Клан волчицы - Карранса Майте. Страница 11

— Угу.

— Она играет на всех музыкальных инструментах, какие попадаются под руку.

— Что ты мне пытаешься доказать? — Крисельда всплеснула руками.

— Не понимаю, почему Селена не посвятила ее в подобающем возрасте.

Крисельда развела руками так широко, что толкнула стоявший на плите горшок. Тот покачнулся.

— Осторожно! — завопила Елена, но было слишком поздно.

Крисельда кинулась к горшку, но оступилась и схватилась за занавеску. Занавеска оборвалась, горшок со страшным грохотом рухнул на пол и разбился вдребезги. Вместе с осколками по всей кухне разлетелись куски курицы, кубики сала, кружки сельдерея, моркови, картошки и лука.

Елена задыхалась. Младенец брыкался не переставая.

Как ей дожить до родов с маленьким футболистом внутри и Крисельдой снаружи?!

Услышав грохот, в кухню сбежались дети, решившие, что взорвалась бомба.

— Где бомба?!

— Что случилось?!

— Что мы будем есть?!

— Вон! — с трудом сдерживая слезы, крикнула Елена. — Все вон!

Крисельда была выше житейской суеты. Она рассуждала вслух, давя ногами тушеные овощи:

— Ты хочешь сказать, что у Селены была какая-то неизвестная нам причина не посвящать Анаид? Какая? А вдруг девочка не омниора? А что, если она простая смертная?

Собиравшая на четвереньках сельдерей Елена улыбнулась сквозь слезы. Ее радовало то, что этот кошмарный день увенчался очень важным событием. Безрукая Крисельда наконец-то поняла, что Селена скрывала гораздо больше, чем можно было предположить. И одной из самых больших ее тайн была Анаид…

Клан Волчицы

Анаид внезапно проснулась, широко распахнув глаза. Ей послышался волчий вой. Сон улетучился. Какая-то смутная тревога заставила девочку встать с постели. Может, все дело было в свете — для ночи на улице было слишком светло.

Открыв ставни, Анаид увидела парившую над горными вершинами огромную величественную луну. Девочка оперлась о подоконник и уставилась на нее во все глаза.

На улице было душновато. Подставив лицо ласке лунного света, Анаид немного успокоилась, хотя эта весенняя ночь продолжала казаться ей странной. На небе не было облаков, но все равно оно выглядело каким-то тусклым. С момента исчезновения Селены ни солнце, ни луна не светили так же ярко, как прежде. Без нее небеса словно померкли.

— Идем купаться в лунном свете! — приглашала раньше дочку Селена.

Они ложились на траву и, улыбаясь друг другу, засыпали в лучах ночного светила под аккомпанемент доносившихся с гор волчьих голосов. Воя на свою подругу-луну, волки общались друг с другом. А Селена и Анаид часто танцевали под этот звук, которым лесные хищники звали любимых и оплакивали пропавших.

Этой ночью все напоминало Анаид о Селене. Где она? Почему от нее нет вестей? Анаид ужасно скучала по матери.

Снова раздался протяжный и настойчивый вой. Слушая его, Анаид почувствовала, как шевелятся волосы у нее на затылке. Через несколько секунд она тоже тоскливо завыла — совершенно непроизвольно. Так Анаид делилась своей печалью с новыми знакомцами-волками — друзьями Селены.

Спохватившись, девочка застыла на месте с вытаращенными глазами и прикрыла рот ладонью, как человек, совершивший нелепый поступок. Но раздумывать о том, каким образом она научилась выть, не было времени. Издалека Анаид ответила мать-волчица, и, к своему огромному удивлению, она поняла этот ответ:

«Ее похитили. Она у них. Они сильны, но их можно победить».

Анаид отошла от окна. У нее дрожали колени. Ей трудно было в это поверить, но она действительно выла сама и поняла ответный вой волчицы.

Откуда Анаид знала, что это именно волчица? Да ниоткуда. Знала и все! Считается, что волки и люди не понимают друг друга, но Анаид отчетливо различила в волчьем вое слова, хотя их смысл и был для нее загадкой. Кто такие эти «они», похитившие ее мать? Разве Селена не сбежала с Максом?!

Покосившись на свои руки, Анаид убедилась в том, что на них не растет серая шерсть. Она даже украдкой взглянула в зеркало, но увидела там девочку, а не волчицу. Странно! Очень странно! Конечно, это была галлюцинация, но Анаид очень хотелось поделиться с кем-нибудь тем, что с ней только что произошло. Девочке было нужно, чтобы кто-нибудь ее успокоил, сказав, что она вовсе не сходит с ума, как Селена.

Анаид без колебаний направилась в спальню тети Крисельды.

Кровать Крисельды была заправлена, а окно — открыто. В комнате никого не было, хотя часы показывали два часа ночи.

Куда девалась тетушка?! Испарилась, как Селена?! Испепелена молнией, как Деметра?.. Последнее предположение казалось Анаид самым маловероятным. На небе не наблюдалось никаких туч, только тусклые звезды и тусклая луна над далеким ущельем.

Анаид испуганно огляделась по сторонам, ища какие-нибудь следы, способные раскрыть тайну исчезновения Крисельды. На прикроватном столике рядом с книжкой стояла открытая баночка с кремом. Анаид заинтересовал его запах. Крем пах Селеной, которая явно пользовалась таким же. Девочка коснулась крема пальцем и поднесла руку к лицу. Палец благоухал ванилью и жасмином.

Недолго думая, Анаид втерла крем в лицо и руки так, как иногда по вечерам это делала Селена.

Глубоко вдохнув, Анаид ощутила в теле приятное щекотание, которое стало подниматься по ее ногам, слабое головокружение и странную вялость в мышцах. Во власти приятной истомы она плюхнулась на кровать тети Крисельды. При этом девочка задела столик, и на кровать рядом с нею упала книжка, открывшись на заложенной странице.

Словно приглашая, лунный луч осветил страницу.

Не удивляясь больше странным стечениям обстоятельств, управлявших ее поступками, Анаид стала читать вслух диковинные слова книги с такой легкостью, словно понимала их значение.

Хотя девочка и не знала языка, на котором книга была написана, она чувствовала, что понимает, о чем именно в ней говорится, и по мере чтения исполнялась уверенности, что когда-то прежде уже произносила эти слова, вместе с кем-то, научившим ее делать это правильно.

Внезапно по жилам оцепеневшего тела Анаид разлился огонь. Ее разгоряченная кожа задышала новой жизнью. Глаза девочки застлал туман, и она погрузилась в сон, ощущая, что стала совсем легкой, почти бесплотной и парит где-то в ночи на крыльях ветра.

В эту ночь на освещенной полной луной лесной поляне с ручьем, стекавшим с восточного склона гор, царило необычное оживление. Собравшись в круг, четыре женщины исполняли некий танец в такт собственным песнопениям. Потом старшая из них расставила в меловом круге пять свечей — по одной на каждый угол пентаграммы. [5]

Толстенькая и неказистая Крисельда распустила длинные волосы, которые обычно завязывала в узел на макушке, и подняла горящие глаза к луне, озарившей ее лицо не виданной дотоле красотой. Три другие женщины, подражая своей предводительнице, тоже распустили волосы, подняли лица к луне, взялись за руки и завыли на языке своего клана — по-волчьи.

Они звали пропавшую Селену.

Через несколько минут все четверо получили ответ. Но ответила им не Селена, которая обычно выла в другой манере — красиво, но не очень разборчиво. Достигший их ушей звук был иным. Женщины очень удивились. Они и не знали, что в их долине был кто-то еще из Клана Волчицы. Впрочем, теряться в догадках было некогда. Они внимательно прислушались к громкому и вполне отчетливому голосу матери-волчицы: «Ее похитили. Она у них. Они сильны, но их можно победить».

Устав от нервного напряжения и изрядно расстроившись, Елена, Гайя, Крисельда и Карен упали в траву. Никто из женщин не посмел выразить сомнений и страхов, овладевших ими с тех пор, как они узнали о похищении Селены. Крисельда была расстроена больше других, ибо знала, что силы их зова должно было хватить на то, чтобы Селена их услышала и ответила, если бы захотела.