Джинн в Вавилонском подземелье - Керр Филипп. Страница 15

— Итак, драгоценности помогают накачать атомы дополнительной энергией, — продолжал Изаак. — И джинн обретает силу вдвое, а то и втрое большую, чем та, что дана ему от природы. Несравнимо большую. Во дворце Топкапи есть знаменитый кинжал, украшенный такими крупными драгоценными камнями, что его необходимо охранять от злонамеренных джинн, желающих увеличить свою джинн-силу. Другие джинн-хранители выполняют сходные обязанности в других королевских сокровищницах по всему миру. Я полагаю, ты слышал о проклятых алмазах и рубинах?

— Да, конечно, — сказал Джон, которого уже начала тяготить беседа с этим занудным юношей.

— Так вот, все это болтовня. Сами камни прокляты быть не могут. Зато некоторых джинн, чьих имен мы не станем упоминать, когда-то снедала жажда мести. Им страшно хотелось наказать мундусян, которые владели этими драгоценностями. И отобрать у них камни — раз и навсегда. Только не насильно, а так, чтобы люди сами не захотели держать их у себя. Кстати, драгоценные камни — это единственное, что, вопреки представлениям людей, джинн не могут сотворить с помощью сил, которые дала им природа. Потому-то самые большие камни теперь хранятся в основном в музеях. И их охраняют другие джинн. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал Джон и подумал, что господин Ракшас напрасно не упомянул такую важную информацию в ККБЗ.

— В прежние времена кинжал Топкапи полагалось раз в год доставать из музейной витрины, — продолжал Изаак. — На церемонии, в соответствии с предписанием, должны были присутствовать сорок слуг турецкого султана и один джинн, специально назначенный самой Синей джинн. Этот джинн был одним из моих предков. Поэтому я и получил эту работу.

— Но ведь Турция теперь республика, верно? — сказал Джон. — Значит, в наши дни там нет никакого султана.

— А ты смышленый пацан, — улыбнулся Изаак. — Во всяком случае, поумнее, чем выглядишь.

— Я прочитаю еще одну книгу и стану еще умнее, — парировал Джон. — Зато тебя, урода, только могила исправит.

Изаак усмехнулся:

— Лихо хамишь. Где это ты так поднаторел?

— У меня сестра имеется, — сказал Джон. — Практикуемся ежедневно.

— Да, ты прав, султана теперь нет. Но джинн по-прежнему должен присутствовать, когда кинжал вынимают из-под стекла. Я обязан быть там с корой алоэ и произносить заклинания из «Гримуара» царя Соломона, чтобы никакой джинн не смог завладеть кинжалом. Это — то, о чем я хотел поговорить с Нимродом.

— О кинжале Топкапи?

— Нет, юный тупица. О «Гримуаре». О книге Соломона.

Джон вспомнил, что Нимрод упоминал это слово.

— Говорят, ценная книга?

— Существуют лишь три известных «Гримуара», представляющих ценность для джинн, — сказал Изаак. — Была когда-то четвертая книга, «Свитки Беллили». Но «Свитки» не пережили пожара, который Юлий Цезарь учинил в Великой Александрийской библиотеке. Так что на сегодняшний день осталось только три: «Свод Аркануса», «Метамагия» и «Гримуар Соломона». Из этих трех «Гримуар Соломона», безусловно, самый важный. Используя заклинания, описанные в этой книге, джинн или маг может достигнуть неограниченной власти над многими джинн. Из-за ценности этого документа Синяя джинн уже больше двух тысяч лет хранит «Гримуар Соломона» у себя. Она держит его в своих берлинских покоях, в специальном электронном сейфе Гейзенберга.

— Что это за сейф?

— Самый надежный сейф во вселенной. Любая попытка подобрать комбинацию, открывающую сейф, автоматически изменяет саму комбинацию. Ее, собственно, не существует, пока ее не наберет та единственная, которая имеет на это право, то есть Айша, потому что сейф использует электроны из ее собственных атомов. — Он нахмурился. — Только сейчас книги там нет. Потому что в последнее время Айша стала страшно забывчива. В частности, вынув «Гримуар Соломона», она забывает вернуть его на прежнее место, в сейф. И вот теперь он просто пропал. Старая перечница даже не подозревает об этом. Поскольку практически свихнулась. Я — единственный, кто знает, что случилось.

— Ничего себе! — воскликнул Джон. — Теперь понятно, зачем тебе нужен Нимрод. Это — вопрос жизни и смерти! Надо срочно вернуть книгу в сейф Синей джинн!

Изаак покачал головой.

— Дело не только в этом, — вздохнул он. — Ты уж прости, что я к тебе с этим обращаюсь, но я не знаком с Нимродом, а по правилам чемпионата младшие джинн, такие как я, могут заговаривать с более старшими джинн, только если их официально познакомили. Или в ответ на оскорбление. Я видел, как ты с ним беседовал, и надеюсь, что ты сможешь меня представить.

— Так это же проще простого! — обрадовался Джон. — Нимрод — мой дядя.

— Так ты знаменитый Джон Гонт? Один из близнецов, которые победили Иблиса? Я много слышал о тебе и твоей сестре.

— Слышал? От кого? — Джон нервно огляделся. Ему по-прежнему было не по себе оттого, что на чемпионат собралось столько джинн из злых кланов. По крайней мере, три близких родственника Иблиса! А один из них, Джонатан Тир, стоит сейчас совсем рядом, всего в нескольких шагах. — Спасибо, конечно. Но ты уж не трепись, ладно? Некоторые джинн в этом зале не очень-то рады такому исходу дела.

— Прости. Я как-то не подумал.

— Ладно, ничего страшного. Теперь пойдем знакомиться с дядей Нимродом.

Они пересекли устланный коврами Дубовый зал — туда, где легко различимый благодаря извечному красному костюму стоял Нимрод и, вместе с толпой других джинн, внимательно наблюдал за ходом матча.

— Послушай, Нимрод, — сказал Джон. — Тут один парень хочет с тобой познакомиться.

Нимрод ничего не ответил, лишь выпустил кольцо дыма, которое образовало над головой Джона отчетливое «тсс!».

— Это срочное дело, — шепнул Джон. — Вопрос жизни и смерти.

— Даже важнее, — настойчиво добавил Изаак.

Нимрод повернулся к юным джинн.

— Прости, Джон, но вам придется подождать. Ты разве не видишь? Твоя сестра вышла в финал среди джинниоров.

На этот раз Филиппа играла против Патрисии Никси из Германии, Юки Онна из Японии и самой Лилит де Гуль. Пытаясь оспорить ставку Патрисии, которая заявила «серебро Аарона» (что означало пять одинаковых костей), Лилит только что произнесла «не верю» и, к своему очевидному неудовольствию, потеряла желание. Таким образом Филиппа осталась единственным игроком, сохранившим в этом раунде все три желания.

Юки Онна бросила астрагалы, объявила «маги» (три кости одного достоинства) и пододвинула к Филиппе коробку с хрустальной крышкой.

Филиппа приняла коробку, холодно оглядела ее содержимое, нашла три выпавших «огня», собрала остальные кости и произнесла:

— Бросаю четыре.

Одно из правил джиннчёта, а именно Парибанон, гласит, что игрок должен честно называть количество астрагалов, которое бросает. Посмотрев на выпавшие кости, Филиппа даже не поверила своему везению. Она добавила еще четыре «огня» к тем трем, что выбросила Патрисия! В результате получился «бастион» (то есть семь равноценных костей, а больше в джиннчёте выпасть уже не может).

Филиппа на мгновение задумалась. Если она сейчас предложит Патрисии «бастион», та, разумеется, не поверит, попытается оспорить ее ставку и потеряет очередное желание. Но одолеть Патрисию — дело нехитрое. Важнее — одолеть Лилит которая сидит сразу за Патрисией. И, глядя Патрисии прямо в глаза, Филиппа со значением сказала.

— «Рубин и гранат».

Она рассчитывала, что Патрисия примет ее игру и объявит Лилит «бастион», вообще не бросая астрагалов.

Так и случилось. Лилит, естественно, оспорила ставку Патрисии с громким криком «не верю», который превратился в еще более громкий вой, когда она поняла, как ловко надула ее Филиппа. Публика вокруг стола одобрительно загудела — все оценили тонкую игру Филиппы. Сама же Лилит де Гуль была, разумеется, иного мнения.

— Грубая игра, пигалица, — процедила Лилит сквозь зубы, вернее, сквозь пластинку, которую она носила для исправления неровных желтых зубов.

— Я просто запомнила твои слова, Лилит, — сказала Филиппа. — Джиннчёт — игра для взрослых? Так ты, кажется, говорила?