Меч эльфов. Рыцарь из рода Других - Хеннен Бернхард. Страница 35

Эльфийка рассмеялась. Она сделала это так искренне, что даже губы Сканги на краткий миг растянулись в улыбке.

— Нет, шаманка. Головой я не ударялась. Меня пару лет воспитывал джинн. Некоторые говорят, что это намного хуже любого удара по голове.

Сканга недостаточно знала о джиннах, чтобы оценить, какой вред они могут причинить. Но ее это не особенно интересовало. Она пришла из-за стада буйволов. Только буйволы имели значение.

— Нужно прояснить еще кое-что, Эмерелль. Стадо буйволов — это понятие растяжимое. Это может быть и пара изголодавшихся бычков. Иные стада простираются от горизонта до горизонта. Это нужно обсудить подробнее.

— Сколько ты хочешь? — Голос королевы звучал раздраженно.

— Пять сотен взрослых быков. И все должны быть в полном соку. Ни одного больного. Твое слово королевы.

— Ты пользуешься тем, что я не могу позволить себе отослать тебя.

— Не болтай, Эмерелль! Если бы я хотела содрать с тебя три шкуры, то потребовала бы пять тысяч быков. Я знаю, ты ни за что не попросила бы меня о помощи, если бы у тебя были другие варианты. Давай не будем торговаться. Одно то, что я пришла, стоит пять сотен буйволов. Я — Сканга. Меня нельзя просто позвать, как слугу. Я путешествую сквозь столетия, так же как и ты. Я ношу камень альвов моего народа, так же как и ты. Я не ниже тебя, Эмерелль. Ты пришла бы ко мне за пять сотен буйволов?

— Ты получишь свою плату. Даю тебе слово королевы.

Вот она какая, подумала Сканга. На вопрос Эмерелль так и не ответила. Но это и не нужно. Шаманка совершенно точно знала, что королева эльфов никогда не пришла бы к ней. Эмерелль недосягаемая. Сканге не терпелось узнать, что так сильно задело повелительницу, что она изменила себе и попросила о помощи.

— Князь Фенрил летал со своим канюком-курганником. — Юливее говорила очень тихо. — Прошло уже более двух лет. Птица не возвращалась, связь между нею и Фенрилом оборвалась. Князь лежал как мертвый. Все это время! Два дня назад канюк-курганник вернулся. Он прилетел в замок, и никто не может понять, откуда. Но по Зимнеглазу видно, что ему пришлось нелегко. Он истощен. В перьях полно паразитов. И глаза не блестят. Я прошу тебя, Сканга, верни Фенрилу его душу.

— Чушь! Он певец ветра. Его душа два года была связана с душой птицы… разве ты не знаешь, что это означает? Позволь ему наконец умереть. Мужчины, которого ты знала, больше нет. Если ты любишь его, отпусти его с миром.

— Я не любовница ему. Я… Я не могу бросить его, Сканга. Это несправедливо. Он не может умереть вот так.

Шаманка засопела. Да, таковы они, эльфы. Властолюбивы. Эта глупая баба вообразила, что может решать, как жить и как умирать князю. И лепечет что-то о справедливости…

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Да, — решительно сказала Юливее. — Фенрил очень стар. Его душа найдет дорогу к нам. Я в этом уверена.

«Ты понятия не имеешь, дитя». — Сканга взглянула на Эмерелль. Если бы она могла видеть! Прочитать то, что написано на лице королевы. Или, по крайней мере, неплохо было бы, если бы здесь была Бирга, чтобы рассказать, что она видит. Ну да ладно… эльфам обязательно хочется совершить глупость. Ну и пусть! Она предупреждала их. Что будет, ее уже не касается.

— Ты знаешь, что нужно сделать, Эмерелль. Как подарить князю душу птицы. — Сканга осторожно подбирала слова.

— Да. — Голос королевы звучал встревоженно.

Шаманка была уверена в том, что Эмерелль знала, что случится. Чем она обязана Юливее? Почему терпит эту жестокость?

Повелительница эльфов склонилась над князем. Осторожно открыла ему рот и вложила в него камень альвов. Сканга ощутила силу древнего артефакта. Если бы она могла обладать этим камнем… Нет, было бы глупо меряться силами с Эмерелль. Здесь, посреди замка, с ее рыцарем за спиной. Нет… Не нужен ей этот камень.

— Принеси мне птицу!

Юливее негромко обратилась к животному. Оно беспокойно забило крыльями. Догадывалось о чем-то?

— Лучше держи ее покрепче, — тихо произнесла Сканга.

Не хватало еще, чтобы эта скотина поклевала ей руки.

Волшебница успокаивающе говорила с большой птицей.

И птица стерпела, что эльфийка взяла ее на руки. Когти оцарапали нежную кожу Юливее, но волшебница не обратила на это внимания. Ее аура была пронизана светом радостного ожидания.

— Иди сюда и встань рядом со мной, Юливее. Мы должны стоять вплотную к Фенрилу. — Шаманка нащупала камень альвов, сокрытый среди дюжины амулетов у нее на груди. Он был теплым.

Сканга закрыла слепые глаза и полностью открылась его силе.

Птица испустила резкий протяжный крик. Крик, прозвучавший громче бушующего ветра, исполненный дикой свободы.

Сканга схватила голову Зимнеглаза. Ее пальцы сжались в кулак. Она услышала треск, когда череп и клюв треснули. Теплая кровь потекла по ее руке, запачканной студенистым мозговым веществом.

— Нет! — Юливее схватила ее. — Что ты наделала? Что ты наделала, ты, бездушная старуха?! Я проклинаю тебя…

Сканга ощутила силу эльфийки. Ее магическое умение, усиленное гневом. Безудержным.

Она почувствовала страх. Что-то бушевало в Юливее. Что-то, что могло уничтожить ее…

— Нет! — набросилась на эльфийку Эмерелль. — Она должна была сделать это, чтобы освободить души. Это единственный путь! Не мешай ей, иначе испортишь заклинание!

Сканга ощутила боль Юливее. Ужас и боль, пронзившие ее, подобно горячим шипам. В момент смерти когти птицы судорожно сжались. Они глубоко вонзились в руку Юливее. Кровь птицы смешалась с ее кровью.

Эмерелль прошептала слово силы. Вынула камень альвов изо рта князя. И воцарилась тишина.

Сканга забеспокоилась. Получилось? Она пыталась удержать душу… Неужели возмущение Юливее разрушило все?

Фенрил глубоко вздохнул. Грудь его поднялась. Внезапно он выгнулся дугой. Руки его поднимались и опускались, словно он хотел расправить крылья и улететь. Глаза князя смотрели неподвижно. А потом он испустил крик — так кричала бы хищная птица — протяжный, исполненный боли, которую невозможно облечь в слова: древней и глубокой боли создания, потерявшего свободу бескрайнего неба.

— Фенрил. — Юливее протянула к князю здоровую руку. Провела по его щекам. — Фенрил…

— Его не было слишком долго, — сказала Эмерелль. — Слишком долго. Он знал, что это опасно. Отпусти его, Юливее.

Что-то холодное, длинное внезапно нарушило ауру королевы. Нож? Сканга непроизвольно отступила на шаг.

— Отпусти обе души, Юливее. Подари им свободу. Есть только один путь. Не мучь их больше, теперь, когда ты видишь, что я говорила правду. — Она протянула волшебнице нож. — Будь честна сама с собой. Действительно ли важен тебе сам Фенрил? Или речь здесь идет о твоей гордости? Ты должна смириться с неизбежностью. Хотя это и не то, чего ты хотела. Покончи же с этим! Всего один быстрый надрез. Так он почти не будет страдать. Или ты хочешь увидеть униженного Фенрила? Посмотри-ка! Кое-что от него еще осталось. Его душа не полностью потеряна. Может быть, он даже понимает, что с ним случилось. Ты хотела бы жить так? Я знаю, ты хотела сделать как лучше. А теперь будь мужественна и посмотри правде в глаза.

Волшебница безмолвно приняла нож.