Кэтрин Эбдон и черный оборотень (СИ) - Танеева Селина "Люцина". Страница 16

МакГонагал была очень недовольна тем, как много позабыли студенты за лето, и дала огромное домашнее задание.

После общей лекции по истории магии к Кэти подошел Патрик. Он поздоровался, а потом как-то неуверенно отозвал её в сторонку.

Кэти познакомилась с Патриком во время рождественских каникул, он тогда здорово помог, когда она осваивала метлу. Они вышли в коридор, там их поджидал приятель Патрика – Мэтью.

– Привет, Кэти.

– Привет, мы недавно встречались, в кафе в Косом переулке, помнишь?

– Помню, конечно.

Патрик смущённо смотрел на обоих, потом сунул руку в карман и сказал:

– Жаль, нет Джорджианы. Нам бы всем вместе собраться. Вчетвером.

Кэти и Мэтью непонимающе переглянулись. Джорджиана Квайт – тоже второкурсница, второкурсница Слизерина. Кэти знакома с ней, конечно, но всё их общение сводилось к «Привет!» – «Привет, как поживает твоя кошка?».

– Ну так давайте позовём, – пожав плечами, сказал Мэтью. – Вон она выходит.

Кэти обернулась: Джорджиана вместе с Вирджинией Аксиден выходила из аудитории.

– Джорджиана! – окликнул её Патрик. – Можно тебя на минутку?

– Привет! Хорошо, что вы меня позвали, я как раз хотела кое-что сказать… – оживлённо начала Джорджиана, и тут же осеклась. Она озадаченно смотрела на Патрика, перевела взгляд на Кэти и неуверенно ей кивнула.

Патрик внимательно наблюдал за ней, потом удовлетворённо кивнул и решительно сказал:

– Пошли, нужно поговорить!

И повёл их на второй этаж. Кэти решила было, что он ведёт их в библиотеку, но Патрик остановился посреди пустого коридора, перед гобеленом, на котором была изображена охотничья сцена. Кэти оторопело уставилась на него… что-то связано с этим гобеленом. Что?

– Помните это место? – спросил Патрик.

Все дружно замотали головами.

Патрик, не вынимая из кармана руку, откинул краешек гобелена и прошмыгнул в открывшееся за ним помещение. Кэти, Джорджиана и Мэтью пробрались следом.

Очутившись в тесном тупичке с двумя окнами, выходящими во внутренний дворик-колодец, Кэти опять почувствовала беспокойство. Она пристально смотрела на стену. Что-то тут не так…

А Патрик наконец вытащил из кармана то, что постоянно там теребил: связку сушёных мухоморов.

– Что это? Грибочки? Ой, какие маленькие! – удивилась Кэти, и тут же осеклась под пристальным взглядом Патрика. – А, ну да… Я вспомнила. – И снова посмотрела на стену.

Вот что не так! Стена из грубо обработанного камня, серая, покрытая мелкими трещинками. Не мелкие трещинки! Здесь должна быть одна большая! Во всю стену, наискосок снизу вверх! А внизу ещё одна трещинка поменьше, трещинка-стрелка, которая показывает на…

И тут Кэти как-то сразу вспомнила, почему их должно быть четверо. Ведь именно вчетвером они… Ну конечно же! Её рисунки, повествующие о приключениях. На этих рисунках Кэти тогда изобразила именно их: Патрика, Мэтью, Джорджиану и себя. Так, значит, это правда! Но куда тогда делась трещина?!

Мэтью и Джорджиана тоже вспомнили. Все сразу загомонили, каждый спешил поделиться, как всё лето мучился непонятными воспоминаниями о том, чего никак не могло быть. Однако вот оно, доказательство: связка сушёных мухоморов, которую Патрик прихватил тогда с собой, после того, как удалось перехитрить гоблинов. Тогда было не очень ясно, зачем… А теперь вот пригодилась. Потому что стоило отвлечься, и опять становилось непонятно: зачем они тут, в тесном закутке, собрались, четверо, с разных факультетов, едва знакомые между собой. Но стоило на секунду задержать взгляд на сушёных грибах, уменьшенных в десять раз, и всё сразу становится ясно. Память услужливо возвращает воспоминания, и остаётся только удивляться, как это они ухитрились позабыть такое потрясающее приключение!

Но времени на выяснение всех обстоятельств таинственной забывчивости не было: до конца обеденного перерыва оставалось совсем чуть-чуть, Кэти и Джорджиану ожидали подвалы профессора Снейпа, Патрика – лекция по теории магии, а Мэтью – первое в этом году занятие в теплицах профессора Спраут.

Договорились встретиться вечером, после ужина.

– Погоди, это сейчас я всё хорошо помню, а к вечеру… Боюсь, буду сидеть и голову ломать: какого лешего я договорился с вами встретиться? – сказал Мэтью.

Патрик кивнул:

– Я тоже об этом подумал. Вот, – и он оторвал от связки три сморщенных серых грибочка. – Возьмите. Я, пока держу их в кулаке, прекрасно всё помню.

Соблюдая меры предосторожности, по очереди выбрались из-за гобелена. Если бы кто взял на себя труд понаблюдать за четвёркой юных заговорщиков, он без труда отметил бы общее для всех ошарашенное выражение лица и привычку держать одну руку в кармане.

После обеда класс Кэти спустился на урок зельеваренья. Занятие и не предполагалось ни весёлым, ни занимательным. Но реальность превзошла все ожидания. Не тратя времени на предварительные беседы и не вдаваясь в долгие объяснения, профессор Снейп дал короткие указания, и уже через минуту второкурсники сосредоточенно толкли в ступах панцирь скорпиона. Потом – кору осины, высушенную в безветренный день и вымоченную в болотной воде в безлунную ночь. Потом – зубы аспида черноголового, потом – головки подгнившего чеснока, чешую плюющейся кобры, дистиллированную воду, а напоследок – тухлое яйцо чёрной гадюки.

Кэти, кривясь от омерзения, толкла адскую смесь, которая мало-помалу превращалась в тягучую, чёрную с зелёным отливом, пасту. Остальные студенты так же угрюмо возились со своими ступками, морщась и гримасничая: вонь тухлых яиц, да ещё в сочетании с чесноком и другими, не менее зловонными составляющими, казалось, пропитала всё вокруг. И только Снейп невозмутимо бродил по классу, ничем не показывая, что его беспокоят неприятные запахи.

Урок подходил к концу, когда он остановился у своего стола и прошептал:

– Сегодня вы занимались очень простым зельем, но и с простейшим заданием никому не удалось справиться до конца, потому здесь так воняет. – Кэти изумлённо поглядела на него: как же не будет вонять, если… – А теперь, кто-нибудь может сказать, что именно вы готовили? – он обвёл сумрачным взглядом класс. – Мисс Эбдон, порадуйте-ка нас правильным ответом.

– Не знаю, сэр, – отозвалась Кэти. – Надеюсь только, это не нужно принимать внутрь.

Ребекка прыснула. Квентин притворился, будто его стошнило прямо в котёл Гестиса.

– Ясно. Спасибо за пантомиму. Минус пять баллов Гриффиндору.

Кэти заметила, как Гестис МакМалус высокомерно улыбнулся.

– Кто ещё похвалится своими знаниями, или хотя бы остроумием?

Улыбка тут же сползла с лица Гестиса.

Пока Снейп измывался таким образом над её однокашниками, Кэти вытащила из сумки учебник и стала листать в надежде наткнуться на нужное зелье.

– Я так и знал. За лето вы совсем обленились. Записывайте: эта мазь – самое действенное средство для заживления ран, полученных от чёрного оборотня.

Кэти добралась до последних страниц учебника и нашла наконец зелье, о котором говорил Снейп.

– А теперь уберите рабочие места, котлы прикройте листьями лопуха и оставьте до следующего занятия. – Снейп усмехнулся. – А пока… Я не удовлетворён сегодняшним занятием, поэтому каждому студенту Гриффиндора я записываю минус один балл. – В классе послышался ропот студентов Гриффиндора и облегчённые вздохи студентов Слизерина. – И очень сожалею, что студенты моего факультета ничем не отличаются от… – он скривился, будто наконец учуял благоухание тухлых гадючьих яиц. – И поэтому, и Слизерину зачтём два… нет, четыре штрафных балла.

– За что? – невольно вырвалось у Вирджинии.

Снейп хмыкнул:

– А вы принюхайтесь, мисс Аксиден. Готовый препарат обладает лёгким травяным ароматом. Кроме того, ни у кого из вас зелье не приобрело нужной консистенции и цвета!

– Но, сэр! Для этого ведь надо настаивать его ещё целый час! – не выдержала Кэти. Она успела пробежать взглядом по странице с описанием приготовляемого зелья.

Снейп резко повернулся к ней.