Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна. Страница 209

— А–а–а… Тогда думать буду, посоветуюсь с Зитой, еще с каким синим магом, книжки почитаю и еще раз попробую.

— То есть вы от своих обязательств снять защиту не отказываетесь?

— Конечно, не отказываюсь. Я же принесла клятву вместе с Вами, и она налагает обязательства не только на Вас, но и на меня. Просто мне подумать надо. Завтра поедем, посмотрим на природный портал, может ее и снимать не надо будет. Выведу Вас всех через него и дело с концом.

Старейшина весь просиял.

— Да, да, конечно мы непременно завтра до портала доедем, и я Вам еще кое–что должен показать…

— Хорошо, хорошо, только завтра, все завтра, а сейчас спать.

Как только первые звуки утра долетели до слуха Одрика, он вскочил на ноги. Он должен бежать забирать Торкану из оплетенного паутиной леса, а одежды для нее не собрал. Схватил ее походный мешок, собирался вытряхнуть его содержимое на пол, а потом подумал, что он не так уж тяжел, чтобы не донести. Решил отнести весь, Торкана сама выберет, что ей надо.

Вылетел из дома на своей полной скорости, чем расстроил девушек принесших завтрак. Тут же сообразил, что он сам — это ладно, а Торкана ничего не ела уже несколько дней. Он извинился перед девушками и ознакомился с предложенным меню. Салфетки у оборотней внушительных размеров, им под стать, и Одрик завернул то, что можно было унести: сырнички, оладушки, пирожки. Заказал на сегодня обед «для девушки», и рванул на паучий остров.

Где–то в лесу он начал выдыхаться и притормозил. Да и по петляющей тропинке сильно не разгонишься. Вот и полянка, но едва ступив на нее, он тут же попятился назад. Уже скрывшись в листве, понял, почему. Посреди поляны в потоке солнечного света стояла Торкана. Паутинное полотно лежало у нее в ногах, лучи Андао ласкали ее кожу, запутывались в волосах, прикасались к губам, текли по плечам, груди…. И девушка сияла словно пропитанная светом. Одрик почувствовал легкое опьянение.

Как ни жаль, но нужно было как–то прервать это зрелище. Он сначала ущипнул себя за ухо, чтобы прийти в чувство. Потом поискал под ногами сухую ветку, или еще что–то стучащее, трещащее, но не найдя сломал свежую, зеленеющую. Этой веткой постарался создать еще больше шума вокруг себя. Но Торкана прекрасно слышала. Она ойкнула, подхватила полотно и обернула его вокруг себя. Одрик позволил себе выйти из зарослей.

Обрадованная Торкана поспешила к нему навстречу, и бросилась бы на шею, но полотно надо было придерживать. Она уже ушла в тень леса, но все равно светилась каким–то внутренним огнем. За доставленный походный мешок Одрик получил легкий чмок в самый кончик носа ее теплыми губками. И Торкана убежала в какое–то укромное местечко, чтобы одеться.

— Он уже пришел! — Женский голос.

— Он бегом прибежал. — Мужской голос.

— Все идет, как мы хотели? — Женский голос.

— Да, пока все близко к нашим планам. — Мужской голос.

— Как это замечательно, дорогой!

— Да, дорогая, это большая удача.

— Ну–с, молодой человек, доволен ли ты результатом?

— Да, такая чудесная перемена. — Одрик

— Забирай ее, и позаботься хотя бы первое время.

— Конечно, обязательно.

— И твои старания будут вознаграждены.

— Хорошо…. — И Одрик побежал на встречу выходящей из–за листвы девушке.

— Какой славный юноша. — Женский голос.

— Какая замечательная девушка. — Мужской голос.

— Какая красивая пара. — Женский голос.

— Красивая. — Мужской голос.

— Дорогой, а у них получится?

— Надеюсь, дорогая, надеюсь.

— Надеешься?

— Да, дорогая, будущее еще не определено….

Выйдя за паутинную границу Торкана изъявила желание погулять по окрестностям. Она чувствовала в себе пробуждение прежних сил, настроение было радужным, все напасти последних месяцев хотелось забыть как дурной сон. Костюмчик оркских невест, на который сагитировала Анна, пришелся весьма кстати. Правда, даже самый маленький, что удалось найти на ярмарке, был возмутительно широк Торкане. Она затянулась бисерным поясом, сначала пыталась уложить многочисленные складочки в определенном порядке, но потом успокоилась и перестала обращать на них внимание. На ходу они вдвоем уничтожали утренние припасы. Пауки прописали Торкане усиленное питание, так как организм теперь будет восстанавливаться, и она это почувствовала. Она ощущала себя птицей выпущенной из клетки, так неудержимо наполняла ее жизнь и огонь.

Обойдя почти всю лесную часть острова, проверив почти все мостики, парочка добралась до своего дома. К Торкане пришел отменный аппетит, а от Одрика он никогда и не уходил. Их уже поджидали две девушки, завидев нашу парочку, они облегченно вздохнули. Две высокие оддньюкарки расставляли на столе миски и чашки и переглядывались как заговорщики. Когда Одрик потянулся к высокой кружке, они замахали руками, дескать, это для девушки, а для него приготовлена другая, немедленно врученная ему. Освободив свои подносы, они откланялись, многозначительно посмотрели на Одрика и покинули комнату. Когда за ними опустилась циновка, до Одрика донесся их лукавый смех. «Чего они такие веселые сегодня?» — подумалось Одрику, но мысли о Торкане были куда желаннее.

Так же приятно было ее слушать. А Торкана наверно наверстывала упущенное за дни вынужденного молчания. Во время сна в гамаке пауки разговаривали с ней, показывали ей сны. Обо всем этом она болтала без умолку, а Одрик согласно качал головой с видом внимательного слушателя.

Оборотни сегодня расстарались с обедом, Одрику все казалось на редкость вкусным. Даже у местного пива был другой вкус, почти не пивной, какой–то травяной, но приятный. Он даже не заметил, как стал с него хмелеть. Находил какой–то странный дурман. Нет руки–ноги оставались твердыми, язык не заплетался, но он не мог оторвать глаз от Торканы. Ему и раньше было приятно на нее смотреть, но сейчас он был опьянен ею, стоило потерять ее из вида, как становилось трудно дышать, в ушах начинал бухать пульс и он чувствовал приближение белого шума. И когда Торкана захотела сделать еще кружок по острову, с радостью вышел на воздух в надежде проветрить мозги.

Диск Андао клонился к закату, наступал вечер. Навстречу им попались те же две девушки, они таинственно переглянулись, а когда Одрик поравнялся с ними, хмыкнули. Одрику становилось не по себе, то ли жарко, то ли холодно, хотелось то ли плакать, то ли смеяться. Вдруг стали мешать свои собственные руки, он не знал, куда их деть. Его пальцы как магнитом тянуло прикоснуться к Торкане, но он понимал, что легкого прикосновения уже не получится, а на что–то другое нужно ее согласие. И не потому, что Торкана столичная леди и боевой маг, согласие нужно от любой женщины.

Он вспоминал, как он первый раз увидел ее гневную, устремленную, пылающую, ослепившую его. Как же он тогда ее назвал? А, не девушка, а шаровая молния. А сейчас? Сейчас это скорее солнечный кароль, не обжигающая, а светящаяся.

Они дошли до берега, и Торкана наконец–то решила передохнуть, и присела на траву.

— Ты искупаться не хочешь?

— Не знаю, — ответила девушка. Одрик был рад такому ответу. Он уже знал, что девушки избегают ответа «ДА», у них есть «НЕТ», «НЕ ЗНАЮ», или «МОЖЕТ БЫТЬ». Если Торкана не сказала «нет», то это практически «да». — А как сегодня вода?

— Сейчас проверим, — и Одрик стянув сапоги и рубаху, но в штанах погрузился в воду.

— Замечательная сегодня вода. Кани, заходи, не бойся.

Торкана стояла у кромки воды и уже собиралась развязывать шнурочки на гномьих сандаликах, как из прибрежных камышей высунулась голова оборотня в форме ящера, и, как показалось девушке, плотоядно на нее посмотрела. Девушка в мгновение ока оказалась в воде, вцепившись в плечо Одрика.

Одрик с Торканой в промокшей одежде на руках вышел на берег. Торкана могла и сама идти, но руки… его руки просто не разжимались. Он, даже не подобрав своих вещей, понес Торкану домой. Девушка сильно исхудала за время болезни, можно сказать, отощала, донести ее не составило особого труда.