Приносящая надежду (СИ) - Воронина Тамара. Страница 54

– Приветствую тебя в Тауларме, Эвин Суват. Теперь это и твой город.

Лена потащила обалдевшего человека в свою комнату, лично открутила краны в ванной, булькнула в воду побольше ароматической пены, притащила полотенце и ехидно спросила:

– Помочь тебе раздеться или справишься сам?

– Давай-давай, – хихикнул Маркус. – Я тебе спину потру, а заодно расскажу, что и как. Делиена, там у меня штаны есть запасные, белье, рубашка… Мы вроде одного роста.

Лена приготовила одежду, сходила на кухню за едой и вином. Шут таскался за ней с несчастным лицом, но пока ей было не до него, а вот когда на столе все было расставлено и одежда передана в приоткрытую дверь в ванную, Лена повернулась к шуту и обняла его покрепче, и он с облегчением вздохнул и прижался щекой к ее макушке.

– Рош, ну как ты мог подумать, что я сержусь? Зачем надо было на колени падать? Ну дура я, выпендрилась, в позу встала – ну как же, Светлую отшлепали как младенца…

– Отшлепали – это правильно, – прошептал шут. – И на колени – правильно. Не нам обсуждать твои Пути, Лена. Понимаешь? Мы можем… ну поругаться, попробовать отговорить, но если ты решила, если ты пошла, нам остается только одно – идти следом. И смириться, если ты не хочешь, чтобы мы шли следом.

– Но, Рош, на колени – это лишнее. Я и слова понимаю.

– Ты – понимаешь. А мы не понимали. И поняли наконец. Ты – Светлая. Мы – спутники. Мы только сопровождаем, защищаем, помогаем. Но не решаем и тем более не указываем, куда и когда тебе идти. Мы выбрали служение тебе сами, никто нас не принуждал, и делаем это мы с радостью.

– И слушать не хочу! Что за бред – служение?

– Почему бред? Вся наша жизнь – служение, а если его нет, то какой смысл в жизни? Без служения не жизнь, а растительное существование. Жизнь Лиасса – служение эльфам. Жизнь Родага – служение Сайбии. Моя жизнь – служение тебе. Моя жизнь – ты. Что там, в Трехмирье?

– Разве мы что-то успели увидеть? – вздохнула Лена. – Листья жгутся и на вид на листья не похожи. Твердые и серо-красные. И трава такая же. Хорошо, что я была в сапогах, а не в туфлях. Эти двое – единственное живое, что мы видели. Там даже мух и комаров нет.

Умирающий мир.

уж.

Ящерица. Понял? Я тебе сто раз говорил: у ужа ног нет, а у меня целых четыре. Они же по совместительству руки.

обезьяна. четыре руки.

Наглец!

хорошо. ящерица.

Красотуля моя, не беспокойся, я тут сижу на бережку и обедаю. Мне привели пару девственниц, жирненьких таких, славных… Ты баранину любишь?

В виде шашлыка – люблю. Только сто лет шашлыка не ела.

А кто не дает? Эти жлобы даже баранинки для своей благодетельницы жалеют, да?

мур. спасибо что был с ней.

Пожалуйста. В общем, так. Больше туда не ходи. Поздно. Пойми, ты не можешь спасти всех, и бегать за каждым оставшимся эльфом или чудом сохранившим рассудок человеком не стоит. Может, найдутся там еще десяток-другой таких. Только ненадолго. В той деревне… В общем, они не люди уже. Я их даже жечь не стал, сами вымрут. И съедят друг друга. Там, видишь ли, есть практически нечего, вот они и едят друг друга.

А эти двое?

Нет. Я сказал – практически. То есть кое-чего еще можно. Девочка, мир отравлен. Именно потому не стоит туда ходить самой и водить своих. Ну, видала в кино футуристические страшилки? Вот оно и есть. Мир после глобальной катастрофы. Страшный даже для меня. Забудь туда дорогу. Исправить это ты все равно не сможешь, всех вытащить не сумеешь, а если попробуешь, погубишь своих спутников. И себя тоже. Кто твое великое предназначение выполнять будет – я?

как выжили эти двое.

Постепенно. Организм человека и эльфа может приспособиться к окружающей среде. Но и они не протянули бы долго. Я не уверен, что протянут здесь, хотя, может, они и не безнадежны. Не кидайся дарить их своей силой. Силы у них пока имеются. Лечение им надо… ну как тебе объяснить… Мутировали они малость, и какие у них могут быть дети, я и думать не хочу. Кстати, сделаешь доброе дело, если предупредишь их об этом. А как тебе символичность? Хеппи-энд – любой Голливуд позавидует. Думаешь, они до войны были друзьями?

Думаю, даже знакомы не были.

И я так думаю… Ты способна последовать разумному совету? Не пытайся проникнуть в их сознание. Тебе рано. Понимаешь, о чем я?

Мур, я вообще не пытаюсь, получается как-то…

Вот и не вглядывайся им в глаза. Ох, хороши ягнятки… Как думаешь, еще парочку дадут? Сильно люблю баранину, а у нас там овцы не водятся.

Дадут, Мур. Обязательно дадут.

А, ну да, я ж твой ручной дракон. Ладно. Я подзакушу еще и домой. Если что – звони… то есть зови.

– Я иногда вас с ним не понимаю, – пожаловался шут. – Что значит – звони?

– Так, бытовые мелочи моего мира. Он просто шутит, Рош. И про Голливуд, и про звонки… Говорит так, чтоб я сразу все понимала и не очень бурно реагировала. Говорит со мной на моем языке, если ты меня понимаешь.

Маркус привел отмытого, побритого и переодетого человека. Лицо аскета, смуглое, с красноватым оттенком, орлиный профиль – этакий Нушрок из Королевства кривых зеркал. Почти черные глаза при рыжевато-русых волосах с густющей проседью. Лет пятьдесят на вид и кто знает сколько на самом деле – тридцать или семьдесят. Осанка такая… вполне.

– Садись, Эвин, – радушно предложил шут, – пообедаем.

– Где Кармин?

– Щас, – бросил Маркус, исчезая, и вернулся минут через десять. С Кармином. А заодно с Гарвином, Лиассом и Милитом. Ну, если и этот сейчас поддаст по заднице… Лена торопливо села, вроде как подавая пример остальным. Милит придвинул к столу скамью, стоявшую у стены на случай большого количества гостей, укоризненно покосился на Лену, но ничего не сказал. Эльф был похож на человека – жилистый, худой, тоже с лицом аскета, разве что глаза были серые, как гранит, да кожа золотистого оттенка, а вот волосы – почти один в один, только без седины.

Они ели удивленно, вспоминая забытый вкус куриного супа и овощного рагу, легкого вина и свежего хлеба. На ужин надо будет накормить их картошкой, должна уже появиться молодая, да укропчиком ее присыпать, за маслом растопленным полить. И с огурчиком. Откармливать их еще и откармливать.

– Как друзьями-то стали? – спросил прямо Маркус. – Не очень похоже на Трехмирье-то.

– Стали… – ответил эльф, – Сам не скажу как, но стали. Делить было уже нечего. А разум мы оба сохранили… Хотя считали друг друга сумасшедшими.

– Это почему?

– Мы записи вели. Зачем, для кого – не знаю. Записывали то, что видели. То, что сделали с Трехмирьем… Неужели его действительно прокляла Странница?

– Не она, – дружно ответили все. Продолжил Лиасс.

– Она как раз спасла эльфов Трехмирья. Но очень не любит, когда об этом упоминают.

– Она действительно Аиллена, Владыка?

– Действительно.

– Чур, не падать на колени, – буркнула Лена. – Пряники будете? Маркус, тащи свою заначку, я знаю, что ты запасливый. Вы оба вели записи?

– До последнего дня.

– Можно будет прочитать? – спросил шут. Ну как же он пропустит такую возможность…

– Я писал по-эльфийски.

– Я умею читать на вашем языке.

– А разве ты не эльф?

– Я полукровка, Эвин. И вырос среди людей. Так что я считаю себя человеком.

– А какая разница? – убежденно сказал Кармин. – Эльф, человек, полукровка…

– Эльфы красившей, – сообщил Маркус, мачо, пребывавший в имидже деревенского простачка.!

* * *

Две недели Лена читала записи Эвина. Не потому что их было так много, а Лена совсем отучилась читать, с шутом невозможно было отучиться. Она не могла читать их подряд, без перерывов, и завидовала шуту, который мог. Начали они вместе, но через час Лена вскочила и малодушно сбежала в больницу к Ариане, учиться готовить разные противоядия. Только противоядия от Трехмирья не было. Даже читая, Лена чувствовала это отравление. Эвин писал почти бесстрастно, потому что к тому времени, когда он взялся за перо, эмоции в нем уже выгорели: это случилось уже после ухода эльфов. Вначале он описывал войну. Сухо. Количественно. Взглядом солдата. Ну да, он воевал, ненавидел эльфов, убивал эльфов… насколько мог. У них получалось лучше. Эвин был десятником, потом дорос до сотника. Видел многое. В частности, он был одним из тех немногих счастливцев, которым удалось увидеть огненный вихрь Гарвина и выжить: ему повезло, он и его лучники как раз заходили с тыла, чтобы захватить отчаянно сопротивляющихся эльфов врасплох, и он поднялся на холм, чтобы изучить пути возможного нападения.