Создатель кошмаров - Турчанинова Наталья Владимировна. Страница 13

Герард сел на скамью у небольшого искусственного пруда, окаймленного цветущими ирисами. Аякс тут же прыгнул в траву и молнией исчез в кустах, только мелькнул пушистый черный хвост. И оракул не стал мешать его своеобразному отдыху. Он сам пытался хотя бы ненадолго отключиться от проблем, порадоваться жизни и предстоящему общению.

Неарка он увидел издалека. Молодой мужчина лет тридцати, в светлой рубашке и темно-синих брюках. К карману пиджака приколот официальный бейдж. Светлые волосы растрепаны ветром. В руках два стакана и пластиковая коробка.

Герард помнил его ребенком с вечно разбитыми коленями, подростком, спорящим со всем миром, уравновешенным, любознательным юношей. Оракул смотрел на своего внука с любопытством и симпатией. Они были похожи. У Неарка такие же глаза. Льдисто-серые, как говорила Ида. Светлые волосы, только немного другого оттенка, в охру. Высокий рост и крепкое телосложение. Губы другие, и подбородок чуть уже…

– Рад, что ты смог выбраться. – Мужчина сел рядом, поставил на скамью коробку с обедом.

– Как мама?

– Все еще негодует, – улыбнулся тот, открывая стакан. Запах крепкого зеленого чая с жасмином легко слился со свежим ароматом парка. – Ты не пришел на семейный ужин.

– Был занят.

– Ты все больше становишься чем-то вроде легенды семьи, – улыбнулся Неарк, придвигая к оракулу открытую коробку с едой. – О тебе рассказывают родственникам, но толком тебя никто не видел. А если бы и встретил, вряд ли узнал.

Герард усмехнулся. В этих словах была доля правды.

Клио утверждала, если у обоих родителей несколько поколений имеется ген сновидящего, он обязательно перейдет к ребенку. Если только у одного – вероятность примерно пятьдесят на пятьдесят. Если этого гена нет – в девяноста девяти и девяти десятых процента ребенок будет обычным человеком.

Герард попал именно в ту часть, потомки которой не обладали способностями мастеров сна. Ни дочь, ни внук. Иногда он жалел, что они лишены счастья полного погружения в иную реальность и не могут разделить с ним его мир. Иногда радовался, что избавлены от лишних сложностей.

Но в одном оракул был уверен точно – Неарк унаследовал страсть Иды к распутыванию всевозможных интриг и стремление устанавливать порядок и добиваться справедливости. И работал там же, в отделе «ЭВР» [6].

– Ладно, я заеду к ней, как только разберусь с делами, – сказал прорицатель.

– Я передам, – охотно откликнулся внук и тут же перешел на деловой тон: – Наш департамент получил сразу два запроса с отметкой Пятиглава, чего не было, как говорят, уже несколько десятилетий. Первый – просьба о содействии в поиске пользователя под ником «Морфей», который переписывался с подростками на сайте «Антиквар» и в итоге продал им флеш-карту с нелицензионной информацией.

Герард кивнул, ожидая продолжения.

– Сервер, откуда шли сообщения, заблокирован. Он находился в Баннгоке, как и можно было предполагать.

– Но флешку парни брали здесь. В анонимном пункте выдачи. Кто-то ее туда положил и забрал деньги.

– Мы получили фото с камеры слежения. Гарантирую, скоро найдем курьера. Сможешь побеседовать с ним лично. Но теперь самое важное то, из-за чего мы с тобой встретились сегодня. Второй запрос Пятиглава. Я изучил файл. Там сказано, что юноша по имени Креон Авлет убит дэймосом.

– Да. Помню. Борец… Я смотрел его будущее.

«И там он был жив», – подумал Герард, но не произнес вслух. Жертва дэймоса, которую пытался спасти Мэтт.

Неарк пристально взглянул на оракула.

– Ну и как мне теперь вести расследование?

– Что тебя смущает?

– Определение «дэймос» в графе предполагаемого злоумышленника. У меня есть сомнения по этому поводу. Где искать убийцу? В мире снов? Я понимаю, вы в вашем центре привыкли сталкиваться со всевозможными странностями, искать и даже находить следы в… – Он неопределенно повел рукой. – …иллюзиях. Но я сны к делу не пришью. Мне, моему начальству, нужны реальные, конкретные факты. Мотив убийства, к примеру.

– Мотива может и не быть. Или он покажется тебе абсурдным с точки зрения рациональности.

– Ну да, – усмехнулся Неарк. – Помню эти сказки в старинных книгах. Дэймос косо посмотрел на соседа – у того овца сдохла. Не сделал вовремя дэймосу дорогой подарок – ребенок умер. Дикие суеверия. Не хотелось бы дойти до такого состояния в настоящем. Ненормально, когда на любого, кто взглянет хмуро, находятся желающие бежать с доносом.

Герард молча смотрел на внука, понимая его сомнения. Для него, для многих, темные сновидящие давно ушли в прошлое. А теперь эринерам предлагают искать живой кошмар, обитающий в мире снов, куда имеют доступ лишь редкие избранные. И одно дело – посмотреть яркий сон, созданный харитой, или вылечить редкое заболевание, но совсем другое – ловить невидимого, неощутимого преступника, который таится где-то на границе чужого подсознания. То ли реальный, то ли выдуманный представителями Пятиглава от чрезмерной погруженности в свои видения.

«Вполне возможно, он, да и другие слишком привыкли считать дэймосов чем-то вроде персонификаций страха или хаоса, – думал Герард. – Но проблема в том, что те – вполне реальные люди».

– Знаешь, я не очень-то доверяю россказням о всемогущих деймосах, постоянно подстерегающих беспомощных спящих. Представляешь, какая истерия может начаться в обществе, если преступления станут валить на них? Мы проверяем и перепроверяем все подозрительные дела. Но за те годы, что я работаю, ни одно в итоге – ни разу, Герард, не оказалось мистическим проявлением темных сновидящих. Это были обыкновенные нарушители закона.

Герард невольно вспомнил, как говорил Мэтту совсем недавно почти то же самое, только с точки зрения представителя Пятиглава.

«Про дэймосов давно не слышно, все дела, которые можно приписать им, оказываются обычными преступлениями».

Как быстро все меняется…

– Кстати, ты знаешь, что Креон был сыном Эгия Авлета? – спросил Неарк.

– Эгий Авлет… – повторил оракул. – Что-то знакомое.

– Заместитель главы департамента образования.

Неожиданный поворот. Герард обернулся к внуку, и тот понял, что сумел не на шутку заинтересовать сновидящего.

– Мы пригласили его. И он рассказал историю, – продолжил эринер, глядя на собеседника светлыми, сосредоточенными глазами. – О том, как незадолго до смерти сына ему поступило анонимное письмо. Он не отреагировал на него, и ему начали сниться странные сны.

– Какие?

– Нервные. Пугающие. Эгий решил, что это от перенапряжения на работе. Они как раз разрабатывали новую систему обучения.

– Что в анонимке?

– Резкая критика. А также настоятельный совет подумать и подправить содержание телевизионных передач, в создании которых он принимал участие. Сместить акценты, так сказать. Сделать шоу чуть более развлекательным и в то же время жестким…

Неарк прервался, отпив чай из своего бумажного стакана, аккуратно поставил его на скамью и продолжил:

– Эгий говорит, что сначала не придал этому совпадению никакого значения. Потом, после смерти сына, было не до того, и только сейчас он начал задумываться. Сопоставлять…

– Значит, настоящей жертвой дэймоса был не сам Креон. Ему, или им, был нужен его отец…

– Ну да, для того, чтобы изменить сетку телевещания, – усмехнулся Неарк. – И почему тогда погиб сын?

– Эгия не шантажировали? Не делали намеков о том, что кто-то из его семьи может пострадать, если он не внесет изменения в эти передачи или в новую систему образования?

– Ни о чем подобном он не говорил. …Ладно, допустим, так и есть. Его шантажировали, а он не понял этого. Или не признается. – Неарк словно шахматную фигуру переставил коробочку с соусом по скамье. – Но отчего твой дэймос не внушил этому человеку желание сделать все так, как ему требуется?

– Потому что на подсознание членов правительства наложена серьезная защита. Ими нельзя управлять напрямую.

Внук помолчал, осмысливая.