Создатель кошмаров - Турчанинова Наталья Владимировна. Страница 12

Значит, ламия никогда не рассказывала о своих темных способностях домашним. И сейчас предпочла соврать. Что ж, не могу ее за это осуждать.

– Пока не провели прямое воздействие, сложно сказать.

– Понимаю, – отозвался Виктор.

А я подумал, что именно сейчас могу задать нужные вопросы и этому человеку. И спросил его о том же, о чем Кору:

– Скажи, в последнее время не происходило ничего необычного?

– Даже если и происходило, я бы этого не заметил. Мы сдаем проект. Все силы и все внимание на него. Отстраиваем новый район на побережье.

Я читал об этом. Грандиозный план, новые технологии. Часть зданий будут стоять на берегу, а часть под водой. В строительстве принимал участие Гефестион.

– Постой! Так ты работаешь с великим архитектором?

Он улыбнулся моему удивлению.

– Да. Уже много лет. Но он рассчитывает и возводит монументальные конструкции, а я занимаюсь фронтонной скульптурой.

Я промолчал. Наверное, выглядел изумленным. Но не потому, что познакомился с человеком, близким к величайшему творцу современности. Похоже, ответ на вопрос – зачем дэймосам могла понадобиться ламия, нашелся. Она была им не нужна. Больший интерес представлял ее близкий родственник.

– Как думаешь, кто выиграет? – снова зазвучал голос Виктора, отвлекая меня от размышлений.

Я с недоумением посмотрел на него, а он кивнул на небольшой экран, который я не заметил сразу. Там шла та же передача, что и у Коры, но с приглушенным звуком.

Меня совсем не волновали ни победители, ни проигравшие в этом шоу, но заявление, что меня не интересует общественная и политическая жизнь города, в котором я живу, можно было приравнять к признанию в неумении плавать или читать.

– Думаю, все шансы есть у Идмона. – Я кивнул на молодого мужчину, как раз в этот момент что-то горячо объяснявшего пяти собеседникам, окружившим его, и, судя по их лицам, те были готовы согласиться с его доводами. – Он лидер, умеет сплачивать вокруг себя людей и не боится риска.

– А я думаю, Анхис обойдет его, – улыбнулся Виктор. – Он менее напорист и агрессивен. Но его сдержанная тактика чаще приносит победу, чем энергия и прямой натиск. К тому же у него степень по политологии…

«Все же в существовании дэймосов есть смысл хотя бы потому, что у них бывают разумные, талантливые дети», – подумал я, глядя на скульптора, увлеченного беседой со мной. Если бы я уничтожил Кору, на свет не появился бы Виктор.

– Я оставлю тебе свои координаты, – сказал я, кажется перебив собеседника, – если случится нечто непредвиденное. Не важно что – захочется статую разбить, или желание работать пропадет, начнут сниться странные сны, позвони обязательно.

Он взглянул на меня с легким удивлением и усмехнулся:

– То же самое сказали твои коллеги. Мне уже стоит начать беспокоиться?

– Нет, – улыбнулся я как можно беззаботнее. – Нередко члены семьи больного тревожатся о его здоровье, иногда чрезмерно. Это раскачивает психику, увеличивает тревожность. Думаю, с Корой все будет в порядке, но просто знай, если что, ты всегда можешь позвонить.

– Ну хорошо. Спасибо, – ответил он, вполне успокоенный моим объяснением.

Мы поговорили еще немного и расстались довольные друг другом. Вернее, он был доволен, а я переполнен мрачными мыслями и сомнениями.

Через полчаса я сидел на нижней ступени Пантеона со стаканом кофе в руках и мучительно пытался проанализировать ситуацию.

Ламия. Беспомощна и бесполезна. Зато есть ее сын, мастер, который работает с самим Гефестионом, принимавшим участие в постройке большинства значимых объектов Полиса и – более того – в создании Стены. И через этого человека можно «выйти» на знаменитого архитектора.

Я вынул из кармана листок с номером телефона неизвестного лекаря дэймосов. Таинственного Акаманта, не страшащегося заглядывать в шкатулки с неведомым содержимым. Позвонить сейчас? Нет, вряд ли. Предчувствие подсказывало – спешить с этим не стоит, пока я абсолютно точно не определю, как именно следует вести с ним игру.

И в какой роли.

Я достал коммуникатор, нашел номер Герарда, но нарвался лишь на вежливый голос робота, сообщавший, что абонент находится вне зоны доступа. Куда его унесло?

Но едва я сбросил номер оракула, как экран высветил имя Талии, вызывавшей меня.

– Где ты? – спросила она, опустив приветствие, едва я успел ответить.

– Сижу у Пантеона, пью кофе. Хочешь присоединиться?

– Приезжай к Клио, – ответила она. – Сейчас. Это очень важно.

Глава 3

Нейротекс. «Эгла»

Последнюю неделю Герард больше времени проводил во сне, чем наяву. Распутывал клубки нитей вероятности. Пытался пробиться все дальше и дальше в будущее. Одновременно связать его с настоящим. Сортировал, сравнивал, вычленял самое главное, отбрасывал несущественное. Снова и снова перерывал горы битых ракушек и водорослей на бесконечном пляже времени в поисках нескольких ценных обломков перламутра. Каждый день, каждый час, каждую минуту вновь и вновь, до головной боли, до ломоты в мышцах, уставших от неподвижности, пока не услышал произнесенное тусклым, бесцветным, бесплотным голосом. Словно вздохнул сам мир снов:

Покуда юный мрамор не взойдет
в заброшенных людьми каменоломнях… [5]

Теперь стихотворная строфа пророчества крутилась в голове оракула, вновь и вновь возвращаясь по кругу, и отвлекала от всех других мыслей…

Но вращение наконец прервал звонок коммуникатора.

Увидев на экране имя, Герард испытал странное чувство – как будто должен был что-то сделать, но не сделал.

– Так ты едешь? – бодро поинтересовался молодой, деловой голос.

– Куда? – нахмурился оракул, пытаясь вспомнить, о чем речь.

– И этот человек учил меня ответственности и пунктуальности, – усмехнулся собеседник. – Мы планировали встретиться сегодня.

Оракул откинулся на спинку кресла.

– Точно. Извини. Замотался.

– Ты занят?

– Да. Еще есть кое-какие дела.

– Слушай, мне нужна твоя консультация.

– Лично моя или кого-нибудь из сновидящих?

– Лично твоя. И это очень важно.

– Хорошо. – Герард посмотрел на часы. – У меня есть свободные полчаса. Я буду проезжать мимо парка Ники Птерос. Ты вроде бы ходишь туда на обед.

– Тогда жду тебя, – отозвался собеседник уже гораздо веселее и отключился.

Оракул оглянулся на Аякса. Тот, глядя ему в глаза, медленно прищурился, что в кошачьей мимике означало улыбку. Он был не против этой встречи.

– Ладно, поедем, узнаем, зачем понадобилась «лично моя» консультация.

Центральный парк Полиса был разбит на холмах. Деревья и кустарники взбирались по крутым склонам, среди них шумели невидимые водопады и ручьи. Над густой зеленью возвышались многоуровневые здания. Два из них, принадлежащие академии эринеров, особо привлекали внимание – зеркальные призмы, поставленные друг на друга, отражали синее небо с бегущими по нему облаками.

В самой верхней точке холма, над обзорной площадкой, парил в воздухе храм крылатой Ники. Этот эффект достигался инженерной конструкцией постройки – здание приткнулось на кромке обрыва, которая, по замыслу архитекторов, символизировала край бездны. И чтобы добраться до него, надо было подниматься по многочисленным дорожкам, петляющим среди зелени, а затем преодолеть не одну сотню крутых ступеней. Нелегок путь к победе.

Древние считали, что за Никой всегда следует ее сестра, скрываясь в крылатой тени. Зависть. Святилищ ей не возводили, но неподалеку от храма победы стоял скромный алтарь, где в далеком прошлом оставляли дары и этой богине. Чтобы она не отравляла своим ядом, заставляя людей испытывать недостойные чувства.

В выходные и праздники парк был наполнен желающими отдохнуть на природе. На подъем к обзорной площадке выстраивалась очередь. В будние дни сюда приходили во время обеда, приводили экскурсии младших школьников в павильоны редких птиц и тропических растений. Сразу после рассвета встречались любители спортивных пробежек. Эффектные фонтаны и каскадные сады привлекали фотографов…