Меч и Крест - Лузина Лада (Кучерова Владислава). Страница 8

– Слушай, а ты не знаешь случайно, эта Кылына может приворожить голубого? – продолжила разговор дама.

– Кылына способна приворожить любого, – весомо ответил «продуктивный кавалер», продолжая неприкрыто любоваться ею. Однако последнюю это нисколько не смущало.

– Здорово! – воскликнула она. – Может, тогда приколоться, и не только Сани, но и Алекса парикмахерского приворожить? – весело поинтересовалась Землепотрясная у себя самой. – Пусть эта стервоза облезет! Ха! Сейчас позвоню ей, позлю…

Подхватив болтавшийся на шее красный мобильный телефон, Даша попыталась набрать знакомый номер, не забывая подкармливать «возможного кавалера» многообещающими взглядами.

– Не берет! – нетерпеливо повела плечами она. – Наверное, – пошутила Даша, – у Кылыны слишком сильная энергетика – все глушит.

Она нерешительно затопталась на месте, раздираемая двумя взаимоисключающими желаниями: продолжить беседу с «рыжим и продуктивным» и немедленно огорошить парикмахершу убийственной информацией.

– Ладно, – решилась Чуб. – Если кто подойдет, скажи, что я за тобой. Я только выйду позвонить и сразу вернусь. В общем, не прощаюсь. Ага?

– Заметано, – улыбнулся рыжий.

Отъехав от гостиницы «Андреевская», Катино «вольво» осторожно поползло вниз по спуску.

– Стой! – зарычала она на водителя. – Ты опять проехал мой салон! Он на дом выше, бестолочь! Еще один промах, и уволю к черту!

– Катерина Михайловна… – Шофер явно собирался оправдаться.

– Закрыли тему! – заткнула его Катя. – Здесь выйду, а то ты еще три часа разворачиваться будешь.

– Скоро в соседний подъезд на машине ездить будет, барыня! – злобно пробурчал водитель себе под нос.

Неуверенно ступая на каблуках по непригодным для дамской прогулки булыжникам Андреевского, Катя привычно чертыхалась про себя. Который год ее нервы были натянуты, словно стальные струны, и день за днем она безжалостно подкручивала их все сильней: все контролировала, все помнила, за всем следила. В то время как ее шофер не мог запомнить даже дом, где находится косметический салон! Ну почему люди – такие идиоты? Вот та, например, – в идиотской тюбетейке, пирсинге и тату, возбужденно жестикулирующая и орущая на пол-улицы в свой красный мобильник.

Не так давно Катя заметила: мир вокруг вызывает у нее перманентное тупое раздражение. И понимала: это не очень хороший симптом.

«Если сегодняшний вечер пройдет нормально, – твердо пообещала она себе, – сразу же лечу в отпуск. Багамы, жемчужные ванны, массаж… Две недели. Попустит. Иначе сорвусь, чувствую, что сорвусь».

– Черт! – Она оступилась и чуть не грохнулась на мостовую. – Кстати, а вот и он, родимый!

На стене дома, за которую Катя ухватилась, чтоб не упасть, в сантиметре от ее ладони была приклеена смехотворная бумажка: «Любовные привороты и отвороты. Снятие сглаза…»

– «…Наведение порчи на врагов», – насмешливо прочитала она вслух. – Вот разводилово! Хотя-я-я… – Катя замялась. – И чем черт не шутит…

Она с сомнением посмотрела на часы и вдруг, внезапно даже для себя самой, вошла в высокую, в два этажа, дверь.

Холл, куда она попала, был сумрачным и абсолютно безлюдным. В окошке регистратуры, утопив взгляд в детективе Донцовой, сидела среднестатистическая «идиотка».

– Я по поводу врагов… – Катя нервно забарабанила пальцами по стойке. То, что она свернула сюда с целенаправленного пути, плохо вписывалось в ее идеальный образ самой себя.

– Порча на врагов? – бесцветно уточнила девица и потянулась к стопке бланков. – Триста одна гривня тринадцать копеек.

Катерина иронично дернула ртом – сумма была смешной. Слишком маленькой, чтобы решить за ее счет многотысячную проблему, и слишком большой для подобной шарашкиной конторы. Но ей так нестерпимо хотелось сделать какую-нибудь, пусть даже мелкую, гадость человеку, столь непозволительно резко разговаривавшему с ней утром по телефону.

Пусть у него хоть голова заболит, что ли!

– Имя, фамилия, адрес.

– Лариса Косач. Ярославов Вал, 32, квартира пять, – продемонстрировала образование Катя.

– Косач, через «а»? – продемонстрировала полное отсутствие образования Регистратура. – Идите к Кылыне, она еще час принимает. – «Идиотка» равнодушно обменяла направление на деньги и опять придвинула к себе книгу. – Три раза налево по коридору.

– И что, – презрительно фыркнула Катя, – существуют люди, которые ведутся на подобную херню?

– Ну, вы же повелись… – скучливо отозвалась девица, не поднимая головы от чтива.

Крыть было нечем. И Катя снова разозлилась. «Ладно, нужно быстрее заканчивать эту байду», – решила она и, сцепив зубы, зашагала к Кылыниному кабинету.

К счастью, наплыва посетителей там явно не наблюдалось. Катерина еще раз взглянула на часы и перевела требовательный взор на молодого человека, ожидающего своей очереди у двери.

На месте разбитного рыжего парня в мятой одежде сидел аккуратный, как картинка, блондин с глазами цвета зимнего неба и минусовым выражением лица!

Впрочем, ничего удивительного в этом вроде бы и не было. И каждый из нас без труда объяснил бы подобную смену декораций, предположив, например, что рыжий зашел в кабинет, а альбинос явился чуть позже… Если бы не одно странное совпадение: на безымянном пальце правой руки блондина сиял точно такой же перстень, а в левой он держал ту же самую книгу, открытую на той же самой странице.

В общем, тут стоило поразмышлять над теорией вероятности…

И будь Катя Дашей, она не преминула бы поинтересоваться, сколь велика возможность подобной случайности и не приравнивается ли она к многозначительному «нулю»?

Но Катя Дашей не была и потому, мгновенно прозондировав взглядом мужчину в белом костюме и прикинув на глаз стоимость его брюк и пиджака и даже вероятный бутик, где они были куплены не далее чем этим летом, подумала лишь, что данный представитель флоры и фауны – персонаж достаточно светский или, во всяком случае, способный понимать человеческую речь. Хотя книга Булгакова и подозрительно большой камень в его перстне свидетельствовали: он ей, конечно, не ровня и особо церемониться с ним не стоит.

– Вы к Кылыне? – сурово вопросила Катерина.

Блондин медленно поднял глаза и, изогнув правую бровь, оценивающе посмотрел на нее.

– Может, пропустите даму вперед? – не столько спросила, сколько приказала Катя.

– Не беспокойтесь, – лениво протянул блондин, сверля ее бледно-голубыми глазами. – Я зайду только на минуту. Мне нужно задать ей один вопрос, и я даже не буду дожидаться ее ответа.

– Точно на минуту? – начальственно уточнила Дображанская, пренебрежительно пропустив мимо ушей загадочное окончание фразы.

– Если быть точным, то на тридцать одну секунду, – холодно-светски улыбнулся блондин, обнажая безупречно белые зубы.

– Ладно, – разрешила Катя. – Скажите, что я за вами. – И развернувшись на каблуках, направилась к выходу.

– Постойте, – неожиданно окликнул ее бледноглазый, и, оглянувшись назад, Катя увидела, как он подбирает что-то с пола.

– Вы, кажется, потеряли… – Мужчина протягивал ей золотую цепь.

Подумав, Катя вернулась и приняла украшение из его рук. Цепь в виде золотой змейки, кусающей себя за хвост, оброненная здесь кем-то из посетителей, была вещицей экстракласса – старинная, золотая, наверняка авторская работа… Катя любила стоящие вещи: они единственные свидетельствовали о том, что в этом идиотском мире царит не только глупость и хаос.

– Спасибо, – сухо поблагодарила она блондина и, демонстративно надев цепочку себе на шею, пошла на улицу, походя заправляя обретенную змею за целомудренный ворот-стойку.

Щеголять чужой утратой было бы верхом идиотства: в любую минуту растеряха могла вернутся в «Центрѣ» в поисках потери.

Но что упало, то, пардон, – пропало!

Еще раз сверив адрес дома с торопливыми мамиными каракулями на бумажке, в которую та заботливо завернула «большие деньги», оторванные от семейного бюджета ради счастья своей юродивой дочери, дочь осужденно зашла в «Центрѣ Старокiевскаго колдовства на Подолѣ».