В конце времен - Мансуров Дмитрий Васимович. Страница 31

– А вы зря все побросали, – заметил главный. – Как бы хуже не вышло!

– Лучше скажи, что мы будем делать?

– Взламывайте замок, пока не стало слишком поздно!

Агент осторожно сел на корточки и посмотрел на котенка. Тот флегматично делал свое гигиенически полезное дело, игнорируя замедленную из осторожности во много раз возню с замком. Агент выхватил из кармашка собственную отмычку и зашебуршил в замочной скважине.

– Там что-то есть! – шепотом доложил он.

– Еще бы! Иначе бы ключ давно вошел! – вскипев от возмущения, неосторожно повысил голос второй.

Главный шикнул:

– Тихо вы!!!

– Я… ее… сейчас… уберу… – пропыхтел агент. – Есть!

Когда с той стороны звякнула об пол вытолкнутая отмычка грабителей, котенок перестал мыться и снова сверкнул кроваво-красными глазами, переходя с ласкового мяуканья на дикий рык. Главный попятился, потому что внезапно до него дошел тайный смысл происходящего с кровожадным котенком:

– Это он перед едой умывался!!!

Котенок не спеша подходил к ним и плотоядно облизывался, подтверждая догадку главного. Агенты всё громче и сильнее издавали мелодичное «а», пока один из них лихорадочно вставлял ключ в замочную скважину и проворачивал его.

Котенок тремя стремительными прыжками преодолел расстояние между собой и намечаемыми жертвами, рычание стало невыносимо ужасающим, запаниковавшие агенты пулей выскочили в коридор и захлопнули за собой дверь с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка.

Дверь заходила ходуном от удара котенка. Агенты отлетели к противоположной стене, почти так же, как недавно грабители.

Сквозь дерево пробились кошачьи когти, оставив на филенке ровно четыре рваных дыры.

– Уходим отсюда! – главный экстренно подал на рассмотрение посетившее его голову рацпредложение. Агенты обсуждать и спорить не стали, молча согласившись, что предложение на самом деле стоящее и жизненно необходимое.

– Как нам теперь провести обыск? – медленно отходя в сторону лестницы и не отрывая глаз от появляющихся на многострадальной двери новых дыр, спросили подчиненные.

– А никак! – воскликнул главный. – И так всё ясно. Добрые люди не станут выставлять в качестве охраны жуткую зверюгу, потому что им нечего терять, кроме своих золотых цепей. Сразу видно, что здесь поселился явный злодей, преступник и бандит! Из чего следует, что нам необходимо срочно вернуться во дворец и доложить о том, что Змейго Рыныча можно арестовать на вполне законных основаниях. Вопросы есть?

– Есть!

Толстые щепы дерева падали на гостиничный палас, и было хорошо видно, как котенок орудует лапами, процарапывая себе выход в коридор.

– Задавай.

– Почему мы так медленно отходим?

Голова котенка высунулась из проделанной им дыры, он подергался, пытаясь выбраться, но дыра оказалась маленькой. Он повернул голову, увидел застывших от ужаса агентов, оглушительно прорычал и нырнул назад, чтобы расширить проход.

– Если не уйдем сейчас – не уйдем никогда!

– Идея хорошая, – кивнул главный и посмотрел на агентов. Те уставились на него. – Ну так бежим!

Спускавшийся с третьего этажа консьерж успел отскочить к стене и уступить дорогу промчавшимся мимо него агентам, но спросить, в чем там дело и как они сумели изобразить рычание стаи рассерженных львов, не успел. Потому что едва он открыл рот, как с первого этажа до него донесся звук колокольчиков: агенты выбежали на улицу, и выспрашивать подробности стало не у кого. Послышался бешеный топот удаляющихся в сторону города коней, и территория осталась без присмотра местных спецслужб. Гостиница опустела.

– И ради кого я тут свечи зажигаю, – вздохнул консьерж, – если все уехали на праздник?

Одно хорошо: заработанные за молчание премиальные – приличная сумма. Очень приличная. Столько даже владелец гостиницы не зарабатывает за сутки. Наверное…

Он прошелся по второму этажу, посмотрел на совершенно целую дверь сто девятнадцатой комнаты, подхватил оброненную отмычку и, всё еще недоумевая, спустился на первый этаж. Прислушался: в гостинице стояла полная тишина. Он сел за стол и вернулся к головоломке, которую безуспешно пытался решить уже третью смену подряд.

Часы пробили половину третьего.

Вволю натанцевавшись, Доминик, Эрнест, Лилит и Кащей уселись за одним столом в полутемном углу зала. Ларриан самоустранился, объявив, что для молодежи он слишком стар и что поищет себе друзей для разговора в другом месте. Кащей хитро умолчал о собственном возрасте и по общему согласию был зачислен в ряды сверстников. Почти что сверстников.

– А ты помнишь, как мы играли в шахматы по переписке? Я тогда еще выиграл у тебя практически проигранную партию! – говорил Доминик.

Эрнест согласно кивал головой.

– Мы три года играли эту партию! – добавил он, посмеиваясь. – Я до сих пор не могу понять, как ты умудрился пробить брешь в моей любимой защите системы великой шахматистки Ксюши Ник-Коль из северного королевства? Ее ходы практически невозможно было отразить!

– Еще бы, она настоящая легенда! Но ты забыл, что она разработала не только идеальную линию защиты, но и идеальную линию нападения, которой я и воспользовался.

Эрнест потер подбородок.

– Так это что получается? – сказал он. – Мы с тобой оказались добровольными пешками в ее личной игре с самой собой? Ты хоть что-то от себя добавлял, какие-нибудь ходы?

Доминик повеселел.

– Нет. А ты?

– Хм, – Эрнест не оставлял подбородок в покое. – И я нет. Выходит, что точно – не мы сражались, а это она играла сама с собой и победила. Оригинально!

– Мы доказали, что нападение – лучшая защита! – воскликнул Доминик. – Но всё же хорошо, что мы играли несколько партий одновременно. Я знаю, что в трех из них играл точно я. А ты как?

– Вообще-то только в двух, – стушевался Эрнест. – Одну партию за меня играл советник.

– Да? – удивился Доминик. – Это какую? Честно говоря, за меня одну партию тоже играл советник.

– Четвертую.

– И у меня та же история была. – Царевичи посмотрели друг на друга.

– А остальные? Точно ты играл?

– Конечно! Почти…

В разговор вступил до той поры молчавший Кащей. И сразу же перевел его на новый виток развития.

– Народ, признавайтесь честно, вы вообще в шахматы играть умеете? – напрямую спросил он.

Царевичи смущенно помолчали, потом Доминик с явной неохотой признался:

– Нет. Не умею. Извини, Эрнест. Я три года водил тебя за нос.

– Собственно говоря, я тоже не умею, – отозвался Эрнест. – За меня играли придворные.

Лилит посмотрела на их покрасневшие лица и тихо прыснула от смеха.

– За меня тоже, – раскрыл последнюю тайну Доминик. – Но письма хотя бы ты сам писал?

– Письма – сам! – воспрял духом Эрнест. – Писать я с раннего детства научился.

– Ну, вы даете! – усмехнулся Кащей. – Провести втайне от всего мира международные соревнования по шахматам! Победу кому присвоили?

– Мы никому ничего не присваивали, у нас боевая ничья! – синхронно сказали царевичи.

– Даже так, – пробормотал Кащей. – А в честь чего играть начали?

Царевичи покраснели. Лилит беззвучно хохотала, уткнувшись лицом в ладони.

– Я уже и не помню, с чего именно начали, – вздохнул Доминик. – Эрнест, может, ты припомнишь?

Царевич поудобнее уселся на стуле и ответил:

– Ты как-то спросил у меня в письме: умею ли я играть в шахматы? Не вспоминаешь? Нам тогда было лет по десять, не больше.

Доминик отрицательно качнул головой.

– Я подумал, – продолжал Эрнест, – что ты хочешь сыграть со мной партию, а если я скажу, что не умею, то ты поднимешь меня на смех. Вот и предложил сразу шесть партий, для большей надежности!

Доминик коротко рассмеялся:

– А я, наоборот, просто хотел поинтересоваться, знаешь ли ты правила игры, потому что и сам в них не разбирался, а научить меня играть ни у кого не было времени. Но ты вместо ответа прислал мне листы с ходами, и мне пришлось срочно искать во дворце шахматные доски, чтобы понять, что за цифры и буквы ты там написал? И после этого говорить, что я не умею играть в шахматы, а только спросил, что в них к чему, было как-то неловко. Пришлось перерыть библиотеку, чтобы найти книгу о шахматных сражениях. Там я и нашел знаменитую систему Ксюши Ник.