Попытка говорить 2. Дорога человека - Нейтак Анатолий Михайлович. Страница 57

Основным препятствием на пути телепатического общения была разница "частот". Хотя в пустоте ЛиМаш и увеличил темп мышления, этого было явно недостаточно, чтобы угнаться за мной. Но однажды мне уже довелось решать схожую задачу…

- А теперь – пытайся, – бросил мне гребнеглавый лидер общины и удалился, не добавив ни пожелания удачи, ни тем более совета.

Что ж. Наивно было бы думать, что всё пройдёт просто и гладко. Право просить о допуске на Скалу Шёпотов я получил, более того: был допущен; но вот осваиваться на Скале мне предстояло вполне самостоятельно…

Ладно.

Устроившись на сглаженном камне поудобнее, я закрыл глаза и обратился мыслью вперёд. Туда, где под толщей морских вод покоились, веками углубляя свои неспешные теории, разумные колонии кораллов… или кем там на самом деле были наделённые сознанием Дети Моря. Опять-таки, если формулировать строго, Детей Моря в домене Селрайг насчитывалось этак с полдюжины разных видов. Но так как все они находились в достаточно сложных симбиотических отношениях, можно было говорить о них и собирательно.

Впрочем, интересовали меня (как и других, приходящих на Скалу Шёпотов) прежде всего иного мысли неподвижных Детей – тех, чьи ментальные сети, если верить слухам, были раскинуты далеко за пределы Селрайга и несли в себе множество тайн. Приобщиться к этим тайнам не отказался бы ни один маг, ходящий по тверди.

Уж я бы точно не отказался. Более того: уже многим ради этого пожертвовал.

…замедлить дыхание, пульс, восприятие. Так, чтобы неспешное кочевье облаков над головой стало подобно заполошному полёту, а пологие волны, накатывающие на подножие Скалы, отозвались в костях пулемётно-частым громом. Это единственное, что я доподлинно знаю о Детях: для синхронизации с ними требуется сильно, оченьсильно снизить темп своего мышления. Ещё сильнее… неужели даже этого окажется недостаточно?!

Страхи не оправдались. В моей голове к дробному грому прибоя добавился тихий шёпот… а точнее говоря, тысячи Шёпотов. Одновременные, слитные до полной неразличимости и вместе с тем совершенно разные, ментальные голоса Детей Моря наполнили меня, как "шум прибоя" наполняет приложенную к уху пустую спиральную раковину. Качаясь на волнах и пиках чужих раздумий, до оторопи чуждых всему человеческому, я едва заметил, как померкла на ночь и снова разгорелась ярче небесная пестрота. Выйдя за свои пределы, я познал, как и обещали слухи, множество тайн, хотя большая часть их досталась мне в виде крохотных осколков, теней и смутных бликов смысла, в виде коротких фраз, вырванных из контекста, чуждых, непостижимых.

А ровно через сутки гребнеглавый лидер вернулся, и мне пришлось навсегда покинуть Скалу Шёпотов. Но впоследствии о той углублённой медитации я никогда не жалел. Оправданием времени, проведённому на Скале, могло бы послужить уже то, что именно за те короткие сутки моя способность делить внимание рывком выросла со ста пятидесяти до двухсот двадцати объектов. Иначе говоря, как волшебник я стал искуснее почти в полтора раза… да и максимальный индекс разгона для чар скорости возрос примерно на ту же величину.

Полезное это занятие – глубокая медитация в правильном месте…

Ну и вдобавок опыт на Скале Шёпотов дал мне ключ к правильному решению задачки "на общение". Я планировал совершить необходимое в два этапа: сперва должным образом замедлиться и синхронизировать своё мышление с мышлением ЛиМаша, а затем на волне всё той же синхронизации подтянуть мышление дельбуба до более привычного темпа. Ну, или хотя бы частьего мышления.

Так оно и вышло. Правильное планирование при достаточной информированности не допускает возможности провала.

Для ЛиМаша опыт прямого обмена мыслями, совмещённого с резкой сменой их основного темпа, оказался шокирующим. Точнее, ещё более шокирующим, чем опыт пребывания в пустоте вдали от родного светила. Но вместо страха этот шок породил в нём сдвоенную волну напряжения и восторга, который я с ним охотно разделил.

"Это изумительно, Бродяга!"

"Рад, что тебе понравилось. Теперь ты освоил трюк, который очень и очень пригодится твоим сородичам, если, конечно, ты сможешь научить их ему…"

"О, они будут рады не меньше, чем я! Обмен мыслями… тот, кто освоил ЭТО, никогда и нигде уже не будет одинок!"

"Верно. Но поспешим: клятва не позволяет мне задерживаться сверх меры".

"Клятва?"

"Я поведаю тебе о ней позже. А пока всмотрись в черноту, вслушайся в тишину. Видишь?"

"Что именно мне следует увидеть?"

"Мы пересекаем орбиту Зунгрена, причём находимся не так уж далеко от него".

"Ты о том сгустке визжащего блеска?"

"Да. Сравни его с оставшимся позади светилом… точнее, с объединённым ореолом мыслей, принадлежащем твоим сородичам".

"Басовый уголь. Пузырь слабого гула. Он так слаб из-за расстояния?"

"Не только. Население светила, если я не ошибся в подсчётах, едва превышает двести тысяч, тогда как на планете мыслят и чувствуют, помимо людей, многие десятки, а вернее, сотни миллиардов высших млекопитающих".

"Как много!"

"Да. Благодаря скромным размерам отдельных мыслящих их там… удивительно много".

"Удивительно…" – эхом откликнулся ЛиМаш.

"Ищи дальше. Видишь-слышишь другие источники мысли?"

"Нет…"

"Отлетим подальше от Зунгрена. Он слишком мощно "засоряет" эфир…"

Спустя некоторое время:

"Ну, а теперь?"

"Нет… пока ещё нет… может быть, иных источников вообще… о! Кажется, нашёл!"

"Направление указать можешь?"

"Да. Вот: […]"

"Правильно, ЛиМаш".

"Как ты назвал меня?"

"В знак расположения и приязни люди порой сокращают имена друг друга. По крайней мере, так принято в той из человеческих культур, которую я считаю родной; мне доводилось общаться с представителями культур, полагающих сокращённое именование знаком презрения и непочтительности. Если тебе обращение ЛиМаш кажется неуместным…"

"Ничуть! Это даже приятно…"

"Вот и славно. В конце концов, Рин – это тоже сокращение от моего полного имени".

"А как оно звучит и что оно означает, твоё полное имя?"

"Вообще-то имена не переводят, это не принято. Но если подумать немного… Евгений Максимович Искрин – это означает "благородный отпрыск большого из семьи быстрых огней"; правда, такой перевод очень условен, как ты понимаешь".

"Имя подходит тебе".

"Я уже привык зваться Рином Бродягой. Это имя подходит мне ещё больше".

"Если бы ты был из мне подобных, тебя звали бы Щедрый Свет".

"Не слишком ли пафосно, ЛиМаш?"

"Ничуть. Вполне уместно и очень точно".

Мы ещё некоторое время поговорили об именах: о принципах, по которым ими наделяют, о влиянии имён на характер и жизненный путь, об их звучании, о взаимном соответствии формы имени и его сути. Чтобы не тратить времени даром, я изучал изменившееся мышление моего удивительного спутника. А кто скажет, что в четырёхсотметровом тороиде из горячей плазмы, сияющем синими, ультрафиолетовыми и рентгеновскими лучами, как небольшое солнце, нет ничего удивительного – тот просто лишённый воображения дуб.

Или даже дуболом.

Задним числом оценивая свои мотивы, я должен сознаться: хоть и стращал я ЛиМаша одиночеством космических странствий, но сам я погружения в это самое одиночество боялся не намного меньше, чем он. Не иначе, от дельбубов заразился.

А ещё интровертом себя считаю!

Что же касается чужого мышления, оно действительно оказалось чем-то совершенно новым. Как я и предполагал, вместо общего ускорения получилось создание не то специальной надстройки, не то этакого интерфейса. Основной жизненный темп ЛиМаша остался практически прежним, но на его фоне теперь пульсировал и колыхался новый сложный ритм, близкий по многим параметрам к моему собственному, человеческому. Можно было бы обозвать это даже шизофренией, если бы к болезненному раздвоению личности этот феномен имел хотя бы косвенное отношение. Ха! Да даже близко ничего такого.