Порыв ветра - Воронков Николай. Страница 4

И что, теперь это станет моим ежедневным наказанием? Осталось только засомневаться в том, что я всё правильно поняла, и сумасшедший дом мне обеспечен. И после этого предлагать мне работу на органы? Чтобы я каждый раз переживала смерть жертвы, а потом и убивала виновного в ней? Идиот. Лучше я больше никогда ничего не увижу. Но это будет трудно, если вообще возможно. Я ведь «просмотрела» майора, его воспоминания, и всю цепочку начальников даже не задумываясь. Просто захотела и увидела. И теперь такое будет с любым человеком, который встретится мне на пути? По любому поводу? Ведь это будет… ужас. Ужас всезнания, потери веры в людей.

И ведь он прав, говоря, что я обеспечена работой на всю жизнь. Сколько непонятных смертей, сколько безутешных родственников. Многие захотят узнать правду, а при возможности и отомстить. И мне придётся снова и снова умирать. А если я не удержусь, то и убивать. И снова умирать. И так всю жизнь.

Решение пришло внезапно. Как была, в халатике и тапочках, выскользнула в коридор и отправилась к лифту. На верхнем этаже на меня не обратили внимания — мало ли по каким делам шляются больные. И выход на крышу, как по заказу, оказался открытым. Торопясь, чтобы меня не остановили, вскочила на бордюр крыши, и… решимость оставила меня. Как бы ни было плохо, человек не хочет умирать. Я пыталась качнуться вперёд, и тут же в страхе отпрянула. Пыталась спустится на крышу, и тут же ярко всплывали ужасы, которые меня ожидают, и я снова пыталась шагнуть вперёд. После нескольких минут таких мучений я взмолилась, обращаясь непонятно к кому.

— Ну хоть кто-нибудь, кто лучше, умнее меня, помогите! Я не хочу жить и не хочу умирать. Помогите мне сделать выбор!

Я замерла, в надежде переложить решение на чужие плечи. И тут неожиданно резкий порыв ветра решил мою судьбу…

Краткий миг полёта, и я плашмя, спиной брякнулась на крышу. Дыхание перехватило от боли. Несколько минут я пыталась что-то увидеть, но мешало радужное марево перед глазами. С трудом повернувшись на бок, скрючилась, пытаясь отключиться от боли. Видимо, голова был разбита, потому что по щеке текло что-то тёплоё.

И только чуть позже, когда боль немного отпустила, до меня дошло, что я жива, и мою судьбу решили. Как и почему — никто не скажет. Но жить то мне! То, чего я боялась, от чего хотела избавиться, теперь мой крест на всю жизнь. И оборвать её теперь я уже не имею права, раз сама попросила о чужом решении. От ужаса, что теперь всё будет только хуже, я свернулась в комочек и заскулила, как перепуганный щенок…

Так меня и нашли. Набежали какие-то люди, что-то громко говорили. Потом подняли на руки и отнесли обратно в палату. Снова уколы, снова беспамятство.

На третий день вечером что-то пошло не так. Сквозь полудрёму мне послышались какие-то непривычные звуки в коридоре, будто там что-то били и роняли. Несколько раз даже что-то хлопнуло, будто выстрелили из игрушечного пистолета. Можно было подумать, что там дерутся, но ведь это бред! В больнице, вечером, возле моей палаты?! Точно бред, но очень уж материальный. Как только шум затих, в палату быстрым шагом вошли трое в чёрных маскам. Один из них молча спеленал меня моим же одеялом и как ребёнка, на руках, куда-то понёс. В коридоре я успела заметить лежащие тела нескольких мужчин в костюмах, вокруг двоих растекалась кровь. Наверное, надо было завизжать и звать на помощь, но сил не было. Встречный медперсонал торопливо уступал нам дорогу, и через пару минут мы уже были в микроавтобусе, который тут же сорвался с места.

Мы куда-то ехали и ехали. Мужчина, который нёс меня, так и не выпустил меня из рук. Но я не возражала. При разнице в размерах я чувствовала себя девочкой на руках у папы. И нисколечко не боялась — от мужчины шло ощущение гигантской силы, и несколько раз мне даже послышалось от него слово «девчонка». И он о том же думает, улыбнулась я про себя. Не удержавшись, высвободила руку и ласково погладила его по лицу, по-прежнему скрытому маской. Погладила ласково, но мужчина дёрнулся, как от удара. И чего он испугался, глупенький? Я ведь по-доброму. У него тоже были какие-то проблемы, но мне показалось, что всё закончится хорошо. Я так и сказала, и мужчина вообще стал как каменный, пристально вглядываясь в меня. Но меня его взгляд нисколечко не смущал. Силы кончились, меня неудержимо потянуло в сон, и, покрутившись немного, чтобы кармашки на груди мужчины не кололи так уж сильно, мгновенно уснула.

Проснулась я почти нормально. С недоумением оглядела просторную палату, напичканную всякой непонятной техникой. Зачем, спрашивается, нужно было тащить меня сюда ночью, да ещё и с дракой (если мне не приснилось)? Почти сразу же появился незнакомый доктор (во всяком случае, мужчина был в белом халате). Даже не поздоровавшись, молча осмотрел меня. Вроде вёл себя корректно, но от него прямо таки веяло равнодушием и смертью. Через пару минут я уже начала буквально задыхаться от этого запаха. Ещё чуть-чуть, и я бы ему что-нибудь сделала. Видимо, это отразилось на моём лице, потому что мужчина вдруг резко отступил от меня, некоторое время разглядывал, а затем так же молча вышел. Ещё через пару минут появился ещё один — представительный, с крупным волевым лицом. Направился было ко мне, но я резко вскинула руку.

— Не подходите ко мне!

Мужчина послушно остановился.

— Ты меня боишься?

Немного подумав, отрицательно мотнула головой.

— Я не желаю знать ваши тайны!

Взгляд мужчины мгновенно стал резким, но он быстро расслабился.

— Ну что ж, разумно. По моим сведениям, расстояние не играет для тебя роли, но спишем это на ослабленность после лекарств и чувство самосохранения — он помолчал — У меня к тебе дело и очень срочное. У меня украли сына и требуют выкуп и… некоторых услуг. Поэтому мне нужна твоя помощь.

— У меня нет денег.

Мужчина даже не улыбнулся.

— Дело не в деньгах и даже не в услугах. Я боюсь, что всё это только повод, и что сына не отпустят. Я даже не уверен, что он до сих пор жив. Ты должна мне помочь.

При одной только мысли, что мне снова предстоит пережить чужую смерть, меня передёрнуло. Излишне резко я отрезала.

— Я не полиция и не собираюсь этим заниматься.

Мужчина внимательно смотрел на меня.

— У меня есть копия отчёта о твоём разговоре с одним известным тебе посетителем. И твои аргументы мне в чём-то даже понятны. Но давай уточним ситуацию. Ты уже попала в поле зрения спецслужб и обратной дороги нет. Мне пришлось приложить… э… некоторые усилия, чтобы заполучить тебя и теперь только два варианта — или ты мне помогаешь, и мы расстаёмся к взаимному удовольствию, либо мне придётся упрятать тебя… э… навсегда. Во избежание, так сказать. Я ясно выразился?

— Более чем. Но я не собираюсь снова и снова переживать смерть. Лучше уж один раз.

Мужчина задумчиво протянул.

— То, чего ты не хочешь, я уже понял. А что ты хочешь?

Я даже растерялась. Вот об этом как-то ещё никто не спрашивал.

— Я… хочу, чтобы меня оставили в покое.

— А если я тебе это обеспечу?

— Как? Посадите в одиночную камеру на необитаемом острове?

— Ну, зачем же так кардинально? Изменение внешности, десяток паспортов, с которыми можно беспрепятственно путешествовать по всему миру, некоторая сумма наличкой, которая позволит безбедно прожить лет десять. Ты уезжаешь, я про тебя забываю. С остальными будешь разбираться сама. Ну, как тебе такой вариант?

Мужчина говорил спокойно, уверенно, и я ему вдруг поверила. И что он даст денег, и сделает нужные документы. А почему бы и нет? Уехать, раствориться, спрятаться. Куда угодно, лишь бы подальше и где будет поменьше людей.

Присев на кровать, я уже почти спокойно спросила.

— Что нужно сделать и как вы себе это представляете?

Мужчина удовлетворённо кивнул, щёлкнул пальцами, и в дверь тут же протиснулся горилоподобный мужчина. Видимо, он слышал разговор, потому что не сделал попытки приблизиться ко мне, а только чуть сдвинул в мою сторону журнальный столик и разложил на ней карту города.