Фиолетовый меч - Эльтеррус Иар. Страница 10

– Я обычный человек. А это – действительно мой меч. Другого у меня нет, да мне его и не нужно – я привык к этому. Поэтому во имя бога, которому ты молишься, отпусти меня и верни мои вещи!

Иерарх прикрыл глаза и задумался. Во дворе как-то сразу стало очень тихо – все стояли молча, внимательно наблюдая за лицом священника, по которому пробегали какие-то тени. Наконец он открыл глаза и провозгласил зычным голосом, сразу же заполнившим двор храма и спугнувшим стайку птиц с его крыши:

– Поелику не установлено, тот ли это маг, о котором нам говорил работорговец Н`Рек, он получит лишь часть обещанной награды, а именно – сто золотых. Странник же, именуемый Эланом, будет гостем Церкви до тех пор, пока она не убедится в его истинных намерениях и внутренней сущности.

Откуда-то из неказистых построек вынырнули несколько человек со сложной символикой на одежде, резко вывернули руки землянину и поволокли в глубь храма. Последнее, что успел увидеть Хранитель, – стоящего посреди двора Н`Река с протянутой рукой и священника, не спеша перебирающего монеты.

Глава 5

Первые несколько дней Элана вообще ни о чем не спрашивали. Странные люди в коричневых рясах сидели, уставившись на него, и что-то бормотали себе под нос. О том, что это маги, Хранитель понял только тогда, когда у одного из них что-то не заладилось, и он вспыхнул, как спичка, сразу весь, с головы до пят. Тем не менее воспользоваться сложившейся ситуацией и сбежать он даже не попытался – несколько уроков, преподанных в первый же день, показали ему, что стража храма, равнодушная к жизни и смерти, как к своей, так и чужой, не спускает с него глаз. И хоть зачастую ее не было видно, но за красивыми портьерами и драпировками всегда сидели несколько человек с арбалетами, неизменно нацеленными на Элана.

Знать, что за тобой постоянно наблюдают минимум три пары глаз, – это жутко раздражало. Сильнее раздражали лишь проповеди. Хранитель и на земле не ходил в церковь, полагая, что если Бог есть и так всесилен, как расписывают священники всех мастей, то ему совершенно не нужны посредники для того, чтобы заглянуть в душу к человеку и узнать, чего он стоит. Здесь же приходилось минимум пять раз в день ходить на проповеди – их обычно вели в общем зале церкви, огромной, забитой весьма богатым и преуспевающим людом. Элана, естественно, не смешивали с толпой – его сажали на низкую скамеечку в темной нише, скрытой в одной из боковых стен, и в спину ему тут же упирались как минимум два клинка. Церковники справедливо опасались, что Хранитель может воспользоваться скоплением людей и попытаться сбежать. Проповеди были длинными и чрезвычайно нудными. Первое время Элан пытался на них дремать, пока однажды один из стражников, впав в религиозный экстаз, не нажал слишком сильно на клинок, разрезав ткань и оставив внушительный порез на коже. Рану обработали, стражника сменили на более аккуратного, но теперь приходилось быть начеку, отслеживать движения клинков и поневоле прислушиваться к тому, что говорилось в проповедях.

Это была дикая смесь самых разных религий. Видимо, не один Хранитель пытался донести верования своего народа до здешних жителей. Христианство и ислам, буддизм и язычество, щедро приправленные фантазией местных священников, создавали совершенно невообразимую смесь демагогии и риторики, замешанную на страхе и приправленную мистицизмом.

Однажды коснулись и пришествия Хранителей.

– Боги добры, они не лишают своих чад свободы воли, позволяя им самим исправить грехи своего рождения, – вещал с трибуны елейный проповедник с неожиданно сочным, властным голосом. – Рожденные из греха родителей, во крови, в грешной плоти, вы самим своим присутствием оскорбляете Творца! Он должен был бы уничтожить вас еще при рождении! Но Бог милосерден – он удалился от вас, чтобы вы не оскорбляли его вида своим ничтожеством! Он дал вам возможность исправиться, он дал вам тысячи жизней, прожив которые вы станете лучше и сможете находиться подле него. Но даже столь великий план нуждается в усовершенствовании! Вы, своим ничтожеством и своими грязными мыслями, вынуждаете ЕГО появляться в нашем мире, что уже достаточно тяжкое испытание для чистого духа. Поэтому он воплощается в триедином теле, созданном, чтобы быть мудрым, милосердным и жестоким одновременно – в Драконе, Человеке и Мече! По отдельности они ничто, скорлупки посуды, созданной для одной цели, неспособные на величие! Однако в момент их единения божественная сущность нисходит на них; и они становятся Триединым – сыном Божьим, присланным на Землю для суда над людьми! И если мы презираем их по отдельности, то при появлении божества надлежит упасть ниц и молить его о милосердии! Ибо если обратит он на нас свой гнев, рухнут даже горы, и реки потекут вспять, и раздастся скрежет зубовный…

Священник перешел к обычному набору угроз для отъявленных грешников, обещая спасение тем, кто больше пожертвует храму, а Элан погрузился в раздумья. Хитро придумано! Значит, сейчас он – меньше, чем человек, никто, кусок разбитой чашки, и лишь церковники будут решать, что с ним делать. Великая вещь – демагогия! Вроде и суть не исказили – а повернули все так, что только они одни решают, как и когда появится их бог, да и бог ли он…

Похоже, его раздумья не остались незамеченными. На следующий день его никуда не повели, оставили в келье. Он уже начал откровенно скучать, когда на пороге появился тот иерарх, что купил его у работорговцев. Звали его Протолет, и был он кем-то вроде епископа – должность немаленькая и вполне самостоятельная.

– Расскажи, сын мой, как тебе наше гостеприимство? Нет ли надобности в чем-либо? Говори, не стесняйся.

– Спасибо, конечно. Пища вкусная, жилье сносное. Не хватает самой малости – свободы! А то устал я от вашего хлебосольства с ножами за спиной, – буркнул Элан, недовольно поморщившись.

– Сейчас у тебя никаких ножей за спиной нет, мы одни, – развел руками иерарх, словно и не заметив дерзости Хранителя. – А что до стражей – то извини, у нас в храме колдовать не принято, а ты, говорят, балуешься этим делом. Что касается свободы – выкупили мы тебя, должен ты нам. Хочешь – отдай вместо денег свой меч и иди себе на все четыре стороны…

Элан аж подскочил, впившись взглядом в маслянисто поблескивающие глазки церковника. Но потом сел и, переводя дух, помотал головой.

– Нет. Без меча не уйду. Если хотите – поверьте на слово, вернусь – отдам долг.

Иерарх довольно улыбнулся.

– Правду говорят, ни один Хранитель добровольно не расстанется с Мечом. Да, да, я помню, не вскидывайтесь, молодой человек, – вы не Хранитель. Что касается вашего предложения – мы обсудим его, а пока позвольте старому человеку поговорить со странником, обсудить пару важных для него вопросов… Что в вашем понимании БОГ?

Элан задумался. Что отвечать? То, что думает?

– Для начала – творец. А дальше… Это очень сложно. Во всяком случае, ни одна современная религия даже близко к сути вопроса не подошла. Им бы не о собственном брюхе заботиться, а научно-исследовательские институты открывать – по генетике, теории поля и так далее. Если, конечно, у них в планах найти и понять Бога…

Иерарх довольно кивнул. Видно, теперь игра шла на его поле. Он наклонился вперед и начал говорить страстно, с жаром:

– Вы, как мне кажется, совершенно не знакомы с трудами древних мастеров, и выводы делаете от своего мировоззрения и тем более еще говорите о современной религии! И у вас есть еще какое-то мнение по этому поводу! Для того чтобы понять, как близко религия подошла к Богу, нужно самому сначала познать Его, иначе как вы определите, кто пришел или не пришел? И все же я и так вижу – вы еще в пути и далеки от истины. И главное: есть всего две науки – наука о внутреннем и наука о внешнем. Все светские теории относятся к последней категории, и кто изучает их, далек от Господа, потому что это наука внешнего, и лишь религиозность – наука о том, что внутри, о душе человеческой, – Иерарх благостно улыбнулся. – Да и как можно найти Бога, изучая окружающее, если он в нашем сердце?