Двор Тумана и Ярости (ЛП) - Маас Сара. Страница 41

— Хорошо, — только и ответил Рис. Даже когда брови остальных взметнулись вверх. Да, судя по всему, они не знали, что это отчасти было своеобразным интервью. — Потому мы начинаем с завтрашнего дня.

— Где? И как? — бессвязно пробормотала я.

Рис переплел пальцы и положил их на стол, и я поняла, что помимо моего решения, у этого ужина была еще одна цель.

— Потому что Король Хайберна действительно готов вот-вот развязать войну и хочет воскресить Юриана, чтобы сделать это, — объявил он нам всем.

Юриан — древний воин, чью душу Амаранта заключила внутри того отвратительного кольца в качестве наказания за убийство ее сестры. Вместе с его глазом…

— Бред собачий, — выпалил Кассиан. — Это невозможно!

Амрен замерла, и именно за ней оценивающе наблюдал Азриэль.

«Амаранта была лишь началом», — однажды сказал мне Рис. Знал ли он это даже тогда? Были ли все те месяцы Под Горой только прелюдией ада, который надвигался на нас? Воскресить мертвеца. Что за страшная сила…

— Но зачем королю воскрешать Юриана? Он был таким гнусным. Все, что ему нравилось делать, это говорить о себе, — простонала Мор.

Возраст этих людей, словно кирпич, ударил по мне, несмотря на все то, что они рассказали мне ранее. Та Война … они все … они все сражались на Войне пятьсот лет назад.

— Это я и хочу выяснить, — сказал Рисанд. — И как король намеревается это сделать.

— До него дойдут слухи о Перерождении Фейры. Он знает, что это возможно — воскресить мертвого, — наконец сказала Амрен.

Я заерзала на месте. Я ожидала жестоких армий, кровопролитных сражений. Но это…

— Все семь Высших Лордов должны согласиться на это, — парировала Мор. — Нет ни единого шанса, что это произойдет. Он пойдет другим путем.

Ее глаза сузились в щелки, когда она посмотрела на Риса. — Все та бойня — те массовые убийства в храмах… Ты думаешь, они связаны?

— Ты знаешь, что одно вытекает из другого. Я не хотел говорить тебе, не будучи в этом уверенным. Но Азриэль подтвердил, что они совершили налет на мемориал в Сангравах три дня назад. Они ищут что-то… или уже нашли.

Азриэль кивнул в знак подтверждения, даже когда Мор бросила на него удивленный взгляд. В ответ Азриэль виновато пожал плечами.

Я выдохнула:

— Вот… вот почему кольцо и палец исчезли после того, как Амаранта умерла. Из-за этого. Но кто… — во рту стало сухо. — Они ведь так и не поймали Аттора, не так ли?

— Нет. Нет, не поймали, — слишком тихо сказал Рис.

В моем желудке пища обратилась в свинец.

— Как можно взять глаз и палец и снова сделать из этого человека? И как нам остановить это? — спросил он Амрен.

Амрен нахмурилась, глядя на свое нетронутое вино.

— Ты уже знаешь как найти ответ. Иди в Тюрьму. Поговори с Костерезом.

— Дерьмо, — одновременно сказали Мор и Кассиан.

— Может быть, у тебя это получилось бы лучше, Амрен, — негромко сказал Рис.

Я была благодарна за стол, что отделял нас от нее.

— Ноги моей не будет в Тюрьме, Рисанд, и ты это знаешь! Поэтому иди сам, или пошли кого-нибудь из своих псов, — прошипела Амрен.

Кассиан ухмыльнулся, обнажая белые прямые зубы — идеальны для укуса. Амрен щелкнула зубами в ответ.

Азриэль лишь покачал головой.

— Я пойду. Тюремная стража знает меня — что я такое.

Мне стало любопытно, обычным ли было делом для говорящего с тенями первым бросаться навстречу опасности. Пальцы Мор замерли на ножке бокала, ее глаза сузились на Амрен. Драгоценности, красное платье — вероятно все для того, чтобы приглушить какую-то темную силу, текущую по ее венам..

— Если кто и пойдет в Тюрьму, — сказал Рис прежде, чем Мор открыла рот, — это я. И Фейра.

— Что? — потребовала Мор, ладони ровно лежали на столе.

— Он не будет говорить с Рисом, — пояснила Амрен другим, — или с Азриэлем. Или с любым из нас. У нас нет ничего, что мы могли бы ему предложить. Но бессмертная со смертной душой… — она посмотрела на мою грудь, словно могла видеть бьющееся внутри сердце… И я снова подумала о том, что она ест. — Костерез может и правда захочет поговорить с ней.

Они взглянули на меня. Словно ждали, что я начну умолять не идти, свернусь в клубочек и съёжусь. Быстрая, жестокая проверка, чтобы увидеть, хотели ли они сами работать со мной, предположила я.

Но Костерез, нага, Аттор, Суриэль, Богги и Мидденгардский Червь… Быть может, они сломали во мне ту часть, что действительно боялась. Или, возможно, страх был теперь единственным, что я ощущала во сне.

— Твой выбор, Фейра, — небрежно сказал Рис.

Увильнуть и скорбеть или встретиться с неизвестным ужасом — выбор был прост.

— Насколько плохо это может быть? — был мой ответ.

— Очень плохо, — сказал Кассиан.

Никто из них не потрудился возразить.

Глава 17

Юриан.

Имя звучало в моей голове даже после того, как мы закончили ужин, после того, как Мор и Кассиан, и Азриэль, и Амрен перестали спорить и рычать о том, кто, где и что будет делать завтра, в то время как мы с Рисом отправимся в Тюрьму — чем бы она ни была.

Рис отнес меня обратно в город по воздуху, ныряя во тьму и свет огней. Я быстро обнаружила, что предпочитаю подъем спуску, и не могла заставить себя смотреть вокруг слишком долго — появлялось ощущение, что мой ужин вот-вот покинет меня. Не страх — всего лишь реакция моего тела.

Мы летели молча, единственный звук — свист зимнего ветра, однако, кокон тепла Риса защищал меня, не давая замерзнуть полностью. Только когда музыка на улицах поприветствовала нас, я взглянула на его лицо — черты лица нечитаемые — он сосредоточился на полете.

— Сегодня я снова почувствовала тебя. Через связь. Я прошла через твои щиты?

— Нет, — ответил он, оглядывая мощеные улицы внизу. — Эта связь… живая. Открытый канал между нами, созданный моими силами, созданный… для того, что тебе было нужно, когда мы заключали сделку.

— Мне было нужно не умереть, когда я соглашалась.

— Тебе было нужно не быть одной.

Наши глаза встретились. Было слишком темно, чтобы прочитать все, что таилось в его глазах. Я первой отвела взгляд.

— Я все еще учусь, как и почему мы иногда можем чувствовать то, что другой не хочет, чтобы мы знали, — признался он. — Поэтому у меня нет объяснения тому, что ты почувствовала сегодня.

«Тебе было нужно не быть одной»…

Но что же он сам? Пятьдесят лет он был отделен от своих друзей, семьи…

Я сказала:

— Ты позволил Амаранте и всему миру думать, что ты правишь Двором Кошмаров и наслаждаешься этим. Но это все прикрытие — чтобы сохранить самое важное.

Городские огни золотили его лицо.

— Я люблю свой народ и свою семью. Не думай, что я не стал бы чудовищем, чтобы их защитить.

— Ты уже стал им Под горой, — слова вырвались прежде, чем я смогла их остановить.

Ветер шелестел в его волосах.

— И я подозреваю, что мне скоро придется сделать это вновь.

— Какова цена? — я осмелилась спросить, — чтобы сохранить это место тайным и свободным?

Он устремился прямо вниз — крылья бьют, чтобы держать нас прямо — и мы приземлились на крыше его городского дома. Я хотела сделать шаг назад, но он схватил меня за подбородок.

— Ты уже знаешь ее.

Шлюха Амаранты.

Он кивнул, и я подумала, что, наверное, сказала эти два мерзких слова вслух.

— Когда она обманом лишила меня силы, оставив лишь жалкие объедки, этого все равно было больше, чем у других. И я решил использовать их для того, чтобы проникнуть в сознание каждого пойманного ею жителя Ночного Двора, а также любого, кто мог знать правду. Я создал паутину, соединяющую их всех, контролируя их разум каждую секунду каждого дня, каждое десятилетие, чтобы они забыли о Веларисе, забыли о Мор, и Амрен, и Кассиане, и Азриэле. Амаранта хотела узнать, кто был близок ко мне — кого убивать и пытать. Но мой настоящий двор был здесь, управляя этим городом и всем остальным. И я использовал остаток моих сил, чтобы скрыть их всех от взгляда и слуха. Меня бы хватило только на один город — одно место. Я выбрал тот, что уже был спрятан из истории. Я выбрал, и теперь должен жить с последствиями, зная, что еще оставались за пределами те, кто страдал. Но для тех, кто был здесь… любой, кто пролетал или проходил рядом с Веларисом, не увидел бы ничего, кроме голого камня, и, даже если бы он попытался пройти через него, то вдруг обнаружил бы себя меняющим это решение. Морские путешествия и торговый обмен были прекращены — моряки стали фермерами и начали работать на земле вокруг Велариса. И потому, что мои силы были направлены на экранирование их всех, Фейра, мне было нечего противопоставить Амаранте. Поэтому я решил, чтобы она не задавала вопросов о людях, которые имели для меня значение, я буду ее шлюхой.