Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна. Страница 163

— А Вы уверенны в показаниях приборов?

— Асса, Вы были на нашей станции?

— Нет, пока не был.

— Так съездите и посмотрите. Приборы, с которыми я работаю, они такие древние, что удивительно, что они вообще что–то показывают.

— А почему Вы не написали об этом в рапорте?

— Асса Вордер, я давно не пишу об этом в рапортах. Надоело. Сколько бы я об этом не писал, а оборудование мне на станцию новое не поставят. У магистрата на это денег нет. Вот на разные бассейны и фонтаны с вином деньги есть, а на науку денег нет.

— Асса Томас, вы напишите еще один рапорт, и я попробую что–нибудь сделать.

— Напишу, чего не написать–то.

Асса Вордер попрощался с наблюдателем и отправился на саму станцию наблюдения. Сама станция располагалась за городом на живописном берегу одного из притоков Несайи. Здание станции было добротным и недавно отремонтированным, а вот оборудование произвело на мага удручающее впечатление. Нет, все работало, но было таким древним, что казалось, еще пара минут и все рассыплется от старости. «С этим надо что–то делать», — подумал про себя асса Вордер, и поехал домой. Доложить о бедственном положении оборудования на станции наблюдения можно и завтра.

Не смотря на вчерашние события и ночь под открытым небом, настроение у меня было приподнятое, даже боевое. Моя магия за ночь почти полностью восстановилась, все живы… Так что все более–менее нормально, а Одрик оклемается, он молодой, на нем все должно быстро заживать.

Скоро впереди показался хутор. Этот был больше остальных, аж три дома, и мог на этом основании уже претендовать на почетное звание деревни. Нас встретили настороженно, но узнав, что меня прислал магистрат Каравача разобраться с колодцами, стали смотреть радушнее, но все равно что–то там они подозревают, мы же приехали с той стороны, откуда пришла магическая волна.

— Что же это, люди добрые, у вас делается!? Мы вчера выехали к вам с соседнего хутора, только присели пополдничать, как тут как налетит, как вдарит… Варгов наших убило… Вот жених мой о дерево головой ударился и пострадал, без сознания он. Куда бы его положить? Да и меня с подружкой, тоже приложило здорово. Вон видите, как девушку искалечило, — выталкиваю вперед Торкану с рукой на перевязи и фиолетовым блашем под глазом. Она стесняется и начинает, глядя на Одрика, всхлипывать, местное население под впечатлением. Пропавший вдруг красавец варг, всех немного напряг, но маленького демона никто, слава богам, не боится…

Нас устраивают в доме, я настаиваю на двух комнатах. В одной устраиваю Одрика, и свои вещи кладу, а в другой Торкану. Этот хутор уже скоро станет полноценной деревней, вон, еще три дома строятся… и даже название уже есть «Криллова балка». В деревне есть фельдшер с дипломом — зеленая магиня шестого уровня. Она тут же прибегает на мой зов, помочь больному. У нее есть бинты, замотать рану на голове, еще есть капли и мази, но ничем более она помочь не может. Капли я оставляю, они должны снять головные боли и тошноту. А вообще Одрику плохо, ночью у него поднялась температура, когда его положили на кровать, у него были судороги, потом его вывернуло на пол вчерашним обедом. Температуру будем снимать льдом, и холодными компрессами.

Местные жители, для нас пострадавших к вечеру растопили баньку. На Торкану я уже дважды за день устанавливала плетения для лечения мелких ран, а место перелома укрепила дядюшкиными змейками. Дик говорит, что перелом дня через два–три почти заживет и шину можно будет снять, и бланш под глазом стал значительно меньше. А вот к Одрику применить эти методы лечения я боюсь. Как говорил один доктор: «голова предмет темный и исследованию не подлежит».

Вечером уговорила Дика уложить спать пораньше Торкану, ей магия конечно в лечении помогает, но силы организма поддерживать надо. А у меня появилась одна идея…

Асса Домар долго наблюдал за магическим кругом. Он точно помнил, что когда он приехал в Каравач возле портала вольного города дежурили двое скучающих стражников. Сейчас вокруг магического круга стояло десять стражей. Пять лицом к кругу, а пять лицом к городу и еще трое внимательно проверяли документы всех отъезжающих. Такому количеству стражей глаза не отведешь… У всех на подобный случай целая связка разных амулетов на груди болтается. Маг сидел в трактире и рассматривал портал. Он постарался максимально скрыть свой магический уровень и изменить внешность, с красивыми усами и длинными волосами пришлось расстаться, и асса думал, а стоила ли маскировка таких жертв?

«Силой прорваться не получится. С хитростью тоже проблемы… Может просто пойти и попробовать уехать? Сюда я приехал по чужим документам, может попробовать уехать по своим собственным? Тогда возникнет вопрос, а как я сюда приехал? Вон, как документы изучают, а отметки о въезде у меня нет.» Маг махнул рукой подзывая официанта.

— Любезнейший, а чего это у портала столько стражи? Может война началась?

— Да не, ищут кого–то…

— А кого?

— А не знаю… то ли мошенника какого, то ли убийцу…

Асса Домар вышел из трактира, еще несколько минут наблюдал за суетой у поста и решил снять где–нибудь поблизости комнату и подождать два–три дня, может охрану снимут. Деньги пока есть, а с местью можно и подождать.

Ночь, тишина, но не полная, где–то плачет младенец, откуда–то слышны раскаты храпа, скребется где то под полом мышь, трещат за окном цикады… Все спят.

— Мара, иди за дверь, постереги, чтобы меня никто не побеспокоил… — Мара послушно идет в коридор и ложится под дверь. Она открывается наружу, так, что открыть ее не потревожив собаку невозможно, и скоро из–под двери тоже доносится храп уставшего за день французского бульдога.

Мне не дает покоя фраза моего подданного: «поинтересоваться предсказанием пифии Каравача, сделанным в ее последний день рождения». Пифия умерла, а самого пророчества никто нигде не записал. Свидетелей почти нет, а те, что есть, ничего не помнят. Вот один свидетель, лежит… А чего ему какое–то пророчество помнить? У него в этом возрасте в одно ухо влетает, а в другое вылетает, хорошо, если по дороге, немного задержится. Вот на это я и надеюсь… Конечно, для подобной операции надо было бы получить согласие пациента, но вряд ли кто–то в трезвом уме и трезвой памяти разрешит копаться у себя в голове.

Долго и тщательно делаю плетение для объединения сознаний и листания воспоминаний. Подправлять в его памяти мне ничего не надо, так что плетение можно немного упростить… Вот так… Благословясь приступим… Ой, как же у него голова болит! Снимаю боль магией, а то у самой слезы на глаза наворачиваются. Ой, что это такое! А, ну конечно, я у него в воспоминаниях, я — это он.

Начинаю листать его воспоминания в поисках начала осени прошлого года…. Это похоже, как если открывать книгу где–то посредине, прочитать пару строк, понять, куда это я попала, и листать вперед или назад. Еще бы понять, где у него вперед, а где назад. Или оно впереди, или уже пролистала? И опять начинаю листать страницы наугад. Стараюсь не вникать в его воспоминания, это примерно, то же что и читать чужие дневники и письма, не хорошо, но иногда надо.

Наконец мне повезло. Вот его сборы на местное торжество, вот он приготовил подарок, милую вазочку из стекла, сделанную собственными руками. Вот она стоит среди всяческих стекляшек. Так, стекляшки….

Вдруг страницы перевернуло сквозняком. Это у него по жизни такой ветер в голове или в образовавшуюся прореху задувает? Опять ищем стекляшки. Вот одну нашла, большая желтая капля, переливами от прозрачного, до почти оранжевого, и пузыречек воздуха в серцевинке. К капле припаяно ушко, и она висит на цепочке на груди юной девушки, это ее амулет. Девушка напугана, в ее бездонно синих глазах отчаянный ужас. Такие, топящие в своей синеве, глаза я встречала только у одного человека. Еще кадр вперед и меня пронзает дичайшая боль, как будто гвоздь вогнали между лопатками и пробили грудную клетку насквозь, и это я еще обезболивающее плетение на себя повесила, а с Одриком–то что приключилось? Еще кадр вперед. Из пробитой груди фонтаном бьет кровь, брызги попадают на девушку, и…. что это! Одрика прошила насквозь, как пуля, какая–то прозрачная сущность. Я вижу ее на «стопкадре», хочется сбежать с этих станиц, но я должна досмотреть. Еще кадр вперед, в прозрачной пиявке мерцают плетения, она слегка изменяет направление полета, она метит в девушку. А Одрик тут причем? Или он встал у пиявки на пути? Пиявка попадает девушке в грудь, но именно туда, где висит стеклянная капля, этот амулетик. Я вижу, как пиявка корчится на желтом стекле, как прожигают ее капли крови, его, Одрика, крови…. Не могу больше, сколько я насмотрелась по жизни, но даже меня замутило. Бегом отсюда.