Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Франк Вольфганг. Страница 35

Мысли Деница всегда занимала проблема радиолокационного обнаружения. Несколько месяцев прошло с тех пор, как специалист по связи Меккель уехал в Берлин на поиски противоядия против этого зла. Адмирал был убежден, что противник что-то замышляет, и это «что-то» окажется пострашней всего прежнего. Но не хватало подробной информации.

17 июня 1942 года, в разгар операции против одного из конвоев, он связался по радиотелефону с шифратором – новинке того времени в радиосвязи – с Йохеном Мором и спросил, нет ли у того личного опыта относительно радиолокационных устройств на надводных кораблях противника. Мор описал один случай, происшедший с ним днем раньше, когда в двух случаях он вынужден был погрузиться из-за того, что эсминцы вышли на него аж из-за горизонта и побросали малые глубинные бомбы. Тем не менее Мор сказал, что, по его мнению, это было обычное широкое прочесывание, потому что эсминцы никогда не шли прямо на него и не делали поворота, когда он пытался уклониться. Чего не знали ни Мор, ни Дениц, так это того, что в данном случае на эсминцах действительно были радары, но эсминцы намеренно не шли прямо на лодку, чтобы не выдавать этого факта. [85]

Трудность с установлением факта наличия или отсутствия радаров у противника возросла, когда немцы обнаружили, что противник очень быстро определяет волну, на которой идут сигналы радиомаяков, наводящих другие лодки на конвой. В двух отдельных случаях корабли эскорта внезапно появлялись из-за горизонта и атаковали Куппиша на «U-94», после того как он посылал сигналы радиомаяка. То ли противник запеленговал Куппиша по радиосигналу, то ли обнаружил его радиолокатором? Все это выглядело весьма загадочным.

В Бискайском заливе тем временем условия для немцев стали ухудшаться. Днем и ночью залив патрулировался возросшим числом быстрых самолетов. Переход через штормовой пролив, который в 1940 году рассматривался командами подводных лодок лишь как прелюдия к приятному отдыху на берегу, теперь стал кошмарным продолжением пребывания в самых опасных водах. Самолеты появлялись с ясного неба или из-за облаков так быстро, что у лодок не было времени уйти на глубину, а каждая из бомб, падавших вокруг лодки и рвавшиеся на глубине до полсотни метров, могла стать смертельной.

Была еще и проблема самолетов, оснащенных прожекторами. Раз за разом приходили сообщения о том, как среди ночи самолеты заставали лодки врасплох на поверхности моря, появляясь из-за облаков. [86] Лодки гибли на последнем отрезке по дороге домой. Погибла «U-502» под командованием Розенштиля, возвращавшаяся после успешного патрулирования в американских водах; Хоффманн на «U-165» погиб по пути из Киля во Францию. Подводную лодку «U-578», командир Ревинкель, потопили, когда она вышла из Ла-Палиса, то же случилось и с лодками «U-705» под командованием Хорна и «U-751» под командованием Бигалка.

Меккель объяснил адмиралу, почему он верит, что самолеты используют радиолокационные станции. Было известно, что радары неэффективны на дистанциях ниже определенного минимума, и летчикам нужно было пройти эту мертвую зону, затем включить прожектор и дальше уже работать глазами.

Дениц решил обратиться к старшему по связи в ВМФ вице-адмиралу Штуммелю. Последний согласился с теорией Меккеля.

– Я теперь убежден, – сказал Штуммель, – что подводные лодки обнаруживаются с помощью радаров на самолетах. Существовании такого оборудования на самолетах противника установлено нашими береговыми станциями слежения за радарами.

В комнате стояло молчание, когда три мужа ставили этот зловещий диагноз. Затем Дениц спросил, есть ли противоядие.

Противоядий было два, сообщил ему Штуммель: активная, излучающая радиолокационная станция или станция пассивная, регистрирующая радиолокационное излучение. Он оперировал немецкими сокращениями – FuMO и FuMB. Первая станция определяла дистанцию до противника и его пеленг, но ее недостатком для применения на лодках было то, что импульсы уходили гораздо дальше, чем нужно было на практике для получения эха от цели.

– Пожалуйста, поясните, – попросил Дениц.

Штуммель некоторое время был в нерешительности, но потом нашел ясный метод объяснения.

– Допустим, луч передается из точки А с мощностью, достаточной для того, чтобы он отразился от точки В и параметры его были замерены. То есть, я смогу иметь дистанцию до точки В и пеленг точки. Отражение от других объектов за точкой В ненадежное, потому что слишком слабое. Но энергия, не отраженная от точки В, идет дальше нее не менее чем вдвое. Таким образом противник, находящийся в точке, расположенной дальше точки В, с помощью обычного приемника может получить пеленг моего радиолокационного передающего устройства и определить мое местоположение, в то время как я сам не буду и знать о его присутствии.

Далее Штуммель пояснил, что активные радары – FuMO – можно установить на подводных лодках, но со специальной антенной, причем и в этом случае полной гарантии не существует. Требуется время для разработки и установки оборудования.

– Но нам-то это нужно немедленно, – нетерпеливо сказал Дениц.

– Альтернативой, – невозмутимо продолжал Штуммель, – может быть радиолокационная перехватывающая станция – FuMB. Здесь уже возникает ситуация наоборот: лодка обнаруживает импульсы радара противника раньше, чем он обнаруживает лодку. К тому же FuMB мы сможем предоставить быстрее, потому что у нас есть такое устройство на фирме «Метокс». Оно было разработано французами для разных целей. Единственно, чего не хватает, так это антенны, но это дело мы сможем быстро поправить. Недостаток этого обнаруживающего устройства состоит в том, что оно дает лишь весьма грубое представление о пеленге передающего радиолокатора противника, но никакой информации о дистанции.

Двумя днями позже было принято решение, что все лодки должны быть оснащены радиолокационными приемными устройствами и что это задание должно считаться в высшей степени приоритетным, а активными радарами лодки будут оборудованы позднее. Адмирала Штуммеля также попросили исследовать возможность применения противорадарного «камуфляжа» для подводных лодок, который поглощал бы или рассеивал импульсы радиолокаторов. Потребность представлялась срочной, потому что только в июне три лодки были атакованы самолетами в Бискайском заливе и получили настолько серьезные повреждения, что им пришлось вернуться на базу, причем идти они могли только в надводном положении. Более того, несмотря на старания атлантического командования люфтваффе выполнить срочную просьбу Деница, люфтваффе не смогло обеспечить поврежденным подводным лодкам должного обеспечения истребителями.

В начале июля Дениц получил разрешение от адмиралтейства слетать в Восточную Пруссию и посетить Геринга. Казалось, это было единственным способом получить самолеты, в которых так нуждался подводный флот. Последний раз они встречались в том поезде в Понтуазе, когда победил Геринг. В тот раз манера держать себя у шефа люфтваффе была крайне отталкивающей, но Дениц сдержал бы в этот раз отвращение, лишь бы обеспечить самолеты.

Геринг и его штаб приняли адмирала и выслушали его. Затем слово дали начальнику штаба Геринга генерал-полковник Йешоннек:

– Я могу выделить в распоряжение атлантического командования люфтваффе двадцать четыре «Юнкерса-88» типа С-6, но больше или лучше я дать не могу, потому что нет, – сказал он.

– Видите, – с улыбкой произнес Геринг, – мы делаем что можем.

Расставание получилось весьма прохладным.

Через несколько дней после встречи со Штуммелем в Париже первые радары пассивного поиска «Метокс» прибыли на базы подводных лодок. Первые импровизированные в спешке антенны – их прозвали «бискайскими крестами» – установили на мостиках подводных лодок. Они представляли собой простую деревянную рамку с проволочной оплеткой, от которой через люк мостика тянулся вниз, к прибору, кабель. «Бискайсий крест» надо было вращать вручную, а перед погружением снимать и уносить вниз. На мостик поднимался матрос, в обязанности которого входило уносить «крест» вниз после получения «Метоксом» устойчивого сигнала работы активного радара. Раздавался крик снизу: «Устойчивый тон радара!» – после чего сразу же следовал приказ: «Крест вниз! Срочное погружение!» И «крест» работал!