Бесславный (ЛП) - Кеньон Шеррилин. Страница 31

— Слушай, я тебя не знаю, и мы не встречаемся. Держи свои руки подальше.

Снова раздраженный звук.

— Как я могу повести тебя, если не могу дотронуться, а ты не видишь?

— А может ты меня просто никуда не поведешь? – Нику начала нравиться темнота. В отличие от Асмодеуса она была тихой и мирной. И от нее точно не будет головной боли.

— Но ты же сказал, что не видишь.

Ник был поражен тем, как работает голова этого парня.

— Но это не значит, что ты можешь трогать меня.

— Я запутался.

Оба запутались. Очевидно, в этом месте была иная манера общения, отличная от ему привычной.

И, неожиданно, кто-то схватил Ника сзади и потянул его.

— Что ты тут делаешь? – прорычал ему в ухо мужчина.

Гнев разгорячил кровь Ника и она побежала по венам раскаленной лавой. Только мать имела право говорить с ним подобным тоном.

И иногда Кириан.

И Меньяра с Розой время от времени. И он еще должен добавить Талона, хотя кельт вел себя получше остальных.

И, конечно, его учителей и директора. Он точно не может их не учесть…

Ладно, получается много людей. Но…

— Чувак, я тебя не знаю. Я чертовски уверен, что не обязан отвечать тебе.

— Чувак, — произнес тот передразнивая, пытаясь изобразить тон плохой девочки. – Я так хочу надрать твой надоедливый зад.

Ник замер, приняв гордую позу, что указывало, что тот готов к драке.

— Ну попытайся.

Движение мужчины в темноте было таким быстрым, что Ник не услышал и не почувствовал его, пока тот не схватил его за горло.

— Мудрый совет тебе, молокосос. Не задирайся, пока не узнаешь, с кем имеешь дело, и на что они способны. Тогда проживешь подольше, если запомнишь это. Поверь мне.

— Поверить тебе? – прохрипел Ник, из-за сдавленного горла. – Я даже не знаю, кто ты такой.

— Прими к сведению мою точку зрения, — он отпустил Ника и отступил.

Одно мгновение было темно, а в другое они уже стояли посреди комнаты, которая словно была из средневековья. Камин был таким большим, что Ник мог с легкостью зайти в него, и там еще поместилось бы трое. Напротив него на ковре из шкуры льва, которая, как тот был уверен, все еще хранила следы укусов и кровавые пятна, стояли два гигантских удобных кресла с крыльями. В правом углу был темный стол, на нем был узор из скелетов.

А мужчина…

Был не таким, как ожидал Ник. Он был похож на банкира или биржевого брокера, или кого-то…нормального. Он был одет в двухбортный костюм, рубашка была белой и накрахмаленной, с кроваво-красным галстуком, и вроде там блестел узор из настоящих черепов. Его темно-русые волосы были зачесаны назад с красивого лица. Но глаза его пугали. Холодные. Безжалостные. Подлые. Словно смотришь на смерть, и раз уж Смерть учил его, то он был обязан ее распознать. Холодные, зеленые, они, казалось, светились.

Асмодеус был более обычным. Колючие белые волосы обрамляли проказливое лицо. Его серые глаза отражали всю его озорную натуру. И он оглядывал комнату, словно никогда не был здесь раньше.

На его губах возникла сухая улыбка.

— Кто ты? – спросил Ник мужчину в костюме.

— Меня по-разному называют. Но те, кто хочет жить, обычно обращаются ко мне Торн[19]. И в уважительном тоне.

Не самое мягкое имя. Хотя, еще есть Темный охотник Веном (яд), а уж с ядом то ты точно тоже не захочешь связываться.

— Кто ты такой?

Торн сухо усмехнулся.

— Все просто…и в то же время сложно, и я не хочу это обсуждать с тобой. Скажем так, я углеводная живая форма. И я смертельно опасное существо, называющее тень своим домом. А ты, Малачай, находишься в том месте, где не должен быть.

— И где это?

— Азмодеа.

Нику от этой информации стало плохо. Какого черта он тут делает? Как сказал Асмодеус, как кто-то может пойти куда-то, и не иметь ни малейшего понятия, как там оказался?

Асмодеус усмехнулся.

— К сожалению, это место назвали не в честь меня. Наоборот, я назван в его честь. И это весьма неприятно. Меня часто дразнили, когда я был маленьким демоном. Хотя и во взрослом возрасте немногое изменилось. И когда дело доходит до особ женского пола, я очень хочу найти своего отца и отплатить ему за уродское имя, с которым я застрял.

Торн поднял руку, жестом приказывая замолчать.

— Демон, иди домой или заткнись. Если ты продолжишь бесить меня, твоя кровь окрасит мой пол. Понял?

Асмодеус кивнул.

Ник пытался во всем разобраться.

— Я не понимаю, как я сюда попал?

Торн снова положил руку на плечо Ника. Через мгновение его глаза засияли серебряным светом, затем красным, а затем остановились на коричневом.

— Ник, твое тело без сознания находится на больничной койке. Не знаю, как донести до тебя, что тебе не стоит этого делать. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

— Ты о чем? Я не могу спать? – это остой. Картинки из фильма «Кошмары на улице Вязов» плясали в его голове. И где же леденец, чтобы подсластить пилюлю, когда он так нужен?

Отпустив его, Торн засмеялся.

— Это было бы забавно. Малачай с галлюцинациями, вызванными сильным недосыпанием. Но нет. Сон – это иное. Когда ты дремлешь, ты все еще находишься в мире людей. Наполовину там, наполовину нет. Любая мелкая помеха разбудит тебя, и вернет в сознание. Однако, когда ты без сознания из-за препаратов, то ты принадлежишь человеческому миру, но полностью находишься в Нижнем Мире. Не имея привязки к человеческой реальности, твой дух или твоя сущность, автоматически перенесет тебя на службу твоему хозяину. И именно поэтому ты не можешь никогда пить алкоголь, или принимать наркотик, друг мой. В ту минуту, как ты потеряешь над собой контроль и отключишь разум, ты откроешь себя тем, кто может управлять тобой и навредить тебе.

— Тобой даже могут завладеть, — сказал Асмодеус с ноткой надежды в голосе.

Торн злобно посмотрел на него и тот сделал два шага назад.

— Ну, вот он бы смог, — пробормотал Асмодеус.

Ник непонимающе уставился на Торна.

— Не переживай, наркотики и алкоголь, пробуждения в собственной моче и блевоте, или то что я сойду с ума, не светят мне в будущем. Да я и не планирую это делать. И я все еще не знаю, кто ты.

Лицо Торна застыло.

— Забудь об Амброузе, я именно тот, кем ты не хочешь становиться. Если хочешь бесплатный совет, а я знаю, что все хотят, — сказал он саркастически, — Перестань заботиться о ком-либо, кроме себя. Если будешь это делать, проиграешь. Ты никогда не сможешь расслабиться, и у тебя будут уязвимые места, которые остановят тебя и поставят на колени.

Он наклонился вперед, так что их носы почти соприкасались.

— Всегда ставь себя на первое место, парень. Из всех моих сожалений, а их скопилось много, уж поверь мне, об этом я сожалею больше всего. Самые глупые ошибки в твоей жизни случаются из-за твоего выбора, который ты делаешь, пытаясь защитить любимых.

— Ух ты, спасибо, Мистер Позитив, — сказал Ник с наигранным энтузиазмом. Этот совет был полностью противоположен совету матери, которая считала, что нельзя жить счастливо ни о ком не заботясь. Для нее это был смысл жизни. Завязывать отношения. Ставить кого-либо выше себя.

«Без этого, Ник, мы просто куски мяса, ожидающие освобождения от таинства жизни. Ты никогда не познаешь истинное счастье, пока не найдешь достаточно людей, ради защиты которых готов умереть».

Ник похлопал Торна по спине.

— Так рад, что появился ты со своим солнечным характером и мыслями, чтобы подбодрить меня, ведь я сегодня чувствую себя еще недостаточно дерьмово. Спасибо, Мистер Солнышко.

Торн закатил глаза.

— Не слушай меня. Отлично. Плевать. Я тоже не слушал, и видишь в какое чудесное, уютное местечко меня занесло, — он обвел рукой зловещую дыру, в которой они находились. – А насчет солнечного света…у нас его тут нет. И меня не перестает удивлять, так это объяснение кому-либо чего-либо в малейших деталях. Ты им говоришь, как нельзя делать, чтобы быть счастливым и успешным, а они все равно поступают по своему. Они не слушают. У них находится больше оправданий, чем у особо опасного преступника в тюрьме. Завораживает… Раздражает, но завораживает. Ты можешь подвести демона к воде, но не сможешь заставить его помыться.