Хейсар - Горъ Василий. Страница 17
Когда там, в картинке, он, наконец, касался ее кончиком языка, у меня темнело в глазах и начинала кружиться голова. Поэтому я откидывала на плечи капюшон, вглядывалась в клочья серых облаков, почти касающихся вершин деревьев, и молилась всем Богам сразу, чтобы дороги развезло и мы застряли на постоялом дворе хотя бы на десятину…
…Увы, Богам оказалось не до меня – минут за десять до того, как мы добрались до покосившегося столба, с которого скалился выбеленный временем медвежий череп, дождик практически перестал, а на небе появились ярко-синие просветы.
Поняв, что десятины в постели с Кромом, скорее всего, не будет, я угрюмо вздохнула и поймала на себе встревоженный взгляд Этерии Кейвази.
Я непонимающе нахмурилась и направила кобылку поближе к ней.
– Мэй, что произошло в лесу? Ты сама не своя…
– Вроде ничего…
– А если подумать?
– Я поняла смысл одного из самых странных изречений Игенора Мудрого… – неожиданно для себя ляпнула я. – «Жить надо так быстро, как будто живешь последний час. И так медленно, как будто впереди – Вечность…»
Баронесса сглотнула, покосилась на Крома, потом посмотрела на меня расширенными от ужаса глазами и почти неслышно спросила:
– А как же долг перед короной и родом?
…По лестнице я поднималась как на эшафот – медленно-медленно, ничего не видя перед собой и, кажется, даже не думая. Хотя нет, думая – в голове билось одно-единственное слово: «Должна… Должна… Должна…» И все глубже вбивало меня в омут отчаяния.
Скрип двери, шлепок переметных сумок, хлопок закрывающихся ставней, топот ног водоносов – каждый звук, доносящийся до меня, я не слышала, а ощущала. Кожей. С большой задержкой. И словно через толстенную подушку.
Прикосновения – тоже: то, что Кром поставил меня на ноги и помогает раздеться, я почувствовала только тогда, когда осталась в одном белье.
Потом поняла, что он делает, вздрогнула, позволила ему стянуть с меня нижнюю рубашку, на негнущихся ногах подошла к бочке с водой, представила, как он положит голову на ее край и уставится мне в глаза и… заревела.
Купание было забыто в то же мгновение – Меченый подхватил меня на руки, в два прыжка донес до кровати, завернул в одеяло, посадил к себе на колени и нежно прижал к груди. Потом закрыл глаза, осторожно провел ладонью по моим волосам, прикоснулся пальцем к кончику носа, дотронулся до губ и улыбнулся:
– Ты красивая… Очень-очень… Слышишь?
Я слышала, но говорить не могла.
– Мне безумно нравится твоя улыбка, Половинка… Нет, не Половинка, а Огонек! Маленький, но теплый и яркий-яркий…
Я уткнулась носом в его мокрый нагрудник и заплакала еще горше – он чувствовал то же, что и я, а я…
– Когда ты улыбаешься, мне становится теплее…
Меня заколотило.
– …а когда ты плачешь, я замерзаю. И снова превращаюсь в того самого Бездушного, который когда-то вошел в захаб вашего родового замка…
«Родового?» – мысленно переспросила я и застонала.
– …в холодного, равнодушного и почти мертвого…
– Ты не холодный, не равнодушный и не мертвый!!! – всхлипнула я.
– Это потому, что ты меня отогрела! А если будешь плакать, я умру. И на этот раз – окончательно…
«Умрет. А я – вместе с ним… – обреченно подумала я и криво усмехнулась: – Тогда все закончится. И для него, и для меня…»
– Эй, Огонек, ты, кажется, собиралась со мной о чем-то говорить…
Я заглянула в его глаза и поняла, что еще мгновение – и я не смогу сказать ему то, что собиралась!
Зажмурилась, нащупала рукой бедро и изо всех сил впилась в него ногтями.
Больно не было. Совсем. Так, где-то на краю сознания что-то кольнуло.
– Огонек, мне не нравится твой взгляд… – испуганно выдохнул Кром. – Ты меня пугаешь!!!
«Я должна… Я должна! Я – должна!!!» – мысленно заорала я и представила себе голос отца:
– …Корона, род, ты. И никак иначе…
– Папа, а как же Слово?
– Прежде, чем что-то обещать – думай…
– А… честь?
– Честь – превыше всего…
Слезы высохли сами собой:
– Положи меня на постель, пожалуйста…
Положил. Осторожно, как белогорскую вазу. И нехотя убрал руки.
Я выпростала руку из-под одеяла, убрала с лица мокрые волосы и вздохнула:
– На мне – долг. Перед тобой, короной и родом. Я разделю твою жизнь, как только ты скажешь. Но до этого сделаю все, чтобы оставить наследника…
Глава 11
Кром Меченый
Девятый день второй десятины
первого травника.
…Назвать деревней пяток ветхих домишек и пару разваливающихся сараев, испуганно жмущихся к придорожному трактиру, у меня бы не повернулся язык. Выселком [78], усадьбой, даже хутором – да, но никак не деревней. А Мэй назвала не задумываясь. Вернее, попросила представить, что это – деревня.
Женихи попытались: Медвежья Лапа нахмурил брови и кивнул, Сокол – подергал себя за ус, а Ночная Тишь почесал затылок и улыбнулся.
– А теперь скажите мне, какие налоги и почему вы бы с нее брали…
Итлар из рода Максудов ошалело посмотрел на покосившийся плетень придорожного трактира, а потом перевел взгляд на мою гард’эйт:
– Налоги? Мы?
Мэй бесстрастно пожала плечами:
– Лен д’Атерн – это не только замок, но и четыре с лишним десятка деревень, а также пашни, луга, озера, реки и дороги. Я хочу быть уверена, что мужчина, который претендует на мое Слово, не только храбрый воин, но и бережливый хозяин…
Унгар и Итлар пошли пятнами, а Медвежья Лапа потянулся к рукояти Волчьего Клыка и зарычал:
– Мы – воины, а не женщины!
– Барон – это не воин, а вождь! И в его руке не только меч, но и судьбы сотен, а то и тысяч людей…
– Для того чтобы взимать налоги, нужны мытари… – покосившись на старшего брата, буркнул Ночная Тишь.
– И управляющий… – поддержал его Сокол.
– Мытари налоги собирают, а не назначают. Поэтому они и не несут никакой ответственности, – усмехнулась леди Этерия. – А управляющий без присмотра – вор…
Хейсары переглянулись и одновременно пожали плечами:
– Мы будем его проверять…
– Как? – удивилась баронесса. – Смотреть в записи, грозно хмуриться и тискать рукояти своих наш’ги?
– Налоги можно повышать… – хохотнул Полуночник. – А еще ходить в набеги…
– Если я буду требовать у тебя больше, чем у тебя есть, ты вцепишься мне в глотку… – фыркнула леди Этерия. – Что касается набегов – да, можно. Но тогда ты уподобишься ребенку, не сумевшему перерубить черенок лопаты отцовским мечом и поэтому бросившемуся искать алебарду…
Даратар вспыхнул, привстал на стременах и наткнулся на угрожающий взгляд Ваги. Сделал вид, что вглядывается в даль, потом сел и полез в переметные сумки. А вот Ночная Тишь повел себя по-другому – задумчиво почесал затылок и тряхнул головой:
– Ты мудра, о э’но’ситэ! И я, Унгар из рода Аттарк, даю тебе слово, что научусь всему, что ты считаешь нужным…
Я вцепился в луку седла и изо всех сил сжал зубы, чтобы не застонать: по губам Мэй скользнула удовлетворенная улыбка!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.