Заклинание для хамелеона - Пирс Энтони. Страница 21

— Проголодался? — заботливо спросила Ирис, когда он появился в зале. — Сейчас подам угощение.

Разумеется, проголодался. Как пустился в обход Провала, так и начал припасы беречь, больше подножным кормом пробавлялся. Только зря берег — пища в рюкзаке вся размокла и вряд ли теперь на что сгодится.

Он разлегся на подушках, запрокинув голову, чтобы из носу текло поменьше. В самые тяжкие моменты он украдкой вытирал нос уголком подушки, а разик даже высморкался, пока Ирис возилась на кухне. Узнав, что вокруг сплошная иллюзия, он понял и почему чародейка собственноручно выполняет всю работу по хозяйству: слуги, матросы, садовники — тоже иллюзия, Ирис живет одна. Так что самой управляться приходится. Иллюзия придает всему вид и вкус, но спасти от голодной смерти бессильна.

Почему она не выйдет замуж? Или не наймет толковую прислугу, а расплачиваться будет тем, чем сама сильна, Ее-то талант пустячным не назовешь. Жить с чародейкой — это же во дворце хрустальном жить! Охотников много нашлось бы. Видимость, она ведь частенько важнее сущности. А если у хозяйки простая картошка получается вкуснее самых изысканных яств, а горькое лекарство слаще конфетки… С таким талантом нигде не пропадешь!

Ирис вернулась с блюдом, источающим из-под крышки пар. Она была в кухонном фартуке и без диадемы, отчего величия в ней несколько поубыло, зато добавилось женственности. Она поставила блюдо на невысокий столик и уселась на подушку напротив Бинка.

— Чего бы тебе хотелось отведать? — осведомилась она.

Бинку опять сделалось не по себе:

— А что у тебя там, под крышкой?

— Все, что пожелаешь.

— А… а на самом деле?

Она надула губы.

— Вареный рис, если тебе так уж любопытно. У меня в кладовке этого добра мешок трехпудовый, и надо все съесть вперед крыс, пока они не смекнули, что стережет его липовая кошка. Конечно, у меня бы и крысиные какашки за икру осетровую сошли, только как-то не хочется… Ты угощайся, выбирай, что хочешь, — все, что угодно, — Она глубоко вздохнула,

«Все, что угодно»! Похоже на то. И пожалуй, она говорит не только о еде. Естественно, ей на этом острове очень одиноко, и она любому гостю рада. Местные фермеры, скорее всего, ее сторонятся — жены бдят! — а монстры общительностью не отличаются.

— Драконью отбивную, — сказал он, — Под острым соусом.

— Решительный парень, — пробормотала она и сняла серебряную крышку. Поднялся густой аромат: на блюде лежали две драконьи отбивные, залитые острым соусом. Одну из них Ирис ловко переложила на тарелку Бинка, а вторую — на свою.

Бинк с опаской отрезал кусочек и положил в рот. Лучшей драконьей котлетки он не едал, правда, это мало что значило: Бинку до этого случая довелось отведать драконятины лишь дважды. Охота на драконов — дело очень опасное, и даже неловко повторять банальную истину, что драконы съели больше людей, чем люди драконов. А соус… Бинку пришлось залпом осушить бокал вина, услужливо налитый Ирис, чтобы унять огонь во рту. Но это был восхитительный огонь, придающий мясу неповторимый привкус.

И все же сомнения не оставляли его:

— А… нельзя ли все-таки?..

Она недовольно поморщилась и сказала:

— Ну, если только на секундочку.

Отбивная превратилась в голый вареный рис и тут же вновь стала куском мяса.

— Спасибо, — сказал Бинк, — И все равно не верится.

— Еще вина?

— А я не опьянею?

— Увы, нет. Его можно пить весь день, и ничего не будет. Если только сам себе не внушишь, что накачался.

— Приятно слышать.

Она вновь наполнила его изящный бокал искрящейся жидкостью. Бинк пил не спеша — первый бокал он влил в себя слишком быстро и не успел повествовать вкуса. Может, это и вода, но на вкус она как лучшее голубое вино той самой марки, которую полагается подавать к драконьему мясу, выдержанное, с тонким букетом. Чем-то похожее на саму чародейку.

На сладкое они угостились домашним шоколадным печеньем, самую чуточку пригоревшим. Последний штрих придал печенью такую реалистичность, что Бинку стоило немалых трудов убедить себя, что оно ненастоящее. Что ни говори, а эта женщина знает толк в кулинарии, пусть даже иллюзорной.

Ирис убрала со стола и примостилась рядом с Бинком на подушках. Теперь на ней было вечернее платье с глубоким вырезом, и он мог лицезреть некоторые приятные подробности ее телосложения. Скорее всего, это тоже иллюзия, но если оно на ощупь не хуже, чем на взгляд, кто стал бы возражать?

Но туг с его носа чуть не капнуло прямо в соблазнительный вырез на платье, и он резко поднял голову. Увлекся, видно, наклонился чуть больше, чем следовало.

— Тебе плохо? — сочувственно спросила Ирис.

— Да нет. Вот только насморк…

— Возьми платочек, — Она протянула ему нечто ажурно-кружевное.

Ах, как не хотелось осквернять такую красоту содержимым собственного носа, но не сморкаться же опять в подушку!

— Может, мне перед уходом что-нибудь по хозяйству сделать? — запинаясь, спросил он.

— Мелко мыслишь, — с глубоким вздохом ответила Ирис, придвигаясь к нему.

Бинк почувствовал, что немилосердно краснеет. А Сабрина так далеко… Да и платья такого роскошного у нее не было и не будет.

— Я же говорил… Мне надо к доброму волшебнику Хамфри, чтобы открыть свой магический дар — или отправиться в изгнание. Только вряд ли у меня есть магия, поэтому…

— Даже если и нет, я могу устроить так, что ты останешься, — сказала она, придвигаясь еще ближе.

Она явно с ним заигрывает. Но с какой стати такой умной и талантливой женщине интересоваться таким ничтожеством, как он? Бинк снова вытер нос. Ничтожество, к тому же сопливое. А она… Может, и приукрасила свою внешность с помощью иллюзии, но талант и ум у нее явно подлинные. Зачем ей он? Да незачем!

— Ты сможешь творить волшебство на глазах у всех, — продолжала она с прежней обезоруживающей убедительностью, прижимаясь к нему. На ощупь она была вполне реальна и весьма аппетитна. — Я могу создать иллюзию волшебства, которую никто не раскусит. — Бинку стало совсем неловко: такое говорит и при этом трогает его за самые интимные места! — Я умею и на расстоянии работать, так что никто и не подумает, будто в этом замешана я. Но и это не все. Я могу дать тебе богатство, власть, безбедную жизнь — настоящие, не иллюзорные. Могу подарить тебе красоту и любовь. Все, что только может пожелать житель Ксанфа…

Подозрительность Бинка усилилась. К чему она клонит?

— У меня есть невеста…

— И пусть будет, — кивнула Ирис, — Я не ревнива. Возьми ее в любовницы — только не слишком афишируй.

— Как это в любовницы?! — возмутился Бинк.

Но Ирис его вспышка ничуть не смутила:

— А вот так. Твоей женой буду я.

Бинк в смятении уставился на нее:

— Но зачем тебе муж без магии?

— Затем, чтобы стать королевой Ксанфа, — не моргнув глазом, ответила она.

— Королевой Ксанфа? Но для этого ты должна выйти за короля.

— Вот именно.

— Но…

— В Ксанфе есть нелепый, устаревший закон, гласящий, что номинальным владыкой Ксанфа может быть только мужчина. Так отсекли от власти всех женщин, даже самых способных. А нынешний король стар, дряхл и не имеет наследников. Пришло время королевы. Но сначала должен явиться новый король. И этим королем будешь ты.

— Я?! Да я править не умею!

— Согласна. Эти скучные материи ты предоставишь мне.

Наконец-то все стало ясно. Ирис рвется к власти. И чтобы воцариться, ей нужен болванчик, подставное лицо. Муж, желательно бездарный и наивный, чтобы можно было из него веревки вить. И чтобы не тешил себя иллюзиями насчет реальной власти. Если он согласится на предложение Ирис, то станет игрушкой в ее руках. Но в ее предложении есть резон. Фиктивный король — удел не хуже изгнания. И при этом вопрос о его личной магии отпадает сам собой.

Впервые в жизни он взглянул на свою магическую бездарность как на потенциальное преимущество. Человек самостоятельный, законный гражданин Ирис ни к чему — такого она недолго сможет удержать в повиновении. Ей-то нужна личность магически ущербная, как раз вроде него — без Ирис он будет никем, даже не гражданином Ксанфа.