Малохольный экстрасенс - Дроздов Анатолий Федорович. Страница 5

– Люда!

"Язва" возникла на пороге.

– До обеда больше никого не приму – сложный случай. Скажи очереди.

Однако, "язва" осталась на пороге, недружелюбно разглядывая распростертую на раскладушке полуодетую Вику.

– Я кому сказал! – зло выкрикнул целитель, и Вика с холодком в душе увидела вдруг, как дверь в комнату стала медленно закрываться сама, выталкивая "язву" в прихожую. Та мгновение недоуменно пыталась сопротивляться, а затем с визгом отскочила назад. Дверь с хлестким ударом впечаталась в косяк.

Целитель снова подошел к ней (она смотрела на него с невольным страхом), несколько секунд постоял, сосредоточенно закрыв глаза. Потом вдруг простер над ней сразу обе ладони. Поток холода обрушилась на нее, окутывая и пеленая тупую злую боль, постоянно нывшую в низу живота в последнее время, затем боль исчезла совсем, и волна неизъяснимого блаженства затопила ее. Так было очень давно, в детстве, когда мать купала ее, маленькую, в корыте у печки. Пылал огонь, мать поливала ее теплой водой, ласково оглаживая ее щупленькие плечики большими мягкими ладонями – ощущение невыразимого счастья затопляло ее. И вот это вернулось…

– Вставай!

Она проснулась и открыла глаза. Хмурое лицо "язвы" плавало над ней.

– Одевайтесь – прием закончен.

Она нехотя встала, под недружелюбным взглядом "язвы" медленно оделась. Целителя в комнате не было, как не было и людей, спавших перед ее приходом на раскладушках. И она поняла, что прием действительно закончен, что он ушел, и сегодня она его больше уже не увидит.

"Язва" вышла в прихожую следом за ней.

– Из-за вас он прием раньше отменил, еще двух минимум мог бы взять, – хмуро заметила она, – не мешало бы вам доплатить.

Вика повернулась и пристально посмотрела немолодую, толстую и хмурую женщину, стоявшую перед ней. И не сдержалась. Слепив сразу два кукиша, сунула их ей прямо под нос…

4.

Некоторое время Панов слонялся по ярко освещенному залу, посреди которого возвышался громадный стол, уставленный бутылками и закусками; вокруг кучками толпилась разряженная публика, оживленно болтая и покуривая. Панов чувствовал себя здесь чужим и мысленно не раз сказал добрые слова в адрес Миши, уговорившего его сюда пойти.

Ассистент и помощник у него появился недавно, после того, как жена стала жаловаться, что сильно устает. Миша пришел к ним в институт несколько лет назад, и они как-то быстро сдружились. Это было странным – Миша был моложе на пятнадцать лет, но вышло как-то все само собой. Миша не только был хорошим сотрудником, но и уважительным парнем – никогда не забывал заварить чай для старшего коллеги и помыть посуду после совместного чаепития. Панов, не привыкший к такому, попытался вначале возразить, но Миша спокойно объяснил ему, что в Средней Азии, где он вырос, не принято, чтобы старший по возрасту ухаживал за младшим…

После закрытия института Миша пробовал заняться коммерцией – торговал на вещевом рынке. Дела у него там, однако, шли не блестяще – на предложение Панова он согласился, не раздумывая. В "клинике" он взял на себя всю техническую работу: сортировал пациентов, объяснялся с налоговой инспекцией и прочими рэкетирами, а также журналистами, быстро пронюхавшими про нового экстрасенса. Он же организовал для Панова несколько визитов на дом к нужным людям, после чего государство оставило их в покое, зато ему стали слать приглашения на всякого рода презентации и банкеты. Обычно он выбрасывал их в мусорное ведро, но вчера Миша уговорил его все-таки сходить хотя бы на одно.

– Вы теперь человек в городе известный, вам нужно показываться на людях, – объяснял Миша, поправляя неуклюже завязанный Пановым галстук, – а то подумают, что вы никого не хотите знать, обидятся…

Чертыхнувшись еще раз про себя, Панов отошел в угол – к маленькому столику. Здесь сидела и курила молодая женщина в глубоко декольтированном вечернем платье. "Красивая", – подумал Панов и попросил разрешения присесть рядом.

Незнакомка улыбнулась и согласно кивнула. Он с удовольствием сел на стул. Вокруг большого стола все стояли (там еще продолжался банкет), и его здоровая нога порядком затекла. Панов отхлебнул из принесенного с собой бокала. Он давно уже не пробовал спиртного, и сейчас в голове мягко и приятно кружило.

– Хотите?

Он обернулся к соседке. Та с дружелюбной улыбкой протягивала ему раскрытую пачку сигарет. Поколебавшись, он взял одну, длинную и тонкую. Соседка щелкнула зажигалкой.

– Как вам банкет, Дмитрий Иванович? – соседка улыбалась ему уже как-то загадочно.

– Вы меня знаете? – удивился он.

– Кто ж вас не знает? – с той же улыбкой сказала она, пряча зажигалку в миниатюрную сумочку. – Весь город только и говорит о маге-кудеснике.

– Издеваетесь? – сморщился он.

– Какое тут, – пожала она плечами. – Я вот к вам на прием собиралась, но боюсь, что не пробьюсь.

– Хотите, я скажу помощнику, чтобы вас пропустили без очереди, – предложил он. – Скажете ему ваше имя и… Вас как зовут?

– Анжелика, – она воткнула сигарету в пепельницу. – Видите ли, мои родители в свое время были без ума от маркизы ангелов. И другие тоже. Так что лучше – Лика.

– А по отчеству?

– Нет уж! – засмеялась она. – Лучше без него. И я не люблю без очереди, Дмитрий Иванович. Сейчас вы не могли бы?

– Прямо здесь? – растерялся он.

– Зачем? Я живу рядом. Идем?

Он пожал плечами и кивнул.

Они спустились вниз по широкой пустынной лестнице – Лика легко опиралась на его руку. Она была намного выше его, но Панова это почему-то не смущало. От Лики пахло приятно и чуть дурманяще – у него снова слегка закружилась голова.

На улице Лика достала из своей крохотной сумочки ключи, отперла дверцу изящной, похожей на игрушку машины.

– Прошу!..

Она и вправду жила недалеко – доехали они быстро. Квартира Лики была такой же нарядной и блестящей, как и ее автомобиль. Стены комнат, обшитые деревянными панелями, почти сплошь покрывали полки с книгами. Но, присмотревшись, Панов понял, что это не книги – видеокассеты. Пока хозяйка хлопотала на кухне, он украдкой забежал в туалет – давало себя знать шампанское. И здесь все было таким же глянцево-блестящим, но что более всего поразило Панова – тут тоже был телевизор, на специальном кронштейне под потолком.

Они выпили еще шампанского (Панов чувствовал себя неловко в этой квартире, поэтому согласился охотно). Осушив свой бокал, Лика поставила его на изящный столик с колесиками, который прикатила из кухни, и вопрошающе взглянула на него.

– Я сейчас, – засуетился он, вставая из кресла.

– Вы пиджак и галстук снимите, – снисходительно заметила она, – так вам будет удобнее.

Он смущенно кивнул и завозился с узлом галстука. Она следила за его движениями, странно улыбаясь. Затем тоже встала и сделала неуловимое движение. Черное вечернее платье мягко скользнуло на ковер; она оказались перед ним практически голой. Только узенькие кружевные трусики на загорелом теле. И в них она казалась более раздетой, чем на самом деле.

Он ошеломленно сглотнул слюну.

– Кажется так пациентка должна предстать перед доктором? – она явно упивалась произведенным впечатлением.

– Не обязательно, – хмуро буркнул он, – у меня не обязательно. А вы кем работаете? – спросил он первое, что пришло в голову, – лишь бы не молчать.

– Я? – она засмеялась. – У меня хороша работа, Дмитрий Иванович, – подруга большого человека. Он там остался. Вы не волнуйтесь – сегодня уже не придет. Успел набраться, козел старый: горе у него – племянница в больнице.

Она тряхнула головой, и тяжелые волосы медного отлива блестящей волной упали ей на грудь, скрыв одно из мягких больших полушарий.

– Нужно раздеваться или нет, выяснять уже не будем. Прошу!

Она легла на диван, вытянула ноги и закрыла глаза. Он присел рядом и привычно провел ладонью над этим красивым загорелым телом. И не ощутил ничего. Оно было прохладным и чистым, это молодое здоровое тело.