Чародей - Дуглас Сара. Страница 94

Аксис хорошо понимал: военная кампания — самый легкий способ завоевания Ахара. Гораздо труднее убедить население пересмотреть свои взгляды на тех, кого с колыбели оно привыкло считать своими врагами. У Сенешаля была перед Аксисом тысячелетняя фора. Он держал в узде беднейшие территории Ахара.

Аксис часто проводил бессонные ночи: все думал, как бы ему убедить ахаров в том, что ни икарийцы, ни авары не желают им зла.

Самыми счастливыми у него, как, впрочем, и у икарийцев, были часы, когда они устраивались на ночлег в густой траве бескрайней Плодородной равнины. В одном месте не задерживались: останавливались только на ночь и, вместо того чтобы возводить палатки, заворачивались кто в одеяло, кто в крылья и ложились прямо на землю, а над их головами водили хоровод звезды. Небо становилось все яснее, и весна все увереннее заявляла о себе. В середине месяца Цветов, когда они приблизились к южному Скарабосту, небо было ясным и день и ночь. Как и раньше, в бытность свою Боевым Топором, Аксис частенько доставал маленькую походную арфу, и вечерами у костра голос его (после занятий с икарийскими чародеями он звучал значительно лучше) вливал силы в утомившихся за день людей. Возле его костра, одного из многих, считали за честь посидеть многие. Азур с сыном на руках с улыбкой смотрела на освещаемого заревом Аксиса. Любовь к нему возрастала у нее день ото дня, и она отбросила мысли о том, куда они едут. Она не знала, что когда-то вот так же и Фарадей сидела возле лагерного костра, слушала пение Аксиса и любила его так же сильно, как и она.

Однажды Аксис устроил ночлег подальше от поселений. Это был первый день месяца Цветов, Белтейн. Впервые за тысячу лет Белтейн праздновали в Ахаре. Икарийцы разожгли две тысячи больших костров, а рейвенсбандцы, издревле отмечавшие Белтейн, целый день готовили пищу. Ахары подивились празднику, однако, заразившись волнением икарийцев и рейвенсбандцев, приняли приглашение Повелителя Звезд. Ночь была длинная, наполненная красотой и музыкой. Утренняя Звезда отвечала за церемонии, ей помогала одна из молодых икарийских чародеек, путешествовавшая вместе с семьей Парящего Солнца. Их чувственный и соблазнительный танец, которым отметили они пробуждение земли после зимней спячки и возвращение весны, заставил в едином порыве, в том числе и ахаров, вскочить на ноги и пуститься в пляску, отыскивая на ночь партнера.

Для Аксиса и Азур это была особенная ночь. Удалившись от всех, они спустились в маленькую ложбину, прихватив с собой сына и одеяло, и там, пока ребенок спал, произошло возрождение магии прошлогодней ночи. Кровь пела в их жилах сильно и ясно, как и в прошлый Белтейн, как, впрочем, и во все ночи их близости. Аксис каждый раз поражался необычайным ощущениям, которые испытывал с Азур: он просто сливался со Звездным Танцем.

Чего Аксис не знал, так это того, что и Азур слышала и ощущала Звездный Танец. Возможно, это и явилось одной из причин, по которой она не могла устоять перед ним, когда он вернулся из Подземья. Она не смогла, как намеревалась, уйти от него навсегда и согласилась играть в его жизни любую роль, какой бы унизительной она ни оказалась, лишь бы он делил с нею постель. Музыка подхватывала ее, распаленная кровь бешено стучала, словно подвластный луне прибой, бьющийся о высокий берег. Азур никогда не говорила Аксису о своих ощущениях. Не зная, кроме него, ни одного мужчины, она предполагала, что так чувствуют себя все женщины, когда лежат в объятиях любимых.

В ночь Белтейна магия земли ощущалась особенно сильно, а звезды — ближе, чем обычно, Танец в голове Азур звучал так громко и ясно, что, преисполненная восторгом, она совершенно потерялась в нем. Вцепившись в спину и плечи Аксиса, она смотрела ему в глаза, и все, что она видела в них, были уходящие в бесконечность звезды, а все, что слышала, — биение, биение волн.

Она не знала, что в глазах ее звезд было не меньше, что и он в них потерялся.

А чего уж точно не знала, так это того, что волны у берегов Тенсендора рыдали и окликали ее по имени, хотя сама она громко звала Аксиса.

В ту ночь они зачали второго и третьего ребенка, но в этот раз Пророк уже не смеялся.

В последнюю неделю месяца Цветов Аксис, верхом на Белагезе, поднялся не небольшой холм и, прищурившись, посмотрел с его вершины на раскинувшееся под ним поместье и господский дом. Это было самое красивое строение в Скарабосте, и он специально сделал крюк, чтобы посмотреть на него. Войско остановилась от него на расстоянии в четыреста пейсах.

Поместье принадлежало Айсенду, графу Скарабоста, отцу Фарадей. Охраны у него не было, лишь каменный забор в рост человека. Айсенд воином никогда не был, и Аксис знал: в случае чего он убежит и дом свой защищать не станет.

Позади Аксиса, примерно в десяти шагах от него, верхом на Венаторе сидела Азур и упорно смотрела ему в спину.

Аксис обернулся на нее и подал знак ей и командирам, означавший, что к дому он спустится один.

Легким галопом пустил с холма Белагеза, в саду перевел коня на шаг. Среди миниатюрных деревьев, поднимавшихся не выше плеча, росли весенние цветы и кустарник. Гравий на дорожках лежал так аккуратно, как если бы садовник только-только привел его в порядок. Аксис въехал в кованые ворота из черного металла, спешился, привязал Белагеза к ограде. Дальше пошел пешком, красный плащ летел по ветру.

Ступил на затененную веранду, каблуки громко застучали по плиточному полу. Дверь медленно отворилась. На пороге стояла женщина. На вид ей было около тридцати. Она спокойно ждала, когда он к ней подойдет. Аксиса поразило ее сходство с Фарадей: те же зеленые глаза и каштановые волосы.

Приблизился, не зная, с чего начать разговор. Он не подумал заранее, что скажет, когда придет сюда, поэтому молча ждал.

Женщина улыбнулась ему улыбкой Фарадей. У Аксиса сжалось сердце. Как мог он позабыть об этой красивой улыбке?

— Ты, должно быть, Аксис, — сказала она тихо. — Некогда Боевой Топор, а сейчас уж и не знаю кто. — Она взглянула на плащ и эмблему на его груди. — Выглядишь, во всяком случае, гораздо живописнее. — Протянула руку. — Добро пожаловать в Илфракомб, Аксис. Меня зовут Эннвин. Я дочь графа Айсенда и жена лорда Осмари. Надеюсь, ты не пришел сюда, чтобы спалить мой дом?

Аксис поцеловал ее руку.

— Благодарю за приветствие, Эннвин. Успокойся, жечь Илфракомб я не собираюсь. А отец твой дома?

«Как странно, — подумал Аксис. — Мы оба делаем вид, будто я пришел с вежливым светским визитом. Извините, дескать, мадам, не обращайте внимания на мою армию: я всегда вожу ее за собой».

Эннвин отступила на шаг и пригласила Аксиса жестом в дом. Провела его по полутемному прохладному коридору в гостиную, указала на кресло и сама села напротив.

— Сожалею, лорд Аксис, но отца моего нет дома. Граф Айсенд в Карлоне. — Она посмотрела ему в глаза. — Вместе с сестрой.

Аксис и рад был, что не застал Айсенда: о чем бы он говорил с этим жеманным щеголем? Айсенд выдал дочь за Борнхелда, думая лишь о собственной выгоде.

— Ты ее знаешь? — Лицо Эннвин оставалось холодно вежливым. — Королеву?

— Я повстречал Фарадей в Карлоне полтора года назад. Потом она сопровождала меня и моих топороносцев до Тарантеза, где по неизвестной причине пропала.

— Ты проявил беспечность, Аксис. — Теперь она сурово на него смотрела. — Фарадей — драгоценная жемчужина. Любимица семьи, да и всех тех, кто знал ее в Скарабосте. Зря расхваливают тебя все кому не лень, раз ты не сумел уберечь Фарадей от беды.

Лицо Аксиса напряглось.

— За стенами твоего уютного дома, Эннвин, есть силы, о которых ты и понятия не имеешь. И Фарадей, и я угодили в сети пророчества, сделались его персонажами, поэтому мы и не вольны распоряжаться собой по собственному желанию.

Эннвин наклонила голову, демонстрируя показную любезность и знание этикета.

— В Горкен-форте я снова ее повстречал, — продолжил он. — Там было непросто, но одно ее присутствие скрасило тяжесть положения. Только благодаря Фарадей многие уцелели: ведь армия скрелингов поджидала нас за крепостными стенами.