Красные кости - Пайк Кристофер. Страница 19

— Стреляйте в нее, — хрипит техасец, когда я даю ему вздохнуть.

— Плохая мысль, — говорю я. — Чтобы застрелить меня, им сначала придется застрелить тебя, потому что ты стоишь передо мной. В самом деле, техасец, подумай об этом, прежде чем отдавать такие приказы. — Я смотрю на остальных. — Если вы не уберетесь отсюда, я поужинаю и вами. Я действительно вампир, и мне годятся любые ребрышки. — Я одной рукой поднимаю техасца на полметра над землей. — Хотите увидеть, что я с ним сделаю? Гарантирую, вас стошнит.

— Боже, — шепчет один из мужчин и поворачивается, чтобы бежать. Он не думает о машине. Он просто убегает в пустыню, подальше от меня. Другой начинает потихоньку отодвигаться. Но третий — тот, который схватил меня в казино и обыскивал здесь, — шикает на него.

— Она не вампир, — говорит он. — Просто какая-то накачавшаяся наркоманка.

— Так и есть, — соглашаюсь я. — Я принимаю стероиды. — Я смотрю на парня, который хотел бы уйти. — Убирайся отсюда, пока есть возможность. Этих двоих ты никогда больше не увидишь живыми. Поверь мне, ты еще услышишь эхо их криков в пустыне.

У меня убедительный тон. Парень бежит вдогонку за первым. Теперь нас только трое. Какая уютная компания. На самом деле мне не очень хотелось уворачиваться от пуль, выпущенных сразу тремя людьми. Я даю техасцу вздохнуть, чтобы он мог сказать свои последние слова. Он все толкует о своем.

— Застрели ее, — хрипит он своему напарнику.

— Попробуй и увидишь, что случится, — замечаю я.

Этот наемник не уверен в себе. Револьвер покачивается в вытянутой руке.

— Я не могу точно прицелиться.

Техасец пытается повернуться ко мне:

— Мы можем заключить сделку. У меня есть деньги.

Я качаю головой:

— Слишком поздно. Мне не нужны твои деньги. Мне нужна только твоя кровь.

Техасец видит, что я настроена серьезно. Когда я в настроении, мои глаза и голос становятся просто дьявольскими, а сейчас я как раз очень голодна. Техасец мертвенно бледнеет в тон падающему на нас лунному свету.

— Ты не можешь меня убить! — кричит он.

Я смеюсь:

— Могу. Тебя очень легко убить. Хочешь, покажу?

Он трепещет:

— Нет!

— Я все-таки покажу. — Я обращаюсь к его напарнику, который начинает сильно потеть: — Как тебя зовут?

— Иди к черту, — ругается он и двигается по кругу, пытаясь найти позицию для точного выстрела.

— Это не может быть твоим именем, — говорю я. — Твоя мать никогда бы тебя так не назвала. Но это неважно. Через минуту ты станешь ничем. Но не хочешь ли ты что-нибудь сказать перед тем, как я тебя убью?

Он злится и секунду молчит.

— Кому сказать?

Я пожимаю плечами:

— Не знаю. Может быть, Богу. Ты веришь в Бога?

Он взбешен:

— Ты, сука ненормальная.

Я важно киваю:

— Я ненормальная.

Я обращаю всю силу своего взгляда в его глаза. Взгляд буравит его, и он не способен отвернуться. Я знаю, что все, что он видит, это мои бездонные зрачки, расширяющиеся, словно черные дыры. Я говорю очень медленно и мягко:

— Теперь, мой дорогой, сунь свой пистолет себе в рот.

Он на секунду столбенеет.

Потом, будто во сне, он открывает рот и засовывает дуло между губ.

— Чак! — кричит техасец. — Не слушай ее! Она пытается тебя загипнотизировать!

— Теперь я хочу, чтобы ты взялся за спусковой крючок, — продолжаю я проникновенно. — Немного надави на него. Не так сильно, чтобы пистолет выстрелил, но почти так. Вот, то, что надо, молодец. Теперь ты в сантиметре от смерти. — Я замолкаю и уменьшаю воздействие своего взгляда. Мой голос возвращается к нормальному. — Ну, как ты?

Мужчина моргает и потом замечает дуло у себя во рту. Он близок к инфаркту. Он так напуган, что бросает пистолет.

— Господи Иисусе! — кричит он.

— Ну, вот видишь, — говорю я. — Выходит, ты веришь в Бога. А поскольку я тоже верю и поскольку я за один раз могу выпить кровь только у одного из вас, то, думаю, я позволю тебе уйти. Быстро, беги за своими напарниками в пустыню, пока я не передумала.

Мужчина кивает:

— Без проблем.

Он убегает.

— Чак! — стонет техасец. — Вернись!

— Он не вернется, — говорю я техасцу серьезно. — Такую преданность ты не можешь купить. И уж точно ты не можешь купить меня. Ты даже не можешь купить мне ужин. — Я делаю паузу. — Ты уже должен понять, что ужин — это ты.

Он плачет как ребенок:

— Пожалуйста! Я не хочу умирать!

Я притягиваю его к себе и шепчу ему свои любимые слова.

— Тогда тебе не надо было рождаться, — говорю я.

Я наслаждаюсь едой.

Высосав все из техасца и закопав его подальше от его машины, я иду прогуляться по пустыне. Я утолила свою жажду, но мой ум работает безостановочно. Через несколько часов Энди вернется с работы. Я должна спланировать, как убедить его помочь мне, но не могу сосредоточиться. Я не могу отделаться от мысли, что упустила что-то важное. Я обдумываю события последних нескольких дней и каким-то образом убеждаюсь, что чего-то не хватает — части головоломки. Эта часть где-то рядом, сразу за границей моего воображения. Но я не могу ухватиться за нее.

Меня преследует призрак Артуро. Мир так и не узнает, что он в нем потерял. Что может быть печальнее? Я спрашиваю себя, как бы о нем вспоминали, не будь инквизиции. Не будь Ситы и магической крови, которая отравила его мечты. Возможно, его имя произносили бы с таким же придыханием, как имена Леонардо да Винчи и Эйнштейна. Для меня просто пытка думать об этих утраченных возможностях. Алхимик Артуро — основатель тайной науки.

— Что ты сделал с Ральфом? — шепчу я вслух. — Почему ты это сделал? Почему ты отказался со мной разговаривать, когда мы были в тюрьме?

Но у его призрака есть свои вопросы.

«Почему ты так поспешила убить Ральфа?»

— Мне пришлось, — говорю я ночи.

«Почему ты предала меня, Сита?»

— Мне пришлось, — снова говорю я. — Ты был неуправляем.

«Но я никогда не обвинял тебя, Сита. А ведь это ты была настоящей ведьмой».

Я вздыхаю:

— Я знаю, Артуро. И я не была хорошей ведьмой.

Я зашла далеко. Передо мной возвышается крутой холм, и я забираюсь на его вершину. В тридцати километрах слева от меня сверкает своим сумасбродством и упадничеством Лас-Вегас. Почти полная луна висит высоко в небе справа от меня. От подъема на холм я разгорячилась и вспотела. Сбросив с себя одежду, я еще раз кланяюсь лунной богине. Я чувствую, как лучи проникают в мое тело, и покалывающий холодок странно приятен. Мое дыхание становится глубоким и свободным. Мне кажется, что мои легкие могут вобрать в себя всю атмосферу, а моя кожа — все ночное небо. Мое сердце колотится в груди и теперь гоняет не вязкую красную кровь, а молочно-белую субстанцию. Даже не глядя на себя, я знаю, что становлюсь прозрачной.

Я ощущаю необычайную легкость.

Словно я могу летать.

Эта мысль приходит из ниоткуда. Это как шепот, донесшийся из бездны вечности. Возможно, душа Якши вернулась, чтобы дать мне последнее наставление.

Мои подошвы отрываются от вершины холма.

Но я не подпрыгнула. Нет.

Я парю. В нескольких сантиметрах над холодным песком.

Глава десятая

Вернувшись в свой номер, я звоню Сеймуру Дорстену — другу и личному биографу, юноше, которого я излечила от СПИДа несколькими каплями своей крови. Сеймур и я — психологические близнецы: он часто описывает, что со мной происходит, хотя я ему об этом не рассказываю. В последнее время я транслирую ему выдающийся материал. Мой звонок будит его, но при звуке моего голоса вся сонность сразу пропадает.

— Я знал, что ты скоро позвонишь, — говорит он. — Это ведь ты была в Лос-Анджелесе?

— Джоэл и я.

Он секунду переваривает то, что я сказала:

— Джоэл теперь вампир?

— Да. Эдди изувечил его. Он умирал. У меня не было выбора.

— Ты нарушила свою клятву.

— Обязательно надо мне об этом напоминать?