки зарегистрировали работу радиолокационных станций эсминцев на очень высокой частоте. Этим и можно было объяснить, как несколько лодок летом были внезапно атакованы артогнем среди ночи или в тумане. Вставал вопрос, достаточно ли было противнику одного лишь радара, чтобы определить местоположение цели вслепую, в тумане? Или противник применял какое-то дополнительное неустановленное устройство – скажем, инфракрасные или ультрафиолетовые волны для управления огнем или ионизационный индикатор для обнаружения выхлопных газов дизеля? Ничто не казалось невозможным.

Дениц оказывал безжалостное давление на экспертов в Берлине. Малейшие сведения о новом оружии анализировались и сравнивались с другими подобными сообщениями, и любая новая гипотеза передавалась сразу же в Берлин. Подозрение, что враг располагает новым и жизненно важным изобретением, всем не давало покоя. Тем не менее лодки продолжали атаковать – и с немалым успехом. Вот что писал официальный британский источник:

Сражение затихло на некоторое время, но инициативой продолжал владеть противник. Его энергия и находчивость в поисках новых средств были безграничными, и мы по опыту узнали, как умело и сообразительно он может использовать постоянное наращивание сил, несмотря на рост потерь среди подводных лодок. Начиная с августа, подводные лодки сходили со стапелей быстрее, чем мы успевали топить их. Противник держал в море по 80 лодок и, хотя берега Северной Америки предлагали скромные перспективы для успеха, он провел десятидневную битву под Тринидадом и одновременно провел несколько менее грозные атаки в Наветренном проливе к юго-востоку от Кубы. Через эти воды шел боксит из Южной Америки для американских заводов по производству вооружения и другие военные материалы для войны на Ближнем Востоке. Другие группы подводных лодок действовали в Средиземном море и в Арктике, еще одни – под Кейптауном, а некоторые пробовали наши слабые места даже у Мыса Доброй Надежды. Однако главные силы немцев были сосредоточены в Северной Атлантике, где осуществляли свою хорошо известную тактику «волчьей стаи» против конвоев. За эти месяцы подводные лодки потопили 108 судов водоизмещением более 500 000 тонн. Атаки проводились днем и ночью. В одной из атак, длившейся четыре дня, конвой потерял одиннадцать судов, в то время как за весь август было уничтожено только четыре подводные лодки противника. [87]

Сражение в Атлантике стало еще более напряженным. В 1941 году радиус действия самолетов противника не превышал пятисот миль. В центре Атлантики была обширная мертвая зона – «Пасть дьявола», – где лодки действовали вне досягаемости базирующихся на суше самолетов. Но к лету 1942 года самолеты, базировавшиеся в Англии, Северной Ирландии, Исландии и Ньюфаундленде, летали в Атлантику на 800 миль, и зона недосягаемости стала сужаться. В сентябре была сорвана уже не одна операция подводных лодок (ранее – одна в июле), ввиду того что воздушное охранение оказалось настолько сильным, что не позволяло лодкам приблизиться к конвою.

«Метокс» представлял собой не что иное, как оборонительное оружие, от него и не ждали, что он повысит атакующие возможности лодок. Радиус эффективного действия радиолокационных станций противника постоянно возрастал, и с каждым новым шагом в развитии радиолокационной техники корабли и самолеты противника приобретали способность атаковать подводные лодки с большей точностью и быстротой, чем прежде. Причем «атаковать» не обязательно значило уничтожать лодки – достаточно было заставить их прятаться на глубине, пока конвой не пройдет и не выйдет за радиус действия лодок, находящихся в данном районе. Такая тактика сделала почти нереальной классическую ночную атаку с надводного положения.

Осенью 1942 года объявилось много новых идей. Первой была Pi-2, давно ожидаемая магнитная вертушка торпед, которая взрывала боеголовку торпеды под килем судна. Потом появились торпеды G7a-FAT и G7е-FAT – убийственное новое оружие, почти роботы, которые после прохождения заданной дистанции прямым курсом описывали ряд глубоких или мелких кругов по акватории прохождения конвоя.

Разработчики обещали, что скоро появится «истребитель эсминцев» – акустическая самонаводящаяся торпеда. Стандартная торпеда не представляла особой опасности для эсминцев из-за их относительно большой скорости хода и мелкой осадки. Пришли к выводу, что в будущем придется устранять охранение, прежде чем атаковать конвой. Эти торпеды, наводящиеся на шум машин или винтов, сами должны были находить цель. Меккель даже предложил делать для борьбы с эсминцами реактивный снаряд с мощной боеголовкой – «такой, который сейчас разрабатывают в Пеенемюнде…»

Дениц, присутствуя вместе с адмиралами фон Фридебургом, Цилиаксом и Баккенкелером [88] на первых испытаниях новых торпед в Готенхафене, был глубоко впечатлен результатами. Первые выстрелы были произведены торпедами со светящимися боеголовками без взрывчатки, и с корабля-цели видели их прохождение под кораблем и сообщали о «попадании» сигнальными ракетами. Дениц вернулся в Париж полный надежд, новые торпеды должны были поступить на вооружение в большом количестве к октябрю. Скорого развертывания нового оружия не получалось, так как существующие модели были отнюдь не удовлетворительными. С января по июль, чтобы потопить четыре сотни кораблей и транспортов, потребовалось более восьми сотен ракет. Вертушка нового типа оказалась изделием первостепенной важности.

Оборонительное оружие имело не меньшее значение, чем наступательное. Среди заказов на новые вооружения, поступивших в это время в адмиралтейство от командования подводников, были заказы на комбинированную радиолокационную станцию поиска целей и обнаружения работы радаров противника с вращающейся антенной, два 37-миллиметровых зенитных орудия и спаренный пулемет MG-151 для каждой лодки того типа, что использовались в люфтваффе, вторую платформу для установки многоствольного 20-миллиметрового орудия и сверхтяжелых пулеметов, лодки – ловушки для самолетов, которые будут вызывать на себя самолеты противника и сбивать их, на дополнительные «Юнкерсы-88» и новые «Хейнкели-177» для патрулирования в Бискайском заливе. Последний имел четыре двигателя с двумя соосными винтами каждый, его радиус действия составлял 1 400 миль.

В целом ситуация значительно улучшилась с июля. С 504 000 тонн, потопленных в этом месяце, показатель вырос до 650 000 тонн в августе, примерно та же цифра осталась и в сентябре. Потери подводных лодок снизились с 15 процентов в июле до 9,5 в августе и 6 процентов в сентябре – и это несмотря на то, что противник усилил эскорты и применял авиационные и корабельные радиолокационные станции. С начала года электромоторы и другие жизненно важные механизмы лодок были поставлены на специальные резиновые амортизаторы, что снижало разрушительный эффект взрывов глубинных бомб.

Весной появилось еще одно устройство, показавшее до этого свою эффективность. Оно представляло собой контейнер, наполненный химическим веществом. Несколько таких контейнеров выстреливались с определенными интервалами с подводной лодки, с которой преследующие эсминцы установили гидроакустический контакт. После того как контейнер приходил в соприкосновение с водой, химический наполнитель образовывал массу пузырьков, которые могли отражать импульсы гидролокаторов в течение четверти часа, пока пузырьки не пропадали. Противник засекал пузырьки и атаковал их, а лодка тем временем уходила в другом направлении. Коротко говоря, это устройство предназначалось для обмана гидроакустических станций противника.