Голос крови - Границын Владимир "Сидорыч". Страница 6
В конце урока Павел сказал ей:
— Мэри, задержись на минутку.
Когда они остались одни, историк спросил:
— Хочешь, я познакомлю тебя с настоящим вампиром?
— Ой-ой-ой, с вампиром. Их же не существует.
— Ну-у, если ты боишься...
— Да ничего я не боюсь! — перебила девушка и с улыбкой добавила: — С тобой, Пашенька, хоть к черту на рога.
— Вот и отлично. Давай встретимся завтра в десять утра у входа в колледж. Смотри только, крест не снимай. И... э-э... впрочем, ладно. Осиновые колы я приготовлю, конечно, сам...
...Вот такая прошлой осенью у нас в Вознесенске приключилась история, хотите верьте, хотите нет.
Да, многие спрашивают, почему девушку зовут Мэри, не-русская, что ль? В самом-то деле она Маша, только представляться любит этак вот: «Мэ-эри».
TAUANA
ЖИВАЯ ВОДА
Полночь. Огни над танцполом уже слепят ее глаза. Шум музыки и голоса посетителей сливаются в один сплошной невыносимый звук. Ноги отказываются танцевать, а тело молит об одном — покинуть это царство хаоса и окунуться в тепло и уют собственной спальни.
Ольга прощается с друзьями и перед выходом спешит в дамскую комнату. По дороге ей постоянно попадаются целующиеся парочки, и даже в уборной не удается избежать подобных сцен. Едва она закрывается в кабинке, как по соседству раздается неоднозначное ерзание с параллельной звуковой трансляцией поцелуев.
— Дома нельзя этим заниматься? — рассерженно спрашивает она.
Ей отвечает громкий стон, почти крик — и серия ударов о стенку туалета.
— Чтоб вас! — ругается она, понимая, что так у нее ничего не выйдет.
Тем временем в соседней кабинке притихают, и вскоре раздается характерный скрип двери и звук удаляющихся шагов.
— С облегчением! — язвительно кидает она вдогонку неизвестным и неторопливо покидает свою кабинку.
Намылив руки, Ольга бросает рассеянный взгляд в зеркало и испуганно замирает...
Позади своего отражения за распахнутой дверью кабинки она видит неподвижное тело.
* * *
Девушка полулежит поверх унитаза и не подает признаков жизни. С замирающим сердцем Ольга подходит к ней и неуверенно касается ее плеча.
Тело вздрагивает, и женщина испуганно отшатывается, встречая взгляд резко распахнувшихся глаз.
Вид у девушки странный, непонимающий, а взор — шальной, как от дурмана.
— Где я?
— В туалете.
— А как я тут оказалась?
— Откуда мне знать?
Ольга облегченно вздыхает, но руки еще дрожат. Покинув кабинку, она идет к умывальнику освежиться.
— Ничего не понимаю. Мы танцевали...
Девушка замолкает, но вскоре раздается звук ее неуверенных шагов:
— Голова словно пьяная...
— Почему «словно»? — язвит Ольга.
— У меня неприятие алкоголя. Я даже пиво не пью...
— Святая невинность! — вытирая руки, усмехается женщина.
— Ничего не помню,— всхлипывая, шепчет девушка.
Ольга присматривается. Вид у незнакомки не разгульный. Она не дешевка и не продажная. Глаза честные, улыбка смущенная, одежда приличная. Кто-то измял ее, одурманенную, в кабинке туалета: неудивительно, что теперь она испугана и растеряна.
В сердце закрадывается непрошеная жалость.
— Может, тебя опоили? — вслух предполагает Ольга.
Девушка заинтересованно оборачивается в ее сторону, и Ольга повторно замирает. Она смотрит на отражение девушки: на ее шее отчетливо виден небольшой кровавый след...
***
— Ты точно не помнишь, как его зовут? — настойчиво спрашивает Ольга.
Девушка крутит головой из стороны в сторону. Она не помнит.
— А как выглядит, рост, цвет глаз, что угодно?
— Ничего. Сплошное размытое пятно. Помню его голос, такой сладкий, чарующий...
— Что он тебе говорит?
— Предлагает потанцевать. Потом говорит, что мне нужно выйти в туалет. И я иду. А потом... ничего. Пустота.
Ольга хмурится, размышляет, Анна все плотней кутается в ее теплый плед.
Они пьют чай на кухне Олиной квартиры и разговаривают. Уже близится рассвет, а они все сидят.
— Спасибо, что не бросила меня,— в очередной раз говорит Анна.
— Не обсуждается,— бурчит в ответ Ольга.
— Знаешь, что я еще помню? — тихим шепотом говорит девушка и, дождавшись внимательного взгляда, продолжает: — Ему совершенно невозможно сопротивляться...
***
«Ему совершенно невозможно сопротивляться»,— эти слова постоянно пульсируют в ее мозгу и не дают ни спать, ни есть. Она кажется сама себе сумасшедшей, когда ровно через неделю вновь перешагивает порог того самого клуба. На этот раз она идет одна и делает это намеренно. Если ее расчет верен, во-первых, Он — роковой неизвестный, что проколол шею девушке по имени Анна,— интересуется именно одиночками. А во-вторых, подвергнуть девушку повторному испытанию, хоть та толком ничего не помнит о своих злоключениях, женщина не желает. Возможно, это глас нереализованного материнства: Ольге тридцать шесть, а Анне — всего восемнадцать, при других обстоятельствах они вполне могли бы быть матерью и дочерью.
— Марк, есть ли среди завсегдатаев вашего заведения мужчина, молодой человек или юноша, который может вскружить голову любой даме? — спрашивает она бармена, протянув шелестящую купюру.
— Такой, как ты, или дурочке из молодых? — улыбается он.
— Любой.
Марк задумывается, а потом, поджав губы, крутит головой.
— Есть пара типов, что любят молоденьких пустоголовых кукол, но с такой дамой, как ты, им не тягаться. Есть и пара альфонсов, что за неплохие бабки скрасят досуг состоятельных дам. Но такого, кто мог бы вскружить любую голову, я не знаю.
— Дай мне знать, если увидишь такого чертовски красивого парня, что с ним любая пойдет! — Ольга смеется и пытается свести все к шутке.
Марк понимающе кивает и углубляется в свои дела, а Ольга направляется блуждать залами клуба, чтобы своим цепким взглядом отыскать рокового неизвестного в толпе встречных мужчин.
Время близится к полуночи, но она не видит ровным счетом ничего подозрительного или необычного. Рядовой вечер в клубе. Шум. Музыка. Люди. Целующиеся пары на танцполе, в темных уголках, коридорах, и масса желающих посетить туалет на пару с другом или подругой. Она ощущает себя извращенкой, которая подсматривает за сладостным досугом других, с той лишь разницей, что ей это не доставляет ровным счетом никакого удовольствия. Обидно. Она все еще надеется, хоть и сама толком не понимает, на что.
Не дождавшись ничего, кроме трех шумных кульминаций и одного зычного матерного окрика в свой адрес, когда ее ловят на подсматривании, рассерженная и пристыженная, она покидает место своего позора, но у выхода ее нагоняет Марк.
— Помнишь, просила найти красивого парня? Я ему сказал о тебе, и он не прочь познакомиться. Ждет у стойки бара.
Марк расплывается в самодовольной улыбке.
— Ты сказал ему обо мне? — едва сдерживая рвущиеся наружу гнев и стыд, переспрашивает она.
— Все в порядке! Человек пришел расслабиться. Ты тоже. Что я сделал не так? — недоумевает Марк.
Ольга берет себя в руки и кивает. Она идет за молодым человеком, настраивая себя на то, чтобы тактично отшить бедолагу. Но «бедолаги» на месте не оказывается.
— Ничего не понимаю. Он просил тебя показать. Дал мне денег,— суетится Марк.
— Много дал? — усмехается Ольга.
— Пятьдесят зеленых,— сверкает зубами бармен и лезет в карман за подтверждением.— Куда же я их дел?
— Удачи в поиске, а я домой.
— А как же красавчик?
— В следующий раз...
***
...Ночь. Темно и сыро. Недавно прошел дождь. Последнее такси увели из-под носа. Пришлось идти пешком.
Перекресток, аллея, парк. Темно и пусто. Шум далеких колес, шелест листвы и вновь тишина.