Не сгинуть в раю! (СИ) - Чиркова Вера Андреевна. Страница 9

– Станцуем! – приветливо улыбаясь, грозно рычу в макушку аборигену, оказавшемуся много ниже меня, и, подхватив его под ребра, разворачиваю назад. А немного позже, уже несколько раз обернув партнера в вальсе вокруг себя, и хорошенько оттоптав незадачливому неумелые ноги, соображаю, что поймал утреннего гида.

– И как зовут моего кавалера? – копируя приторные интонации Арнольда, с придыханием интересуюсь у бастарда, стискивая его ребра железным захватом.

– Талам, – шипит он полузадушено, тщетно пытаясь освободиться из моих объятий.

Зря стараешься, паршивец, это и не таким хлипким, как ты, не удавалось, усмехаюсь про себя, приподнимая партнера так, чтобы во вращении его ноги не мешались под моими. Надоело мне об него спотыкаться.

Вокруг уже тесно от желающих танцевать, слуги распахнули двери на террасу, и вальс выплеснул туда первые пары. Сид передал свою партнершу ее подруге и вальсирует с донельзя довольной Лючией. Лицо князя опять непроницаемо высокомерно, а вот советник, словно оправдываясь, что-то торопливо шепчет в высокородное ухо.

И все это мне снова очень не нравится. Похоже, Сид сорвал некое, обещанное князю эротическое представление. Придется мне теперь приглядывать за полковником, мужики с менталитетом князя неправомерно обидчивы.

– А хочешь, Талам, – так же страстно шепчу, утанцовывая бастарда в распахнутые на террасу двери, а оттуда на дорожку, ведущую к воротам, – я увезу тебя на свою родину? Деллия красивое место, я – низранская царица, будешь моим мужем! Хочешь?! Семьдесят восьмым, самым любимым! Я тебе выделю в помощники четырех, нет, пятерых своих сыновей, выкопаешь хороший домик, рядом с моим? Ну, соглашайся! Здесь тебя не ценят, заставляют танцевать как прислугу, а ведь ты сын князя, я правильно угадала? Мы, низранки, не ошибаемся, мы слышим голос крови! Я всегда знаю, какое из моих яиц, от какого мужа! Пойдем со мной в гостиницу, познакомимся поближе! Сразу и контракт составим, у меня бланки с собой! А утром отправимся вместе на острова, тебя ждет новая жизнь!

– По…! – отчаянно пискнул гаденыш, когда я выбирался за ворота замка, почти таща его на себе. Однако я бдительно прижал бастарда к себе в горячем объятии, и он на пару минут потерял способность говорить.

– Да ты не бойся, – сплюнув, продолжаю ворковать, таща пленника к гостинице, – твой отец никогда не сможет тебя вернуть! По нашему закону, если мы даже недолго побудем наедине в одной комнате – ты навсегда мой, а после моей смерти перейдешь в собственность старшей дочери! Правда, у нее ты вряд ли будешь любимчиком, мелковат. Но не волнуйся, это еще не скоро будет, я женщина в самом расцвете сил!

И тут я, вроде невзначай, на секунду выпустил поганца из рук.

Как же он бежал!

Наверное, так он не бегал никогда в жизни, и вряд ли еще когда побежит!

И ведь даже не заметил паршивец в панике, как я приклеил ему за ухо один из самых надежных своих жучков.

Подождав, пока шаги гаденыша стихнут вдалеке, разворачиваюсь в обратный путь. Только иду я теперь не посередине улицы, а пробираюсь в тени домов и заборов, включив сканеры на поиск живых объектов. И бдительно пережидаю в тени, когда таковые появляются. Хорошо, хоть появляются они не часто. Да и то подумать, кому охота ломать ноги на скудно освещенных улочках. К тому же в то время, когда почти во всех домах жители приступили к уничтожению ужина.

Добравшись до стены замка, пробираюсь вдоль нее к самому обрыву. Здесь, сиротливо пристроившись на обломке камня, составляю внеочередной отчет и записываю его на одноразовый минипередатчик. Затем, приклеиваю приборчик на стену так высоко, как смог достать, и по-прежнему осмотрительно пробираюсь в гостиницу.

И все это время в моём ухе раздаются горестные всхлипывания и неуёмная грязная ругань сбежавшего поганца. Видимо, он забился в какой-то тихий уголок, переживать мое великодушное предложение. Во всяком случае, через некоторое время бастард сонно засопел, и я был вынужден отключить связь, от всей души сожалея, что зря потратил на него ценный жучок.

К тому времени, как вернулись туристы, я успел принять душ и комфортно устроиться за столиком перед тарелками с разогретым в микроволновке ужином.

И как оказалось, очень вовремя, потому что почти все сразу ринулись к холодильнику и продуктовым автоматам. Видимо, не один я не впечатлился княжеской трапезой.

– Марта! А ты давно пришла?! – завидев меня, протискиваются сквозь толпу неугомонные подружки. – А мы так здорово потанцевали! Жаль, потом конферансье запретил нашу музыку! Мы и ушли! Ох, как кушать хочется!

Интересно, был бы польщен дворецкий, если бы узнал, что его произвели в конферансье? Хотя, возможно он совсем и не дворецкий? А напротив, церемониймейстер?!

Арнольд принес пакеты с едой и тяжело плюхнулся на стул.

– Вообще не стоило таскаться на этот прием! – желчно ворчит он, помогая девушкам открывать комплексный ужин. – Не нравятся мне эти туземцы! Какие-то они…

Мачо передергивает плечами, так и не найдя нужного определения.

– А вот Марта, похоже, другого мнения… – невозмутимый голос полковника звучит из-за спины, и я, невольно оглянувшись, обнаруживаю за соседним столиком его энергично жующую физиономию.

Рядом с дочерью, разумеется.

– Почему? – вскинулась Рамика.

– Ну, она же так лихо отплясывала с одним из этих танцоров! И с ним же и исчезла! – так же безразлично объясняет он, но мне как-то слабо верится в это равнодушие.

– А что такого? – считает своим долгом заступиться за меня Кинти. – Они вполне современные мальчики! Жалко, что все сразу ушли!

– Потому и ушли, что ваш Сид слишком рано из-под стола вылез! – Бурчит слева слушающий этот разговор парень с выгоревшим чубом.

– А что было бы дальше? – Не выдерживаю я.

– Ничего особенного! – Ядовито усмехается он. – Просто пощупали бы эти красавцы немного наивную дурочку, ну, может, стащили с нее блузку! Вроде как в шутку! А больше ничего! Только ухмыляются они при этом больно гадко, как будто это мы, а не они отсталый народ!

– Вот! И я об этом! – подхватывает мачо.

– А самое главное, даже набить как следует морду грубиянам нельзя, чревато осложнениями дипломатических отношений! – возмущенно вздыхает блондин.

– И что, везде так? – заинтересованно поднял от тарелки голову Сид.

– Везде по-разному, – вступает в разговор подружка блондина. – Но по торговцам и по рынкам лучше ходить группами. И чтобы мужчины были обязательно. У них тут с женщинами… как бы сказать… трудно. Вот вы за день много женщин видели?

– Молодых – нет! – твердо заявляет мачо, – одни старухи. И те какие-то… странные!

Я тоже это заметил. Замотанные по самые глаза в темные платки и наряженные в балахонистые монашеского вида одежды, местные женщины ходят испуганными стайками, не поднимая робких глаз.

– Потому что молодые взаперти сидят! Девушек замуж покупают за деньги, у кого денег больше, у того и жен больше! Потому тут женщины – большая ценность! Вот местные парни и липнут к нашим туристкам! Девчонки рады вниманию, не понимают, что здесь их за доступность презирают хуже воров! – прорвало белобрысого.

– Я Сид! – протягивает ему руку полковник, – пошли в наш номер, поговорим?

– Я Ланс. А она – Инна. – Не сразу решается подать руку парень. – Да о чем тут говорить! Сами все увидите!

И все-таки поднимается с места следом за полковником, предварительно сбросив в лючок, открывшийся в центре стола, развернутый пакет с остатками еды.

Чтобы не нарушать экологию чужих планет, все упаковки на продуктах, ввозимых нами, изготовлены из растительных волокон. Даже одноразовая посуда. А одноразовые столовые приборы спрессованы из костной муки. Все отходы и упаковка попадают в установленные в подвале измельчители, после чего используются как корм для животных.

Судя по рекламному буклету, прочитанному мной в дороге, мы помогаем туземцам в постройке теплиц и ферм для этих самых животных, за вырученные от туризма средства. И потому аборигены якобы просто счастливы принимать наших туристов.