Попытка говорить 2. Дорога человека - Нейтак Анатолий Михайлович. Страница 72

Смех Неклюда больше походил на кашель. Моя улыбка – на оскал едока лимонов.

- Чаю хочешь?

- Не откажусь. Твой чай всяко лучше вот… этого, – от щелчка пальцем геометрически совершенный гранёный стакан покачнулся и звякнул.

Знакомый ритуал не затянулся. Качество чая, заваренного высшим магом, начинавшим свою карьеру с алхимии, осталось прежним. То есть превосходным.

- Рин Бродяга… расскажи о себе.

- Ну, если не вдаваться в детали…

Спустя полчаса:

- В Квитаге мы просидели, чтобы не соврать, что-то около трёх лет. Хорошее было время, немногим хуже, чем в Ирване. Со временем даже Зархот влился в коллектив, как равный – а этого от хилла добиться было ох как непросто.

- Верю. И чем закончилось это сидение?

- Очередным кризисом, ясное дело. Легионэй – та самая Королева Фей, про которую я уже рассказывал – явила нам свой сияющий лик и объявила, что пора всплывать со дна. Мол, пора уже потрошить риллу. И пошли мы его потрошить…

Я вспомнил противоестественную тушу Квитага, эту живую гору беспрерывно шевелящихся отростков, кишок, вывернутых наизнанку и выпяченных внутренних органов. Каких-то мешков, полных жидкой слизи, роговых пластин и чешуйчатых костей, ни к чему не присоединённых слепых глаз, рудиментарных крыльев и ещё чёрт знает чего – всё это перемешанное без толка и смысла месиво, отдельные части которого тонули в нём, а другие тут же выплывали из недр безумного риллу… вспомнил – и мне снова нестерпимо захотелось выпить чего-нибудь покрепче, например, неразбавленного медицинского спирта.

- Если ты можешь вообразить, что чувствует личинка мухи, прогрызающая себе ход в заживо гниющей туше какого-нибудь зверя, – ты поймёшь, что мы чувствовали. Если нет, то нет. Некоторые вещи лучше даже не пытаться вообразить. Но суть в следующем. Квитаг стал таким, каким стал, потому что Сьолвэн прокляла его так, как может проклясть убийцу своей дочери повелевающая Жизнью во всех её видах и формах. Однако старшая дочь Сьолвэн, как полноценная риллу, не могла умереть в человеческом понимании этого процесса. Квитаг её не убил, а именно поглотил. Сожрал, чтоб его…

- И что?

- А то, что мы, ковыряясь в его туше, в конце концов нашли то, что осталось от… той, кого он сожрал. Нет, всё-таки бессмертие порой становится поистине кошмарной штукой… да. Помочь съеденной было невозможно, и… Легионэй задавала ритм своим пением, даже Зархот помогал, не говоря уже обо всех остальных. Помощь Лимре вообще оказалась бесценной… но главную роль сыграл, разумеется, Манар. Именно он стал сердцем проведённого ритуала, он забрал очищенную от проклятия и от скверны Квитага суть проглоченной. А та часть сути, которую он забрать не смог и которая, в сущности, вообще не имела отношения к Силе риллу, досталась Ладе. Манару – Тихие Крылья, ей, сестре новопосвящённого по обряду и спутнице по выбору, – то, что мы сообща назвали Тихими Ладонями. За неимением более точных слов. Пик и предел искусства териваи, выращенный за ничтожный срок из одного-единственного танца, из страсти, сострадания и жертвенности одной гениальной танцовщицы… рвущий душу контраст: почти безграничная мощь и почти идеальная гармония – подобные двум росткам, взошедшим среди воплощений безумия и кошмара, среди них и, в итоге, над ними… Легионэй тоже стала жертвой обряда, причём в самом буквальном смысле: приняла на себя отдачу, которая вполне могла обратить в пыль души Манара и Лады. Думаю, она заранее знала, на что идёт… жаль. Она была истинной Королевой…

- А потом?

Я вздохнул, усмиряя вставшую на дыбы память.

- А потом мы вернулись в домен Теффор. И завертелось.

Новый вздох родился в груди словно сам собой. Оно, конечно, события по возвращении действительно понеслись вскачь – вот только я, Схетта, Айс и Зархот участия в них практически не принимали. Какие ритуалы возле Древотца творили Сьолвэн, Манар и Лада, каким тоном и о чём эта троица беседовала с Теффором, как проходила эпическая по масштабам драка с группой специально вызванных ищеек… обо всём этом мы четверо могли судить лишь со слов Лимре. Если воспользоваться карточной терминологией, мы ушли в отбой. Сыграли своё.

Или так нам казалось.

Потому что партия Теффора, пусть потрёпанная, пусть вынужденная сдать назад, но не капитулировавшая, забывать об участниках событий в Квитаге, сделавших возможным маленький переворот в верхах, не собиралась. А прощать не собиралась и подавно. Первым прочувствовал последствия Зархот. По его душу (в буквальном, увы, смысле) явилась очередная тройка хилла, вроде той, в которой раньше состоял он сам. Только тройка эта была постарше, посильнее и её сопровождала, одновременно прикрывая, Видящая. Последствия: три разрушенных квартала в Ирване и смерть Зархота. Увы, но не окончательная. Причём партия Сьолвэн ни к чему даже формально придраться не могла: одни хилла разобрались с другим, это их внутренние дела…

Летучий Ящер популярно объяснил мне, Айсу, Схетте и Лимре, что у нас, если мы пожелаем остаться в домене Теффор, имеется два варианта действий. Либо мы сидим в районе "родильных бассейнов" и не кажем носу за пределы относительно безопасной территории, либо со временем, причём скорее рано, чем поздно, разделим участь Зархота.

Чуть позже я имел персональную аудиенцию у Сьолвэн. Она подтвердила, что Лугэз получила бессрочный приказ относительно моей персоны. И не только моей. Я полюбовался на главную из ищеек Теффора, поразмыслил, а потом благоразумно решил покинуть и домен, и вообще Лепесток. Лугэз – это вам не какой-нибудь там задрипанный Бурильщик Ненхиштарз. С гарантией избежать её охотничьего пыла можно было только за пределами Хуммедо, в "большой" Пестроте. Айс и Лимре тоже решили исчезнуть, причём на пару: в Квитаге эти двое сработались так, что я им временами слегка завидовал. Куда именно Айс и Видящий намерены драпать, я догадывался – благо, вариантов было не сказать, чтобы особо много. Ну а я бы с удовольствием составил им компанию, если бы Схетта согласилась к нам присоединиться.

Не согласилась.

И тогда я, от большого ума и нешуточного расстройства, вызвался сыграть роль приманки. Или отвлекающего отряда. В хорошо рассчитанный момент я пролетел сквозь Мрак в вампирской шкуре, придерживаясь маршрута, также рассчитанного со всей тщательностью, на какую был способен Летучий Ящер. Потом презентовал чересчур приметный Мрачный Скаф магистру из Шепчущей Тени, сделав оного своим клятвенным должником. И в буквальном смысле пролетел сквозь Врата, связывающие домен Тергушт и Зунгрен, на зеттане Попутного патруля. Так как во время этого пролёта я использовал кое-какие дополнительные средства маскировки, небольшой отряд ищеек меня так и не сцапал. Сперва не опознал, а потом уж стало поздно…

Сцапали меня чуть позже представители Ордена Золотой Спирали. Я даже не успел толком порадоваться, что избавился от внимания Лугэз, и погоревать, что Схетты нет рядом… да какое там – погоревать! Даже весточку о том, что успешно выбрался, послать не успел…

Ну а потом известно, что было. Кутузка, проведённое на грани фола высшее посвящение, сюрреалистические приключения на Дороге Сна – и Мифрил со своими идиотскими заданиями, чтоб ему икалось.

Впрочем, nomen est omen. Или, в русском варианте: как вы яхту назовёте…

Назвался Бродягой? Спокойной жизни не жди.

- Бурная у тебя… биография, – заметил Неклюд, дослушав.

- Это да.

- Хм. Вообще-то я имел в виду немного не то, что тебе кажется.

- А что же?

- Истории с вампиршей, империей Гидры и найгами, едва не стоившая тебе правой руки "ботаническая" эпопея, спасение Лады, временный вассалитет у Сейвела, эпизод с инквизицией и многое иное, о чём ты даже не счёл нужным рассказать – всё это мелочи. Настоящего внимания достойно не это.

- А именно?

- Ну, во-первых, сам факт твоего появления в Хуммедо. Ты – не единственный бродячий маг. Монополии на разного рода приключения у тебя тоже нет. А вот второго такого… существа, которое было бы родом из другой вселенной…