Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Франк Вольфганг. Страница 43

– Я намерен рекомендовать адмирала Карлса [96] и вас, Дениц. Пожалуйста сообщите мне в течение двадцати четырех часов, готовы ли вы физически занять мой пост.

Раздался щелчок, и линия замолчала. Дениц механически положил трубку на рычаг.

Гитлеру был предложен выбор между адмиралами Карлсом и Деницем и он выбрал последнего. 30 января 1943 года Деницу было присвоено звание гросс-адмирала, и под его командование был поставлен весь ВМФ. Тем временем Редер, которого сделали генеральным инспектором ВМФ, представил Гитлеру документ объемом в пять тысяч слов, тщательно подобранных. Это было его последнее обращение к Гитлеру.

«Разоружение флота, – написал он, – означало бы пассивную уступку победы врагу. Это принесло бы радость врагу и разочарование нашим союзникам, особенно японцам. Это было бы расценено как признак нашей слабости и неспособности понять огромнейшее влияние военных действий на море на исход войны».

Гитлер получил этот меморандум 15 января. Через два дня адмирал Кранке позвонил в адмиралтейство и сообщил, что Гитлер по-прежнему полон решимости уменьшить надводный флот, а 26 января была издана следующая директива: 

Секретное приложение гласило, что «ввиду его политического и психологического значения, приказ довести до сведения как можно меньшего числа офицеров». Но, несмотря на это, новость облетела флот со скоростью степного пожара. И везде, за исключением подводного флота, пошел слух: мол, это все Дениц, новая метла метет по-новому, теперь все для подводных лодок.

А морские пейзажи, висевшие во многих офицерских кают-компаниях, дали ход новой шутке: «Знаешь, что это? Это фото из Германского военно-морского обозрения за 1950 год». – «А где же корабли?» – «Здесь одни подводные лодки. И все – в подводном положении».

31 января гросс-адмирал Редер ушел из флота, которым он командовал пятнадцать лет и в хорошие, и в трудные времена и которому он отдал всю свою жизнь. Он знал, что его новая должность генерального инспектора являлась синекурой, придуманной только для того, чтобы сохранить видимость его добрых отношений с Гитлером. Удалившись в свой дом в Далеме, он стал простым свидетелем происходящего. После этого он редко искал аудиенции у Гитлера.

8 февраля – спустя лишь неделю пребывания на новом посту – в критическом тоне доложил Гитлеру об общем состоянии войны на море. Первым пунктом была война подводная. За время переезда Деница из Парижа в отель на площади Штайнплатц в Берлине командованию подводным флотом стало известно, что конвои противника неожиданно хорошо знают о диспозициях подводных лодок в Атлантике и эффективно уклоняются от встречи с ними.

– Как это возможно? – спросил Гитлер.

– Или предательство – в отношении этого приняты все мыслимые предосторожности, – или авиапатрули, которые засекают наши силы, в то время как мы их не видим., – сказал Дениц. – Полное отсутствие авиационной разведки – слабейший фактор нашей военно-морской стратегии, и чтобы компенсировать это, нам приходится посылать больше лодок в море. А это влечет за собой ускорение ремонта и спешку с конструированием новых подводных лодок. Поэтому я прошу об освобождении от воинской службы всех людей, занятых на строительстве и ремонте подводных лодок, и сохранении всего персонала кораблей, которые обслуживают подводные лодки.

– Шпеер, мы можем сделать это? – спросил Гитлер.

– Раз это имеет очевидную важность, мы должны сделать это, – ответил министр вооружений, – но только если не будет привлечен дополнительный личный состав для восполнения потерь во флоте.

Гитлер согласился издать соответствующую директиву, как только обсудит этот вопрос с фельдмаршалом Кейтелем.

– Будьте уверены, адмирал, – добавил он, – я сделаю все что могу, чтобы помочь флоту. Что еще у вас?

Ввиду недавнего кризиса момент был неподходящим для отстаивания будущего крупных кораблей – это всегда можно было успеть попозже, – поэтому Дениц изложил Гитлеру план постепенного разоружения таких кораблей. Гитлер быстро пробежал по бумаге и вернул ее обратно.

– Мне нечего сказать, господин гросс-адмирал, – сказал он. – Вы уже знаете мою точку зрения по поводу ценности больших кораблей. Пожалуйста изложите вашу собственную в другой раз.

Дениц бесстрастно поклонился. Этим же вечером он улетел обратно в Берлин.

На следующее утро вице-адмирал Кранке зачитал Гитлеру записку с кратким изложением идей Деница: «Поскольку в последний вечер большое не обсуждалось будущее больших кораблей, главнокомандующий ВМФ считает своей обязанностью направить большие корабли в море, независимо от вероятности успеха. В открытом море командующий соединением получит полную тактическую свободу воевать так, как он сочтет нужным, без распоряжений вышестоящих лиц. В этих условиях, однако, велик риск потерь».

Выслушав Кранке без комментариев, Гитлер ответил, что полностью согласен с этой позицией. Так был сделан первых шаг к сохранению больших кораблей. Три недели спустя, 26 февраля 1943 года, Дениц, прядя к фюреру со вторым визитом, вновь поднял вопрос о больших кораблях. Хотя позиции обоих резко отличались между собой, случилось неожиданное. Гитлер частично отозвал свой приказ о выведении больших кораблей из состава ВМФ и сдаче их на лом.

Больше эта тема не поднималась, а после этого Дениц получил свободу рук в вопросе о том, что делать с большими кораблями. Он одержал победу, и флот был спасен.

ЧАСТЬ III

Закат

1943 – 1945 гг.

ГЛАВА 1

К ВЫСШЕМУ ВЗЛЕТУ

(февраль – май 1943 г.)

В начале 1943 года и лодки, и конвои действовали в условиях самой отвратительной погоды с начала войны. Суда выбивались из строя из-за повреждений корпуса, рулей или машин, нанесенных буйством волн, а эскорты с напряжением всех нервов старались удержать их в конвое. Согласно британской статистике за январь, в Атлантическом океане, Средиземном море и у берегов Бразилии было в общей сложности потеряно 37 судов водоизмещением в 200 000 тонн. Это число включает в себя восемь из девяти судов танкерного конвоя, потопленных в семидневном сражении с подводными лодками между Тринидадом и Азорскими островами.

В главной штаб-квартире адмирал Годт и его штаб старательно отмечали маршруты некоторых конвоев в Северной Атлантике. В результате расшифровки радиограмм Союзников они, несмотря на плохую погоду, имели возможность перебрасывать подводные лодки на расчетные маршруты конвоев, так как достаточно точно знали численность того или иного конвоя, дату выхода, скорость движения, курс и порт назначения. И однако вместо получения сообщений с лодок об установлении контакта с конвое они то и дело получали свежие данные радиоперехвата, показывавшие, что конвои резко меняли свои курсы – и это случалось отнюдь не раз. Такие уходы ясно говорили о том, что противник получает весьма неплохую информацию о диспозициях подводных лодок.

Снова поднял голову призрак предательства во флотских рядах, но доказательств этому не было. Стало очевидным, что теперь как никогда более проблема обнаружения конвоев зависела от дальней воздушной разведки. Пока Дениц не знал об истинных причинах возникшей ситуации, то все, что он мог сделать, это рассредоточить лодки как можно шире в надежде обмануть противника относительно своих реальных намерений, а также увеличить шансы случайного обнаружения конвоев.