Артас: Возвышение Короля-Лича (ЛП) - Голден Кристи. Страница 41

Темная кровь забила струей, брызгами падая на снег, и демон упал. На его лице застыла гримаса удивления; даже при смерти он не мог предположить, что может быть побежден.

На секунду Артас застыл, ветер и снег бились об него, жар от рун на лезвии Ледяной Скорби, слегка ослабленный темной демонической кровью, освещал его славную победу.

– Все кончено, – тихо произнес он.

– Это только часть твоего пути, молодой принц, – прошептала Ледяная Скорбь – или это был действительно Темный Властелин, о котором говорил Мал'Ганис? Он не знал этого и не хотел узнавать. Он нагнулся и бережно вытер лезвие о снег. – Но есть еще больше. Намного больше. И столь великая сила может стать твоей. Столько знаний и власти.

Артас вспомнил, как Мурадин перевел надпись с постамента его меча. Его рука сама по себе направилась к сердцу. Теперь клинок был частью Артаса, а Артас был частью меча.

Метель усилилась. Внезапно он с удивлением осознал, что ему ничуть не холодно. Он выпрямился, держа Ледяную Скорбь, и осмотрелся вокруг себя. Окоченевшее тело демона лежало у его ног. Голос – Ледяной Скорби или таинственного Темного Властелина – был прав.

Есть еще больше. Намного больше.

И зима научит его этому.

Артас Менетил сжал свой рунный клинок, всмотрелся в метель и побежал в нее, чтобы охватить все.

Артас знал, что будет помнить этот перезвон всю свою жизнь. Колокола звонили лишь в особых случаях – королевской свадьбы, рождения наследника, похорон короля – всех тех событий, что сулили изменения в жизни королевства. И сегодня они звонили радостно. Он, Артас Менетил, вернулся домой.

Перед своим триумфальным возвращением он послал весточку. Он обнаружил того, кто стоял за чумой. Он нашел его. И убил его, и с этот день он вернулся на родину в лучах славы. Когда он пешком шагал вдоль дороги к Столице, его приветствовали возгласами и аплодисментами, весь его народ, спасенный от бедствия их любимым принцем, был преисполнен благодарности к нему. Он принимал это как должное, все его мысли были посвящены встрече с отцом после столь длительного расставания.

Я должен поговорить с Вами лично, Отец, и рассказать Вам о том, чему я научился и увидел во время путешествия, – написал он в своем письме, доставленном курьером несколькими днями ранее. – Уверен, вы уже общались с Джайной и Утером. Могу вообразить, что они наговорили, пытаясь настроить Вас против меня. Заверяю Вас, я делал лишь то, что, как я верю, должно принести великую пользу гражданам Лордерона. В итоге я уничтожил того, кто напустил эту чуму на наших людей, и я возвращаюсь домой с победой, с нетерпением желая начать новую эру нашего королевства.

Те, кто следовал позади него, были столь же тихи, как и он, их лица также были прикрыты капюшонами. Но толпа и не требовала от них ответа на их радость. Массивный разводной мост был опущен перед ними, и Артас прошел по нему. Толпа приветствовала его и здесь, это были уже не простолюдины, а дипломаты, низшая знать, почетные гости от рас эльфов, дворфов и гномов. Они стояли не только во внутреннем дворе, но также и на стенах, и на балконах. Лепестки роз, розовые, белые и красные, падали вниз на возвращающегося героя.

Артас вспомнил, что однажды ему хотелось видеть, как Джайна стоит рядом с ним в день их свадьбы, и лепестки падают на ее поднятое для поцелуя лицо, сияющее от улыбки.

Джайна…

Задумавшись, он поймал рукой в перчатке один из красных лепестков. Он задумчиво провел по нему пальцем, затем нахмурился, ибо на мягкой поверхности цветка появилось пятно. Оно увеличивалось, высушивая и убивая лепесток, пока тот не стал полностью коричневым. Быстрым презрительным жестом он отбросил от себя мертвые останки цветка и продолжил свой путь.

Он распахнул перед собой огромные двери в тронную комнату, которую он так хорошо знал, шагнул вперед, быстро глянул на Теренаса и улыбнулся своему отцу, что сложно было увидеть из-за надетого капюшона. Артас встал на колени в знак почтения, поставив перед собой Ледяную Скорбь, наконечник которой коснулся печати, изображенной на каменном полу.

– А, сын мой, рад снова видеть тебя, – сказал Теренас, медленно поднявшись.

Теренас выглядел нездоровым, подумал Артас. Происшествия прошлых месяцев сильно сказались на состоянии монарха. Его волосы стали еще более седыми, а глаза выглядели уставшими.

Но теперь все будет в порядке.

Тебе больше не придется страдать ради своего народа и нести бремя этой короны Я позабочусь обо всем.

Артас встал, его броня загремела от резкого движения. Он поднял руку и сдернул капюшон со своего лица, наблюдая за реакцией своего отца. Глаза Теренаса расширились, когда он увидел, насколько изменился его единственный сын.

Волосы Артаса, когда-то золотистые, как пшеница, которая давала хлеб насущный его людям, теперь были белыми, как кости. Артас знал, что его лицо было столь же бледно, как будто кровь внутри него застыла.

– Настало время, – прошептала Ледяная Скорбь. Артас устремился к своему отцу, который стоял на постаменте, взирая на него с сомнением. В комнате было несколько охранников, но они не будут помехой для него, Ледяной Скорби и двух сопровождающих его помощников. Артас смело забрался по ступеням трона и схватил своего отца за руку.

Артас отодвинул свой клинок, направив лезвие на отца. Руны Ледяной Скорби вспыхнули в нетерпенье. И затем последовал шепот, не от меча, а из памяти...

...голос темноволосого принца, словно из прошедшей жизни...

– Он был убит. Близким другом... Она убила его. Нанесла предательский удар прямо в сердце…

Артас встряхнул головой, заставив голос замолкнуть.

– Что это? Сын мой, что ты делаешь?

– Я становлюсь королем… Отец.

И голод Ледяной Скорби был утолен.

Тогда Артас дал им волю – своим новым, беспрекословным, послушным слугам. Быстро расправившись с охранниками, видевшими убийство его отца, он понесся, преисполненный холодной решимостью, обратно во внутренний двор.

Это было безумие.

То, что когда-то было пиршеством, стало бойней. То, что когда-то было празднованием, теперь стало кровавой мясорубкой. Немногие сбежали. Большая часть тех, кто ждал в течение многих часов в шеренге, чтобы встретить своего принца, теперь лежали мертвыми, с застывшей кровью, истекшей из их ужасных ран, с отрезанными конечностями, переломанными телами. Послы лежали вместе с простолюдинами, мужчины и женщины – с детьми, все были равны перед смертью.

Артаса не беспокоило, какова теперь будет их судьба – стать падалью для ворон или новыми пустышками, послушными его приказам. Он оставит их своим капитанам, Фалрику и Марвину, столь же бледным, как и он, и в два раза беспощаднее его. Артас шел по пути, по которому он прибыл сюда, сосредоточившись лишь на одной вещи.

Зачистив внутренний двор, он выбежал из него, оставив лишь трупы, поднятые и покинутые. Ни одна лошадь теперь не желала нести его; звери сходили с ума, лишь учуяв его запах и запах тех, кто следовал за ним. Но он теперь не уставал; однако шепот преследовал его, и это была не Ледяная Скорбь или Король Лич, говорящий с ним через рунный клинок. Он стремительно продолжал свой бег, ноги несли его в одно местечко, где он не был уже несколько лет.

Голоса кружились в его голове, воспоминания, отрывки бесед:

– Ты же знаешь, что тебе еще не разрешали на нем ездить.

– Ты пропустил свои уроки. Опять.

Ужасные вопли измученного Непобедимого, эхом отзывающиеся в его голове. Свет, задержавшийся на один ужасный миг, как будто решая, достоин ли он его благодати. Лицо Джайны, когда он порвал с ней отношения.

– Послушай меня, мальчик. Тьма уже опустилась на землю, и ничто не в силах остановить ее. Чем яростнее ты будешь бороться с врагами, тем быстрее твои люди окажутся в их власти.