Проклятие Шалиона - Буджолд Лоис Макмастер. Страница 107
«Сейчас самое непонятное место пересечения миров — это я».
Плоть, заключающая в себе два существа, изгнанных из мира духов. Демона, вовсе не принадлежащего этому миру, и Дондо, который должен был уйти, но оказался скованным неискуплёнными грехами. Дондо не хочет к богам. Превратился в сгусток упрямства, впился в тело Кэсерила свинцовой тяжестью абордажного крюка. Если б не Дондо, он мог бы убежать.
«Мог бы?»
Он представил себе, как этот якорь смерти вдруг внезапно и — ха! — чудесным образом исчезает. Он может убежать… но тогда он так и не узнает, как всё могло бы получиться.
«Ах этот Кэсерил… Продержись он хотя бы ещё один день, ещё одну милю, он мог бы спасти мир. Но он ушёл всего на час раньше, чем надо было…»
И проклятие, по сравнению с которым потерянные души кажутся всего лишь необычным, забавным пустячком, осталось позади. Новая жизнь — вечность? — для того, чтобы снова и снова познавать себя.
Но единственный способ узнать, что же в действительности его ждёт, — это пройти до конца весь путь к смерти.
«Пятеро богов, я и впрямь спятил. Я доковылял бы до самого ада Бастарда только из-за собственного неуёмного любопытства».
Вокруг слышалось дыхание соседей, иногда — шорох одежды. Слабо шумел фонтан. Звуки убаюкивали. Он чувствовал себя одиноким, но по крайней мере в хорошей компании.
«Добро пожаловать в святость, Кэсерил! Благословением богов ты добрался до целого сонма чудес! Беда в том, что тебе не дано из них выбирать…»
У Бетрис всё получилось наоборот. Нужно не штурмовать замок богов, а позволить им штурмовать себя. Может ли старый вояка, комендант осаждённой крепости, научиться открывать свои ворота?
«В ваши руки, о Лорды Света, я вручаю свою душу. Делайте то, что вам нужно, чтобы улучшить этот мир. Я в вашем распоряжении».
Небо просветлело, сменив серые краски Отца Зимы на синеву Дочери. В сумерках двора Кэсерил увидел, что тела его соседей начали отбрасывать тени и обретать дар света — цвет. Аромат апельсиновых деревьев тяжело висел во влажном утреннем воздухе, но и он не мог помешать Кэсерилу чувствовать нежный запах волос Бетрис. Совсем закоченев, Кэсерил поднялся на колени.
Откуда-то из дворца донёсся мужской крик и внезапно оборвался. Пронзительно завизжала женщина.
Глава 27
Кэсерил оттолкнулся руками от каменных плит двора, вскочил на ноги и, откинув полу плаща, освободил рукоять меча. Окружающие тоже поднялись и тревожно озирались по сторонам.
— Ди Тажиль, — Бергон взмахнул рукой, — проверьте.
Ди Тажиль кивнул и убежал. Ди Сембюр — его правая рука была ещё на перевязи — сжал и разжал пальцы левой руки и, отправившись вслед за ди Тажилем, неловко попытался дотянуться до меча.
— Нужно запереть ворота, — бросил он на ходу.
Кэсерил быстро окинул взглядом маленький дворик и арку ворот. Их изящные, обитые железом створки ди Тажиль оставил широко распахнутыми. Есть ли здесь ещё одни вход?
— Принцесса, принц, Бетрис — вы не должны оказаться здесь в ловушке. — Он побежал за ди Сембюром. Сердце так и выпрыгивало у него из груди. Если ему удастся выпустить их, прежде чем…
Едва ди Сембюр оказался у арки ворот, внутрь влетел перепуганный паж.
— Милорды, на помощь! Во дворец ворвались вооружённые люди! — и обернулся с испуганным лицом.
«А вот и они».
Двое мужчин с мечами наголо бежали за пажом. Ди Сембюр, пытавшийся запереть ворота левой рукой, одновременно держа в ней меч, еле уклонился от первого удара. Кэсерил поспешил ему на помощь. Его первый выпад был яростным, но противник парировал удар, и лязг металла эхом отразился от стен.
— Уходите! — крикнул он через плечо. — По крышам, если придётся!
Сможет ли Исель взобраться на крышу в дворцовых нарядах? Он уже не видел, послушались ли они его приказа, так как противник бросился в атаку. Разбойники или солдаты — кто бы они ни были — носили обычную одежду, как у горожан, без всяких опознавательных знаков; они наводнили город, пробравшись в него небольшими отрядами и смешавшись с праздновавшим народом.
Ди Сембюр с плеча рубанул своего противника. Тот начал валиться на землю, но его тяжёлый ответный удар пришёлся по правой руке ибранца. Ди Сембюр побледнел и со сдавленным стоном упал на спину. Из-за угла появился другой солдат и побежал к воротам; на нём были баосийские чёрный и зелёный цвета. Поначалу сердце Кэсерила дрогнуло в надежде, но он тут же узнал бывшего капитана охраны Тейдеса — похоже, тот вполне овладел наукой предательства.
Губы капитана при виде старого врага злобно скривились, он, мрачно скалясь, крепче сжал меч и поспешил присоединиться к противнику Кэсерила. У Кэсерила не оставалось ни мгновения между ударами, чтобы свободной рукой попытаться прикрыть ворота, да и умирающий противник ди Сембюра упал как раз между створками. Единственное — и, вероятно, самое лучшее на сегодняшний день — преимущество заключалось в том, что в узком пространстве ворот его противники могли атаковать только по очереди. Рука Кэсерила всё больше немела от ударов, отдававшихся через клинок в рукоять, живот сводили болезненные спазмы. Но каждый его судорожный вдох и выдох давал возможность Исель, Бергону и Бетрис сделать ещё один шаг к спасению. Один шаг, два, три… Где ди Тажиль? Девять шагов, одиннадцать, пятнадцать… Сколько ещё людей подоспеет сюда следом за этими? Его клинок рубанул по подбородку первого противника, тот с воем отшатнулся и схватился руками за окровавленное лицо, но капитан только выиграл, получив больший простор для атаки. На руке его до сих пор было кольцо с зелёным камнем, доставшееся ему от Дондо. Оно сверкало, когда его меч отбивал удары Кэсерила и наносил свои. Сорок шагов. Пятьдесят…
Мир сузился; Кэсерил уже хотел выиграть не день, и не эту схватку, и не свою жизнь, а всего лишь ещё один шаг. Каждый шаг — маленькая победа. Шестьдесят… он сбился со счета. Начать сначала.
«Раз. Два. Три…»
«Наверное, я сейчас умру. Всего лишь во второй раз». Он плакал в глубине души оттого, что всё было зря, что этой смерти будет недостаточно. Рука дрожала от усталости. Здесь нужен был воин, мастер меча, а не секретарь, но на утренней службе принца и принцессы присутствовали всего несколько дворян. И никто не придёт к нему на помощь? Наверняка даже старый слуга мог бы взять что-нибудь в руки и швырнуть во врага… двадцать два…
Может, ему удастся отступить через двор к лестнице? Успели ли уже Бергон и дамы уйти наверх? Он бросил короткий взгляд назад и сразу понял, что это было ошибкой — он сбился с ритма; меч капитана с противным лязгом выбил клинок из его онемевшей руки. Сталь зазвенела, ударившись о камни, упавший меч завертелся. Баосиец бросился в проём ворот и сбил Кэсерила с ног. Ещё полдюжины атакующих ворвалось следом за ним и бросились через двор; самые осторожные и опытных пинали Кэсерила, пробегая мимо, чтобы не дать ему встать. Он так и не понял, кто они, но не сомневался в том, кому они служат.
Кашляя, он повернулся на бок, как раз вовремя, чтобы увидеть ди Джиронала, который, изрыгая проклятия, быстрым шагом входил в ворота в сопровождении ещё полудюжины людей. Ди Сембюр скорчившись лежал на земле, страдальчески скрипя зубами. Спаслись ли Исель и Бергон? Через чёрную лестницу? Или по крыше? Кэсерил молил богов, чтобы они не заперлись с перепугу в своих покоях. Ди Джиронал направился к лестнице на галерею, где его поджидал небольшой отряд его людей.
— Мартоу! — взревел Кэсерил, поднимаясь на колени.
Ди Джиронал резко обернулся.
— Ты!
Повинуясь его жесту, баосийский капитан вместе с другим солдатом схватили Кэсерила под руки и подтащили к ногам ди Джиронала.
— Ты опоздал! Она замужем и уже побывала на брачном ложе! Ты ничего не можешь сделать! Шалион приобрёл Ибру за самую лучшую цену, и вся страна празднует эту удачу. Она — Дитя Весны и радость богов. Ты не можешь победить её. Сдавайся! Спасай свою жизнь и жизнь своих людей.