Дитя падшего бога - Хенди Барб. Страница 6

И Лисил — полукровка.

Кроме удлиненных ушей, не так явственно заостренных, как у чистокровных эльфов, он унаследовал и другие черты сородичей Сгэйля — шелковистые белые (вернее, очень светлые) волосы, смуглую кожу и глаза цвета янтаря. Правда, глаза у Лисила были поменьше, чем у чистокровных эльфов, — хотя все же больше, чем у обычных людей, — а кожа немного светлее. Подобно Магьер, он был выше среднего для человека роста, а вот в сравнении с эльфом низковат. Борода у него, как и положено эльфам, не росла, а подбородок, слишком узкий для человека, по сравнению с подбородком Сгэйля казался квадратным.

— Меня при одном его виде выворачивает, — прибавил Лисил, мрачно глядя на приближавшийся корабль.

— Выбора у нас нет, — отозвалась Магьер. — Разве что ты пожелаешь еще разок перейти горы.

Она была совершенно не расположена выслушивать его нытье. До сих пор они совершили только одно, и то недолгое, путешествие по морю — в Белу, — и всю дорогу Лисила тошнило. Испустив страдальческий вздох, полуэльф отпихнул плечом Сгэйля и крепко сжал затянутую в перчатку руку Магьер.

Спустившись вниз по реке на барке из Криджеахэ — «Сердца Начала», — они провели в порту всего одни сутки, но Магьер уже не терпелось продолжить путь. Сгэйль привел ее к причалам сразу, как узнал, что корабль, предназначенный для них, приближается к гавани.

— Когда мы сможем отплыть? — спросила она.

Сгэйль поглядел на нее сверху вниз:

— Корабль шел вдоль восточного побережья, заходя во все наши приморские селения. Как только обменяют груз, судно будет готово к отплытию.

— И много времени это займет?

— Полагаю, несколько дней. Все зависит от того, какой они приобретут груз.

Опять проволочки!

Ну да по сравнению с тем, что довелось испытать Магьер с тех пор, как она вступила в пределы эльфийских земель, пребывание в порту ее даже отчасти радовало. Хорошо было снова увидеть море, вдохнуть соленый воздух, точно такой же, как в далекой, милой сердцу Миишке… и все же здесь не Миишка, а Край Эльфов. Магьер оглянулась на протянувшийся вдоль берега Гайне Айджайхе.

Селения сухопутных эльфов представляли собой рощи деревьев, преображенные умелой рукой в жилье, но этот город — единственный в эльфийских землях — был выстроен из древесины, покрытой искусной резьбой, из камня и из других материалов, незнакомых Магьер. Городские строения, в беспорядке рассыпанные между редких, но могучих деревьев, стояли вдоль берега, выше песчаного пляжа, и не только у причалов, но и дальше, где берег моря примыкал к громадному устью впадающей в залив реки Хадж.

В разнообразных мастерских, лавках под навесами, жилых домах и трактирах — повсюду кипела жизнь. С причала Магьер даже могла различить золотисто-коричневую крышу трактира, где разместили ее и Лисила, а также их спутников, Винн и Мальца. Трехэтажное здание было возведено вокруг гигантского вяза, и ветви дерева сплетались над трактиром, словно вторая крыша.

Здешние эльфы тоже видели в Магьер опасного чужака — человека, — хотя и выражали свои чувства менее откровенно, чем их лесные собратья. Магьер давно уже привыкла к этой плохо скрываемой неприязни, и причина, которая заставляла ее скорее отправиться в путь, была иного, более тревожного свойства.

Некий сон… и вежливая, но весьма настойчивая просьба пожилого Хранителя из Белы.

Следующей целью их путешествия станет поиск давно утерянного артефакта. За помощью к ней и Лисилу обратился престарелый наставник Винн, домин Тилсвит, как его все величали. Он опасался, что древний артефакт, созданный в эпоху Забвенной Истории, может оказаться в руках Вельстила или ему подобных.

До недавних пор Магьер старалась не думать о поручении старого Хранителя. Они понятия не имели, где искать артефакт, да и у Магьер были другие дела, которые значили для нее гораздо больше. Но в первую же ночь, которую они провели в этом городе, в кошмарном сне ей явились черные чешуйчатые кольца.

Громадные, выше человеческого роста, они показали Магьер замок о шести башнях, закованный во льду, и голос в ночи прошептал…

Сестра мертвых, веди.

Магьер проснулась в холодном поту и закричала: «Лисил!»

Она уже видела эти кольца раньше, в далекой от этих мест Древинке, возле мертвой деревни Апудалсат, но только тогда это было не во сне. Тогда Магьер и ее спутник, пес Малец, сражались не на жизнь, а на смерть с древним некромантом Убадом. Когда они стали одолевать, этот безумец начал призывать нечто, громко выкрикивая его имя.

Иль'Самар.

В сырой темноте между деревьев, окружавших прогалину, возникли, словно из ниоткуда, черные живые кольца. Голос, шепотом донесшийся из леса, презрел мольбы Убада и бросил его на растерзание Мальцу. Ранее, той же ночью, когда Магьер погрузилась в призрачные воспоминания своей покойной матери, она видела, как Вельстил, ее сводный брат, что-то шептал в ночи… будто обращаясь к собеседнику, которого никто больше не мог видеть и слышать.

Быть может, этим собеседником и было то черное чешуйчатое существо, чей шепот звучал в кошмарном сне Магьер… и наяву, на прогалине, во время битвы с Убадом. Возможно, это была та самая древняя сила, которая вдохновила Убада поспособствовать рождению Магьер на свет от отца-вампира. После того как Магьер приснился этот сон, она вспомнила несколько фраз, которые Винн и домин Тилсвит сумели перевести из древнего свитка эпохи Забвенных. В тех фразах упоминался Древний Враг, называвшийся «голос в ночи».

И Винн перевела «иль'Самар» как имя или титул, примерно означавший «разговор во тьме».

Оказавшись в Краю Эльфов, Магьер узнала, что никогда прежде ни один вампир не мог войти в пределы эльфийских земель — ни в этот край, ни в древнее святилище на далекой родине Винн, святилище, где во время войны Забвенных укрывались остатки армии живых. И все же Магьер, дочь вампира, ступила на землю Края Эльфов. Одно ее прикосновение высасывало из эльфийских деревьев жизненную силу, а потому она стала носить перчатки и держаться как можно дальше от леса.

Все эти обстоятельства внушали Магьер страх… а после той ночи, когда ей приснился кошмарный сон, она боялась и засыпать. И, как всегда, когда ее что-то пугало, она пришла в бешенство настолько, что всей душой пожелала найти древний артефакт, покончить с этим делом и вернуться домой.

После того сна Магьер поняла, куда ей следует направиться или, по крайней мере, где начать поиски. Сон подгонял, подхлестывал ее изнутри. Магьер надеялась, что экипаж эльфийского судна будет недолго возиться со своим грузом.

— И вовсе мы не слишком долго пробыли в той мастерской! Я едва успела осмотреться, как ты вытолкал меня за дверь!

Знакомый звонкий голос отвлек Магьер от невеселых мыслей, и, оглянувшись, она увидела, что к причалу подходят серебристо-серый пес и рослый, в серо-зеленых одеждах эльф. Малец шествовал высоко подняв хвост, но опустив голову и мрачно глядя перед собой; его верхняя губа то и дело морщилась, обнажая острые клыки. За ним шел Бротан.

В отличие от своих сородичей Бротан был широк в плечах и плотно сложен, почти как человек, но при этом отличался высоким — даже для эльфа — ростом. Его светлые, почти белые волосы были не шелковистыми, а жесткими, и седые пряди в них серебрились в лучах солнца. Когда Бротан подошел ближе, на лице его, едва тронутом морщинами, стали ясно различимы четыре длинных шрама. Они пересекали правую половину лба, обрывались над глазом и тянулись вниз по щеке. Подобно Сгэйлю, Бротан был в традиционной одежде анмаглахков, эльфийской касты шпионов и убийц, хотя таковыми они себя не считали.

Анмаглахка трудно испугать, и все же Бротан шагал споро, как если бы незаметно для окружающих пытался спастись бегством. Даже Малец затрусил резвее, удирая от возмущенных возгласов:

— Мы должны туда вернуться! Я не закончила записи! Ты меня слушаешь?!

Могучая фигура Бротана заслоняла источник этих криков, до тех пор пока из-за спины эльфа не вынырнула, едва поспевая за ним, Винн Хигеорт.