Мост птиц - Хьюарт Барри. Страница 28

Для этого требовалась недюжинная храбрость. Позже я узнал, что Чин Шэнтань был одним из величайших писателей и критиков империи. Его имя переводится как «Вздох Мудреца», это связано с тем, что, когда он родился, из храма Конфуция послышался глубокий вздох. Голова писателя легла на плаху, бонза пробормотал молитву, а офицер спросил, есть ли у обвиняемого последнее слово. Тот иронично взглянул на него.

— Ешь маринованную репу с желтыми бобами, — вежливо сказал он. — Вместе получается вкус грецкого ореха.

Я очень сожалею, что не имел возможности знать этого человека. Топор сверкнул в воздухе, и голова несчастного, осмелившегося протестовать против несправедливого налога, присоединилась к остальным в бассейне. Солдаты вытолкнули меня вперед.

— Господин Лю из Ю, который не смог выплатить штраф за нарушения покоя. Наказание — смерть! — огласил офицер.

Меня ударили по ногам, голова ударилась о плаху. Из бассейна на меня смотрели ироничные глаза Шэнтаня, и, пока бонза бормотал молитву, я старался придумать достойные последние слова.

— Последнее слово? — спросил офицер.

Я был всего лишь Десятым Быком, поэтому поднял голову, посмотрел на правителя и крикнул:

— Надеюсь, я всего тебя забрызгаю кровью, свиное отродье!

Странно, но я почувствовал себя гораздо лучше, меня даже перестало тошнить от густого, сладкого запаха, поднимавшегося из бассейна.

К моему изумлению, он поднял руку, приказывая палачу остановиться. Правитель подал знак, солдаты подняли меня и поднесли к трону так близко, что мое лицо практически коснулось тигриной маски. Естественно, великий и могучий князь Цинь не мог заинтересоваться Десятым Быком! Он и не заинтересовался. Его внимание привлекло украшение, которое Облако Лотоса повесила мне на шею. Пальцы правой руки, опутанные золотой сеткой, коснулись этого предмета. Потом владыка наклонился вперед, и я почувствовал, как его глаза в прорезях маски впиваются в мои. С тошнотворным чувством страха я неожиданно понял, что князь пробирается своим взглядом прямо ко мне в мозг! Из ротовой прорези послышался металлический голос.

— Так, жена моего сборщика налогов дала тебе это, — прошептал князь. — Он будет наказан за свои опрометчивые слова. — Я чувствовал как его разум крадется по моему, пробуя, всматриваясь, ища. — Ты не знаешь, что это значит. Ты вообще ничего не знаешь. Я вижу глупого настоятеля, я вижу детей, чья смерть только поможет избавиться от избыточного населения, я вижу призрака, танцующего с мечами, и я вижу твоего престарелого компаньона, подпрыгивающего и распевающего песни. Я не могу найти в тебе понимания правильных вещей, и хотя ты ищешь тот самый корень женьшеня, но делаешь это по неверной причине.

Ужасная тигровая маска поднялась, и князь Цинь приказал:

— Солдаты, продолжайте казнь.

Мои пальцы автоматически продолжали теребить отмычку, и неожиданно я почувствовал, как замок открылся.

— Мастер Ли! — закричал я, вскинув руки в стороны и ударив солдат кандалами. Его руки уже были свободны, и с помощью цепи он опрокинул палача, упавшего почти на меня.

— Бей его, Бык! — закричал мудрец.

Я схватил топор, кинулся к трону и ударил изо всех сил, но, к моему изумлению, огромное лезвие отскочило от тонкого плаща из перьев, словно наткнувшись на сталь. У меня от удара онемели руки, я выругался и попробовал снова. В этот раз князю не так повезло. Лезвие рассекло грудь и добралось до сердца, а я повернулся, чтобы благородно принять смерть от рук солдат, после чего чуть не сошел с ума.

Солдаты смеялись. Сановники смеялись. Священник смеялся. Палач поднялся на ноги и тоже засмеялся. Я, оцепенев, с трудом повернулся к трону, где сидел князь Цинь с топором в сердце. Он хохотал.

— Старый и молодой дураки могут только играться с мячиками и игрушечками! Очень хорошо, тогда сыграем, — фыркнул он. Его пальцы сомкнулись вокруг украшения на ручке трона. Солдаты, стоящие рядом, поспешно отпрыгнули в сторону. — Вы ищете Великий Корень Силы? Его можно найти, дерзайте.

Под нами неожиданно провалился пол.

Вниз, вниз, вниз, переворачиваясь вверх ногами, в темноту. И только я подумал, что мы будем падать вечно, как мое тело вошло в ледяную воду. Я вынырнул на поверхность и принялся яростно отплевываться.

— Мастер Ли! — крикнул я.

— Прямо за тобой, — пропыхтел он.

Ли Као ухватил меня за пояс. В отдалении замерцал свет. Озеро, в которое мы упали, было около пяти чжанов в окружности, я переплыл его и выбрался на плоский каменный уступ. Свет сочился от единственного факела, который Ли Као сразу же вынул из держателя.

Мы находились в большой пещере, вырубленной в черном камне. Воздух вокруг нас был тяжел, влажен и источал неприятный запах. Впереди виднелся проход, и когда мастер Ли поднял факел повыше, то нашим глазам предстало знаменитое изречение первого императора, высеченное в камне над изгибом арки:

НАКАЗАНИЕ ПОРОЖДАЕТ СИЛУ,

СИЛА ПОРОЖДАЕТ ВЛАСТЬ,

ВЛАСТЬ ПОРОЖДАЕТ CTРAX,

CTРАX ПОРОЖДАЕТ ДОБРОДЕТЕЛЬ;

ТАКИМ ОБРАЗОМ,

ДОБРОДЕТЕЛЬ КОРЕНИТСЯ В НАКАЗАНИИ.

Мы прошли сквозь арочный проход и увидели сплетение бесконечных узких туннелей, ответвляющихся от центральной тропы. Земля под нами была усеяна человеческими костями, и, хотя свежих трупов поблизости не наблюдалось, пахло мертвечиной. Я уставился на раздробленные черепа, тазовые кости, переломанные как бамбуковые веточки.

— Мастер Ли, существо, сделавшее это, должно быть сильнее двадцати драконов, — прошептал я.

— О, гораздо сильнее, — он протянул руку и дотронулся пальцем до стены, а потом поднес его к моему носу. Это был другой запах, запах водорослей. Потом мудрец поднял факел над головой, и я увидел трупы, из-за которых все вокруг и пропиталось ужасающим смрадом. Их втиснуло в расщелины каменного потолка. Прямо на меня смотрела половина чьего-то лица, а со свисающих ног капало то, что когда-то было кровью.

— Монстр, царящий в лабиринте, — это самый обыкновенный прилив, — спокойно объяснил мастер Ли, — и, если вода может уйти отсюда, значит, сможем и мы. Бык, тебе попался какой-нибудь шутовской топор, вроде тех фальшивых мечей, которые используют на карнавалах?

— Нет, господин, — заверил его я. — Это был настоящий топор, и он действительно вошел в сердце князя.

Мудрец задумчиво поскреб затылок.

— Странно, — пробормотал он. — Если мы выберемся отсюда живыми, то обязательно должны попробовать убить его как-нибудь по-другому, чисто из научных интересов.

— Мастер Ли, князь может читать мысли, — прошептал я, дрожа всем телом, — Он смотрел сквозь мои глаза, я чувствовал, как его разум ползет по моему. Мокрый, липкий, словно в мозг тычутся холодные, скользкие губы.

— Твои способности к описаниям достойны похвалы, — прокомментировал он. Было ясно, что мастер Ли не поверил ни одному моему слову. — А чем он интересовался?

Я практически забыл о прощальном подарке, который мне преподнесла Облако Лотоса. Им оказалась серебряная цепочка с висящим на ней большим куском коралла красивого ярко-красного цвета, а искусно вырезанный зеленый нефритовый дракон извивался между просверленных в кулоне отверстий. Меня заинтересовало, каким образом Кролик с Ключами умудрился приобрести такую красивую вещь, ведь по виду она была весьма дорогой. Я поискал на ней хоть какое-то послание, но ничего не нашел.

Ли Као пожал плечами.

— Ну, в любом случае мы добрались до лабиринта. Все равно хотели сюда попасть. Вот выбраться отсюда, как я предполагаю, будет несколько проблематично, поэтому надо начинать прямо сейчас.

Он решительно направился вперед, не обращая внимания на боковые туннели. Плавный проход тянулся и тянулся сквозь влажную, сочащуюся водой скалу, и, наконец, я заметил, как впереди что-то сверкнуло. Подойдя поближе, мы увидели огромную копию тигриной маски повелителя, около одного чжана в высоту, вмурованную в стену и преграждающую путь дальше. Её рот был широко раскрыт, зубы отливали сталью, а позади них зияла черная дыра. Ли Као повел факелом вокруг затейливой вязи металлических пластин, окружающих пасть тигра.