Мост птиц - Хьюарт Барри. Страница 31

— Это игра ухаживаний, дети Ку-Фу играют в неё столько, сколько я себя помню, — объяснил настоятель. — Цель — завладеть красными ленточками девочек. На земле рисуется большой круг, или используются какие-то естественные границы. Мальчики стараются сорвать ленточки с девочек, но они должны прыгать на одной ноге, вот почему у них так странно двигались плечи, девочки стараются сбить мальчиков с ног этим ленточками, именно поэтому они наклонялись и что-то тянули на себя. Упавший мальчик становится пленником девочки и выбывает из игры, девочка, потерявшая красную ленту, становится пленницей мальчика и тоже выбывает из игры.

Ли Као заинтересовался гораздо больше, чем я ожидал, и отметил:

— Если принять во внимание одноногость мальчиков, то девочки должны легко выиграть.

— Должны, вот только они прекрасно знают, что в вечной битве мужчины и женщины лучший способ победить — это сдаться, — сухо ответил настоятель. — Настоящая цель игры — шутки, ухаживания, объятия и касания тел. Отсюда и её почтенная история. В конце концов, когда остается только одна девочка, она становится царицей, а мальчик, заполучивший её ленту, превращается в царя. В нашем случае это были Олененок Фаня и Крошка Хонг. Остальные дети надевают повязки на глаза. Царь прячет царицу где-то внутри круга, а остальные пытаются её найти. Это приводит к еще большему количеству шуток, объятий и касаний, но в игре есть временное ограничение. Когда Крошка Хонг двигал губами, он медленно считал до сорока девяти.

— А счёт меняется? — спросил мастер Ли.

— Нет, господин, — ответил я.

— А у них есть какие-нибудь официальные титулы вроде Царя такого-то или Царицы такой-то?

— Нет, господин.

— Особенность в том, — продолжил настоятель, — что они неожиданно остановились и стали слушать, а потом принялись повторять этот бессмысленный стишок, который, как говорят легенды, сочинил призрак Подушки Дракона. Это не входит в правила прыгающих пряток.

Ли Као налил себе еще вина, подошел к окну и внимательно вгляделся в странную стену, где, как говорили, несет стражу призрак Вана.

— Но когда они повторили стишок, то смогли найти царицу, — задумчиво произнес он.

— Да, господин, — сказал я. — Обезьянка коснулся Олененка, прежде чем счёт достиг сорока пяти, и она улыбнулась, так как выиграла игру.

Ли Као расправился с вином одним глотком и повернулся к нам:

— Эти дети находились в полностью бессознательном состоянии. Потом они получили небольшую дозу Великого Корня, и как же отреагировали? Каждый мгновенно начал играть в прыгающие прятки, и каждый повторил бессмысленное стихотворение, которое дети этой деревни услышали много веков назад около Подушки Дракона. Я начинаю подозревать, что простой поиск корня женьшеня скрывает в себе больше тайн, чем горная Пещера Ветров, где Белый Змей душит героев в холодных кольцах загадок, и мне кажется, призраку убитой девушки в этом деле тоже найдется место.

Он повернулся к настоятелю:

— Преподобный, в своих изысканиях мифов и легенд вы когда-нибудь встречали призрачную служанку, заклинающую, что птицы должны летать?

Настоятель отрицательно покачал головой.

— Или призраков, умоляющих людей обменять вещи на перья? Что-нибудь вроде этого?

Мудрец достал маленькую флейту из пояса контрабандиста. Настоятель с интересом изучил ее, но не узнал, Ли Као вздохнул, поднял инструмент к губам и нежно подул в мундштук. Потом неожиданно швырнул его на пол, и мы все втроем отпрыгнули назад, уставившись на него, будто перед нами была кобра.

Из удивительной вещи не донеслось ни единой ноты. Вместо этого мы услышали старческий голос, такой мягкий и теплый, что он вполне мог принадлежать бабушке всего человеческого рода.

— Айе-е-е! Айе-е-е! Подойдите ближе, дети мои! Распахните уши, как слоны, и я расскажу вам сказку о девушке по имени Красавица, о её злой мачехе и доброй волшебнице, о чудесной рыбной кости и повозке, о маленькой туфельке, упавшей с ноги Красавицы, которая привела к ней прекрасного принца!

Ли Као быстро схватил флейту и закрыл первое из четырех отверстий, голос неожиданно замолк. Он закрыл второе и легонько подул в мундштук. — Айе-е-е! Айе-е-е! Подойдите ближе, дети мои! Распахните уши, как слоны, и я расскажу вам сказку о женщине и её маленьком мальчике, о корове, рисе и коробейнике, о бобовом побеге, выросшем до небес, и о том, что случилось с маленьким мальчиком, когда он поднялся по нему и оказался в стране чудес!

Ли Као перепробовал все мелодии, и каждый раз старушка рассказывала одну из сказок, радовавших китайских детей, по крайней мере, уже две тысячи лет и известных даже варварским племенам. Он прервал неспешное повествование и сердито посмотрел на чудесную вещицу.

— Мастер Ли, да мы сможем поменять эту флейту на сотни тысяч даней перьев, — прошептал я.

— И еще получим остров Тайвань в придачу, — потрясенно добавил настоятель.

Мастер Ли перевел взгляд с флейты на лечебницу, где лежали дети, а потом опять на флейту.

— Это уже слишком! — зарычал он. — Бык, у нас есть злой князь, читающий мысли и смеющийся, когда ему в сердце вонзается топор, сокровищницы, таящиеся в лабиринтах, предположительно охраняемые чудовищами, флейта, рассказывающая старинные сказки, непонятный призрак, связанный со всем этим, древняя детская игра, послание призрака из Подушки Дракона. Если ты интересуешься, где же злая мачеха, то не беспокойся, она скоро будет.

Он положил флейту в пояс и потряс пальцем перед моим носом.

— Ничто на этой земле — и я действительно имею в виду ничто — не может быть опасным настолько, насколько детская история, ставшая реальностью, а мы с тобой бродим с завязанными глазами по миру, сочиненному безумцем. Помяни мои слова! — крикнул он со злостью. — Если бы Кролик с Ключами провел нас в одну из княжеских сокровищниц, мы точно встретились бы с какой-нибудь огромной крылатой змеей, которая плевком яда попадает комару в глаз с расстояния 55 ли и которую может убить только герой, рожденный внутри иглы во время полного лунного затмения тридцать первого февраля.

Я покраснел и посмотрел на носки башмаков.

— Вам покажется это странным, но меня больше волнуют настоящие головы, падающие в настоящий бассейн, наполненный настоящей кровью, — смиренно ответил я.

— В самую точку, — вздохнул он. Мастер Ли, перекосившись, взглянул на настоятеля и пожал плечами.

— Сверхъестественное очень раздражает, до тех пор пока мы не найдем ключ, превращающий его в науку, — спокойно произнес он. — Возможно, я говорю о трудностях, которых не существует. Пошли, Бык, выйдем в свет на заклание.

Князь Цинь отправился в ежегодный поход по сбору дани вместе с Кроликом и Облаком Лотоса, мы нагнали их в Чуйене. К сожалению, Кролик поселился высоко в башне дворца княжеского управителя провинции, взобраться на которую было невозможно. Плюща и лиан на стене не оказалось, выступов, за которые можно было бы уцепиться, не наблюдалось, каждый вход охранялся солдатами. Мастера Ли, казалось, все это не слишком беспокоило.

— Бык, из естественной истории я выучил ценный урок, будучи в ссылке на Серендипе. Когда муравей-рабочий находит нечто ценное, он хватает кусочек и бежит обратно в колонию с криком: «Просыпайтесь! Вставайте! Бейте в барабаны! Будите жилые кварталы! Я нашел несметные богатства!» Потом вся колония бежит за ним, и что она делает? Естественно, забирает припасы, если, конечно, не натыкается на след, ведущий к более крупной добыче. Муравьи последуют по нему к источнику, даже если для этого им придется пересечь полмира. Понимаешь смысл?

— Нет, господин, — ответил я.

— Поймешь.

На рынке мы приобрели большой кувшин меда и коробку с колонией муравьев, потом подкупили служанку, чтобы она отнесла весточку Облаку Лотоса. В первую же безлунную ночь мы взобрались по внешней стене дворца управителя, миновали стражу и добрались до башни. Я три раза проухал совой. Облако Лотоса, любившая поиграть в тайны, открыла окно и вылила кувшин меда, принесенной служанкой, на стену. Когда густой сладкий ручеек дополз до нас, Ли Као открыл коробку и выпустил муравьев. Они нырнули в мед с дикими воплями радости, выяснили, что перед ними след, и стали карабкаться вверх.