Лазурное прошлое - Бялоленьская Эва. Страница 6

Освободился и оказался перед очередным трудным выбором. Что дальше? Остаться на месте и время от времени звать на помощь? Рог сомневался, чтобы Дубовый послал кого-нибудь искать своего старшего (ненужного, нежеланного) сына. Особенно теперь, когда захватчики уже наступали на их тени. Его крики о помощи скорее всего приведут к нему соломенноволосых, а те наверняка окажутся гораздо менее милосердны, чем Фонон.

Паренек еще какое-то время размышлял над своим положением, потом вытащил из-за пазухи толстые рукавицы, натянул их на израненные руки и принялся продираться сквозь высокие травы и заросли в сторону Козьего холма. Там он сумел бы найти приют, остатки запасов еды, и там наверняка остановятся на привал королевские солдаты… если только туда не добрались еще «белые».

— По крайней мере, умру дома, — скривив губы, шепнул себе Белый Рог.

Он не знал, сколько часов прошло. Судя по солнцу — около четырех. Рог упал на землю, совершенно обессиленный. Пот заливал глаза, язык присох к небу. Ему даже не хотелось оглядываться — он знал, что ушел не слишком далеко. Сколько там в состоянии протащиться человек с увечными, безжизненными ногами… Белый Рог нехотя глянул на свои неподвижные конечности. Он смог бы передвигаться быстрее, если б не надо было волочь за собой эту никчемную тяжесть. В который уже раз в жизни захотелось ему просто отрубить топором эту ненужную часть своего тела. Толку от его ног меньше, чем от сухой ветки.

Отдыхая, паренек прислушивался к барабанам, которые между тем сменили ритм. Это уже была не издевательская угроза «бой-ся-я-тут-как-тут», но размеренный, бесстрастный (и оттого еще более страшный) маршевый размер «трам-тара-рам-там-там»… «Белые» неотвратимо приближались.

Что-то зашелестело. Рог напряг мускулы. Зверь? Человек?.. Кто-то шел медленно, точно с трудом раздвигая перед собой высокие травы с выгоревшими метелками. «Иди стороной. Прочь», — мысленно молил Белый Рог, тут же убеждаясь, что неизвестный двигался точно по его следу — широкому и ясно различимому, словно Рог тянул за собой мешок с песком. В просвете между растениями замаячила чья-то невысокая фигура, а потом появился…

— Козленок! — выдохнул Рог с изумлением.

Мальчонка присел на корточки, подперев подбородок кулачками. Губы его выгнулись печальной подковкой, он глядел на брата, смаргивая, как ослепленная солнцем сова.

— Куда коня-то дел? — наконец спросил он.

Рог помедлил. Рассказ о нападении и жестокости Фонона наверняка испугал бы мальца до смерти.

— Упал я, — тихо ответил Рог и прокашлялся, голос его звучал слабо и сипло. — Конь испугался и сбросил меня. Отец будет в бешенстве.

— Угу… — буркнул Козленок, жалостно шмыгая носом и сочувственно оглядывая брата. Дубовый был суровым человеком, так что трепка за потерю верхового коня была неизбежна, как восход и заход солнца.

Белый Рог всматривался в заросли за спиной Козленка, ожидая увидеть кого-нибудь из работников, но никто не появился. Тишину нарушал только шепот ветра в травах и отдаленная неизменная барабанная дробь, к которой он уже начинал привыкать, как к биению собственного сердца.

— Ты один??! Как ты меня нашел?

Козленок смутился:

— Один. Сам я сюды пришел. Они там все коз ловят и не могли… а отец, он сказал, что ты сам вернешься и шоб тебя не искать.

Рог подумал, что ничего иного и ожидать не следовало.

— Я боялси, — продолжал мальчик, — и мама плакала. Она думала, я не вижу, но я видел. Ну и пошел за тобой. Глядел на землю, куды конь шел, а потом была веревка на дереве и кровь на земле. Откель та кровь, Рог?

Глаза у Козленка стали огромными и круглыми, как луна.

Белый Рог глубоко вздохнул:

— Коню под копыта лис попал.

— Но там не было лиса…

Мальчик фыркнул, притворяясь разозленным.

— Видать, жив еще был и отполз в кусты. Не мели глупости.

Козленок торопливо закивал головой и снова спросил:

— Так как? Сбегать за кем?

Рог сперва невольно глянул на юг, помрачнел и повернулся к северу. Потом медленно покачал головой:

— Нет.

Летние дни долгие. На рассвете начались поиски распуганного стада. Когда Рог потерял коня, было около полудня, а теперь солнце уже проделало половину пути вниз к горизонту. Это означало, что обоз беженцев мог снова отправиться в путь, с каждым мгновением уходя все дальше. Если отослать брата обратно, Дубовый наверняка и так никого не пришлет на помощь, но зато Козленок будет в безопасности. Но ведь малыш может до заката не успеть добраться и потеряется. Выходит, обоим братьям было ближе до Козьего холма.

— Идем обратно домой, — решил Белый Рог. Козленок с облегчением вздохнул, но на его круглой мордашке читалось сомнение.

— А если там уже… те?

— А мы подойдем со стороны реки и спрячемся в тростниках, если увидим чужаков — подождем, пока наши подойдут, — успокоил брата Рог. — У короля много войска, быстрые кони и огромные боевые колесницы, и мечи… и луки высотой с мужика. А с войском придут маги. Те, что умеют жечь огнем и землю открывать, или просто убивать глазами. Не бойся, наши быстро подойдут, оглянуться не успеешь.

Козленок слушал это утешительное вранье, а Белый Рог с неспокойной совестью подумал, что за этот день он наговорил уже больше лжи, чем обычно за месяц.

— Ну так идем.

Козленок решительно пошел впереди, старательно вытаптывая своими деревянными башмаками тропинку для увечного брата. За ними оставался явственный след, но, по крайней мере, так Рогу удавалось передвигаться быстрее. Он был совершенно измучен, когда они, наконец, вышли к реке, зато им удалось выиграть гонку с солнцем, которое еще не успело зайти.

Жилище Дубового выглядело невероятно спокойно, будто и не нависла над ним опасность войны и уничтожения. В прибрежных камышах покрикивали птицы, а в воде плескались рыбы, охотившиеся на насекомых. Братья жадно напились, а потом принялись внимательно разглядывать постройки сквозь завесу чуть покачивавшегося под легким ветерком тростника. Отгоняя от лица комаров, прищуривая глаза, высматривали они хоть какую-то подозрительную мелочь. Но строения казались совершенно безжизненными. Распахнутые ворота риги отбрасывали угловатые тени, а внутри не было заметно ни малейшего движения. У Рога сердце подскочило до горла, когда вдруг что-то показалось из-за поилки для скота, но парень тут же рассмеялся про себя — это был всего-навсего прохаживавшийся по двору голубь.

— Кажется, никого нет, — прошептал Козленок.

У малыша зрение было получше, так что Рог согласился: если уж младший братишка не видит ничего подозрительного, значит, они в безопасности… пока. Он молча направился к броду. Река, называвшаяся Сестрой, была неглубокой, особенно в летнюю сушь. Она спокойно несла свои воды над выложенным белыми камушками дном, несколькими ленивыми излучинами вилась через холмистые владения Дубового и только на самой их границе заполняла углубление в грунте, чтобы потом отчаянно кинуться вниз с известкового уступа. Около Козьего холма вода была братьям едва по грудь. Они приостановились на берегу, чтобы утолить мучившую их жажду, а потом с наслаждением вошли в прохладный поток. Если б не призрак опасности, витавший в округе, Белый Рог с удовольствием бы поплавал: в воде он не чувствовал своего увечья; но это была только мгновенная слабость, которую он тут же преодолел.

Из кладовки беженцы забрали все ценное: мясо, фасоль, рис и муку. Но в одном углу мальчики нашли забытый мешок, где еще оставалась пара чекалей овса. В ящике с сеном валялось несколько яблок, а в кувшинах все еще плескалось козье молоко. Так что голодная смерть им пока не угрожала. Белый Рог разжег небольшой огонь в очаге, стараясь выбрать дерево посуше. Мальчики выбирали небольшие ветки березы и колючего боярышника, которые меньше всего дымят. Оставалось надеяться, что вражеские глаза не заметят белесой струйки дыма, поднимающейся над строениями. Несколько горстей овса, растолченного в ступке, потихоньку разваривалось в горшке, за которым наблюдал Козленок, а Рог отправился поискать что-нибудь, что могло заменить оружие.