Чертов меч (СИ) - Далин Максим Андреевич. Страница 16
— А пойдёмте отсюда? — попросила Аллочка по-русски, прижимаясь к Хнуро, и вдруг почувствовала, как чёрный шёлк по всем швам трещит на бёдрах — но на груди было что-то подозрительно свободно.
— Я бы сказал, нам надо идти, — прямо в унисон её мыслям сказал Нерлик. — Надо освободить всех, кому можно вернуть украденное время… и похоронить мёртвых…
— И сжечь эти поганые сорняки! — подытожил гоблин. — Пока эта дрянь по миру не расползлась. Хотя, она же у него нежная, плесень, удобрений требует… кровушкой…
Маги прошли в зимний сад мимо Аллочки — а гоблина она остановила за руку.
— Хнуро, — сказала Аллочка тихо и снова почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, — я стала уродина… Понимаешь, вся красота — она была от меча, а меч — от этой суки Никта. Теперь Никт пропал, и всё исчезло… Я теперь толстая!
— Хотел бы я знать, что тебя тревожит, — улыбнулся Хнуро, погладив её по голове. — Слава Богу, Аллиэль… — и, открыв дверь так, чтобы на Аллочку упал солнечный луч, потрясённо выдохнул: — С тебя сняли проклятие, Аллиэль! Как же ты похорошела!
Эпилог
Стоял погожий осенний денёк.
По проезжей дороге, ведущей из Анурленда, мимо Гоблинских гор, на Весёлый Юг, катился фургон, влекомый парой пегих лошадок. Рыжий верховой козёл гоблинов, привязанный поводом к штырю, вбитому на задке, бежал рядом рассёдланным. Правил фургоном молодой белобрысый парень, одетый в синюю хламиду, украшенную звёздочками сусального золота, и берет — как обычно одевались бродячие предсказатели.
Борта фургона были расписаны красными и зелёными драконами, золотыми языками пламени, синими цветами и прочими завлекательными вещами. Автор заверяет, что даже ребёнок на всей территории шуанского материка догадался бы: фургон принадлежит бродячим актёрам.
Площадку на крыше фургона упомянутые актёры тоже использовали, как полезную площадь. Сутулый гоблин, привалившись к дощатому бортику, играл на лютне развесёлый мотивчик. Симпатичная девица с короткими русыми кудряшками, одетая в розовые атласные штаны в обтяжку, блузку-размахайку из пёстрых лоскутков и множество бусиков, браслетиков и прочих побрякушек из сусального золота, цветного стекла и блёсток, пыталась жонглировать яблоками. Яблоки падали, девица уморительно сердилась, гоблин хихикал — и было совершенно не понятно, пытается ли жонглёрша выучиться своему ремеслу в совершенстве, или это будущая клоунская реприза на потеху почтённейшей публике.
У ног девицы лежал громадный, гораздо больше натурального размера, фанерный меч, оклеенный цветной фольгой, с шутовской башкой из папье-маше, венчающей слишком длинный эфес. Лезвие меча до половины было выкрашено киноварью.
На задней стенке фургона трепетала небрежно приколотая, но тщательно разрисованная афиша:
«Дамы, господа, гоблины и все прочие!
Сегодня вас посетили проездом из столицы в столицу Великий Маг и Предсказатель Судьбы Холланс, Изнемогавший в Заточении Двести Лет, Избранная, Повергнувшая В Прах Тёмного Властелина, Аллиэль Великолепная и Блистательный Гоблин Хнуро, Любимец Государей и Отважный Воин.
В программе — предсказания прошлого и будущего и рассказ о Достославном Подвиге в лицах.
Спешите, Спешите, Спешите!»
— Эй, ребята! — крикнул маг с козел. — Скоро город: вон башни! Заворачивать на рынок или сначала на постоялый двор?
— Будем отдыхать, Аллиэль? — нежно спросил гоблин. — Или сразу сбацаем что-нибудь?
— Слава Богу, Хнуро! — прыснула девица и кинула в него яблоком. — Мы — работать. Я — спасать мир есть. Как это «сбацаем»?
А солнце светило, жёлтые листья летели с деревьев, и где-то далеко остались руины замка Тёмного Властелина, девять плохих книжек, дурные амбиции в обоих мирах и ещё много такого, от чего хотелось уехать как можно дальше.
От себя автор должен заметить, что старый маг, освобождённый из стеклянного безвременья, предлагал Аллочке вернуться домой, на Землю. И она снова совершила опрометчивый поступок — отказалась.
Туда нельзя было забрать ни Хнуро, ни короля Грегора, обещавшего комедиантам приют в любой день, когда они захотят вернуться ко двору, ни Нерлика, ни комедиантской свободы, ни непривычного ощущения себя на месте.
Вся её прежняя жизнь, в которой не было решительно ничего такого, что до сердечной боли жаль потерять, сейчас казалась ей путаным серым сном…
Автор думает, что, возможно, кого-то из читателей волнуют судьбы Никта — Тёмного Властелина, чёрта и меча.
Чёрту пришлось писать в адскую канцелярию докладную записку о срыве серьёзной работы, проделанной Никтом в мире, куда попала Аллочка. Его даже вызвали на совещание в верхах, чуть ли не у Самого, где Никт отчитывался о затраченных средствах, а так же проделанной и проваленной работе.
Чёрт накануне весь истерзался, но Никт был на удивление любезен с ним и даже дал на будущее несколько советов. Он особо отметил, что некоторые минусы в работе артефакта объясняются не столько дефектами, сколько некоторой недоотлаженностью и новизной модели. Руководство сочло возможным использовать меч в дальнейшем — и Никт возражать не стал.
Чёрт, как подобает ревностному служаке, был чертовски благодарен начальству. Он даже просил распечатку отчёта Никта, но — увы — документы для служебного пользования такому мелкому чину, как он, хранить не полагалось. Чёрту осталось утешаться кружечкой смолы по вечерам и красочными рассказами отдыхающим коллегам о том, с какими блестящими персонами его артефакту приходилось сотрудничать.
Никт вскоре отправился в служебную командировку в другой мир в привычном качестве Тёмного Властелина. Автор полагает, что Никт пытается восстановить истреблённый Хнуро, Аллочкой и их друзьями зимний сад — к хобби он привязан не меньше, чем к основной работе.
Меч, как полагается действующей адской машине, был снова пущен в дело.
Автор не исключает того факта, что в настоящий момент этот меч лежит где-то в потайном местечке и поджидает, когда его подберёт новая Избранная. Вероятно, в следующий раз он не сделает ошибки и не отдаст предпочтения особе, у которой есть хоть какие-то зачатки души.
Автор предполагает, что в будущем меч постарается выбирать не среди издающихся писателей, а среди авторов фанфиков. Так возможность ошибки делается ощутимо меньше.
Там ведь есть, из чего выбрать, не правда ли?