Здесь Русью пахнет - Полякова Маргарита Сергеевна. Страница 52

Избавиться от глупых мыслей Бермята помогал Ставру с удовольствием. Гонял гусляра так, что после тренировки единственное, что ему хотелось — это упасть и умереть. Бермята не делал скидку ни на прошлые раны, ни на долгое отсутствие практики. Он учил Ставра всему, что знал, и гусляр был ему благодарен. Тренировки конечно выматывали, но дело того стоило! Руки вспоминали, как держать меч, как наносить удары и как защищаться. Баронесса спасла Ставру жизнь. И единственное, чем он мог ее отблагодарить — помочь благополучно добраться до Фотии. Но ведь не в качестве же гусляра! А ну как половцы нападут? Или тати шатучие? И чем Ставр от них отмахиваться будет? Гуслями? Да и денег в военном походе можно заработать куда больше, чем песнями. Военная добыча подчас столь славной бывает, что просто диву даешься. А ну как и ему повезет? Тогда он сможет вернуться к баронессе уже не нищим гусляром. Ставр, правда, все равно сомневался, что она разрешит ему приблизиться к себе больше, чем того требуют приличия, но готов был рискнуть.

— Этот кус не для твоих уст, — мрачно предупредил его Бермята.

— А то я без тебя не знаю! — разозлился Ставр.

Куда уж до баронессы нищему бродяге! Дом — одни буйны ветры по углам перекликаются. Дождем покрыто, ветром огорожено. Ни кола, ни вола, ни села, ни двора, ни мала живота, ни образа помолиться, ни хлеба, чем подавиться, ни веревки, чтоб удавиться. Эх! Впору песню о своей несчастной судьбе складывать. И уж не Бермяте Ставра учить! Сперва пускай с себя репьи оберет, а потом гусляра судить будет. Ведь с венчанной бабой живет, то все знают. Однако ж наплевал Бермята на этих всех с высокой колокольни! И баронесса его не совестит, не запрещает блуд у себя под носом. Так пусть Бермята и другим на их слабости не кажет. Ставр и сам все понимает, чай не сопливый юнец. Однако ж разве ж запретишь сердцу? Кабы сие можно было бы, так Ставр давно бы уж из Ласково ушел. Поминай, как звали! Так ведь с места не двигается, причины находит, чтобы остаться. А ну как подвернется случай оказать себя перед баронессой? Защитить ее? Ставр и гусли забросил, на мечах тренируясь. А гусли хорошие, яровчатые, расписные… сама баронесса подарила. Говорит, дескать, талант у него. Да тьфу на такой талант! Вот кабы в бою отличиться… Ставр бы мог. Не зря ж его в свое время сотником назначили, не за красивые глазки. Воину, поди, совсем другая цена, чем гусляру.

Однако если бы Ставр сказал такое Марине, она бы точно с ним не согласилась. Воин, конечно, это профессия хорошая, достойная всяческого уважения, но и гусляр тоже много стоит. Особенно, такой талантливый, как Ставр. Хоть он и решил вернуться на стезю воина, тренируясь ежедневно с Бермятой, а Марина все равно не теряла надежды уговорить его остаться гусляром. Каждый вечер просила сыграть что-нибудь. А как только Ставр брал в руки гусли, тут же целая толпа народа собиралась. И песни слушали, и страшилки его знаменитые. Правда, теперь Ставр о ведьмах всякие гадости рассказывать перестал. Видимо, в благодарность Фьяне. Но зато лешим, водяным и даже домовым доставалось по полной программе. Марине даже было интересно, с чего это Ставр на нечисть такой большой зуб имеет, однако гусляр утверждал, что только пересказывает истории, услышанные в дальних странах. Дескать, к нечисти народ везде с подозрением относится, и он в этом никак не виноват. А то, что василисса приличной ведьмой оказалась, так это исключение. Ну, ну… интересно, как он запоет, когда с Ниной познакомится? Если познакомится, конечно. Ибо вряд ли Ставр надолго к одному берегу прибился. И то хорошо, что в благодарность за свою спасенную жизнь он решил Марину до Фотии проводить. А выехать туда давно бы уж надо. А то как бы половцы обозы не перехватили.

Впрочем, то, что двигаться к Фотии нужно как можно быстрее, понимали все. И ближе к концу недели Бермята (наконец-то) скомандовал сигнал к отправке. Марина последний раз оглянулась на Ласково, которое стало ей уже домом и вздохнула. Ей-то было проще, она тут и прожила-то всего чуть больше полугода. А вот каково людям, которые тут жили годами, поколениями… ох, и тяжко поди срываться с насиженного места. Ох, и костерят они наверняка развязавшего войну дьюлу. Да словами делу все равно не поможешь. Раз уж решились ехать, надо ехать. Фьяна предлагала, правда, пару ступ выделить, чтобы Марину с дочерью отдельно перевезти, но это было не дело. А на кого баронесса людей бросит? Впрочем, Зоряну с Дусей Марина отправила в Фотию без раздумий. Да и других ребятишек тоже, благо ступа была большой. Как раз в несколько заходов управились. Фьяна, правда, вымоталась как собака, переправляя пищащих и визжащих ребятишек, но дело того стоило. Волноваться всю длинную и опасную дорогу за детей никто не хотел. Жаль, Фьяна не могла весь обоз по воздуху перенести, а бросать вещи люди никак не соглашались. Да и самих людей Фьяна могла перенести только в течение нескольких дней, причем не отвлекаясь больше ни на что другое и каждый раз растрачивая свой магический резерв до нуля. А этого василисса сделать никак не могла. Она была нужна Фотии. Впрочем, хватило и той помощи, которую она оказала. Все-таки больше всего люди за детей волновались. А отправив их в надежное место, и чувствовать себя стали спокойнее. Бабы переживали правда о своих крошках, не без этого, Марина и сама начала скучать по дочери сразу же, как с ней рассталась, но уж лучше скучать, чем бояться каждую минуту ибо половцы не щадят никого.

В первый же день пути Марина искренне пожалела, что не обзавелась кем-то вроде Врангеля. Ибо разведчики из мужиков были попросту никакие, а Ставр с Бермятой везде успеть не могли. Выручил волк (которого Марина, не мудрствуя лукаво, назвала Серый), решивший перебраться в Фотию вместе с баронессой. В качестве разведчика он оказался просто незаменим. Впрочем, в этом не было ничего странного. Волк все-таки был хищником, лесным зверем, привыкшим охотится и выслеживать. Марина вообще слабо понимала, на кой черт ему Фотия понадобилась. Однако ответ на этот вопрос оказался простым и незамысловатым. Серому отчаянно хотелось с кем-нибудь пообщаться. Живя в чаще, разумный волк дичал не по дням, а по часам, ибо редко какой человек пускался с ним в беседы. Марина оказалась приятным исключением. Она не только его не испугалась, но и оказалась благодарной, пригласив волка к себе и пообещав в качестве вознаграждения ежедневно его кормить.

Серый, конечно, и сам себя прокормить мог. Однако охота не всегда оказывалась удачной, а зима, порой, была слишком холодной. Да и люди не оставляли его в покое. То оборотнем обзовут, то еще к какой нечисти причислят, и обязательно убить стремятся! А уж если дьюла земли половцам отдаст, так и вовсе там волку делать нечего. Сожрут! А шкуру на шапки пустят. И доказывай потом, что ты разумный! Нет уж, лучше добровольно баронессе служить. Она и оборотнем волка не зовет, и разговаривает с ним спокойно, и заботится о нем. Вон, и шерсть расчесала, и репьи собрала, и занозу из лапы выдернула, и по голове гладить его не стесняется. А уж как за ушами почешет, да по горлу… совсем благодать. Недаром ее люди так любят. И защищают. Вон гусляр знаменитый, Ставр Одихмантьевич, так тот вообще глаз с нее не спускает. Серый не раз слышал о нем, да и песни его слышал, когда к селу поближе подкрадывался. Даже волка за душу те песни брали! А Ставр гляди-ка, гусли отложил, меч в руки взял, баронессу защищает. Не зря молва идет, что смелый он человек, до отчаяния смелый. Вот и Серого не испугался. Напротив. Даже переговорил с ним. Мол, если тати али половцы поганые покажутся, хватай баронессу и беги что есть мочи! И внимания не обращай, коли она сопротивляться будет! Жизнь ее дороже всего стоит. И спасти ее надо во что бы ни стало. Ха! А то Серый сам этого не понимает. Не щенок ведь, волк матерый. И с баронессой он рядом держится не просто так. Как только опасность какая объявится, враз ее схватит! И прямиком в Фотию! Там уж можно будет не опасаться, ни за баронессу, ни за свою шкуру. Василисса Фотии и сама-то оборотень с ипостасью дракона. Да еще и ведьма. Уж ее то крупный говорящий волк вряд ли удивит.