Одержимая (авторский сборник) - Дяченко Марина и Сергей. Страница 3
Почему-то разбитая чашка, предмет простой и неважный, заставил ее снова ощутить запах жареного. Еле слышный. Но – самое плохое – она не могла понять, откуда грозит опасность.
Начинала болеть голова.
Ровно в четыре явилась следующая клиентка – провинциалка лет пятидесяти, с виду простоватая, но хваткая и умная. Дочь у нее жила в Америке и никак не могла выйти замуж – хотя и в мужиках, казалось бы, недостатка не было.
– Вот, погляди! – женщина с порога стала обращаться к Ире на «ты», изначально уравнивая их позиции. – И фигурой Бог не обидел, и лицом, работа денежная, и вечно вокруг то один, то другой вертится. А замуж – все время срывается! Этот, последний, уже и кольцо купил. А потом слинял, будто смыло его… Это не венец безбрачия, случайно?
– Он, – Ирина внимательно разглядывала фото девушки. – Венец. Так и есть, – она скорбно покивала. – Кто наложил, есть подозрения?
– Нету, – женщина беспомощно развела руками. – Она… ни с кем не ссорилась, чтобы уж так…
– Она крещенная?
– Конечно!
– Эх, жалко, что в Америке, здесь бы я ей в два счета сняла… – Ирина задумалась, возведя глаза к потолку, отметив машинально, что побелка потемнела и скоро потребует ремонта. – Значит, так. Пойди в церковь, возьми три свечки…
Стол вздрогнул под руками. Покачнулся череп. Дернулся язычок свечи. Форточку неплотно заперла, обреченно подумала Ира. Сейчас распахнется, да как дунет…
Она потрясла головой. В ушах гудело, и гул нарастал; Ира с беспокойством коснулась ушей кончиками пальцев.
Давление? Перемена погоды?
– Что это? – спросила она, хмурясь. – Слышишь?
– Нет, – с внезапной робостью отозвалась клиентка. – А что?
– Гудит…
Землетрясение? Вот еще…
ИРА ИРА ИРА ИРА ИРА
Ведьма подпрыгнула на стуле и сильнее потерла уши:
– И сейчас не слыши… те?
Клиентка смотрела с недоумением. Тем временем низкий чужой голос повторял и повторял имя ведьмы, и тонкий звук «и» звучал в его исполнении басовитым ревом.
Стол трясся, и череп неудержимо ехал к его краю. Огонек свечи запрыгал и погас. Ирина вскочила, опрокинув стул; длинная боль прошла вдоль позвоночника, растеклась по рукам и ногам. Никогда в жизни она не знала таких судорог, никогда ее так не корчило.
ИРА! ИРА!
– Нет! – завопила она, в панике позабыв, что должна иметь власть над демонами. – Изыди! Нет! Мамочки! Помогите!
Никто не помог. Ирина рухнула на пол, ухватилась за край скатерти, будто пытаясь за него удержаться. Мимо лица пробежали пыльные сапожки на сбитых каблуках, хлопнула дверь, и клиентки след простыл; Ира корчилась, стуча пятками по паркету, правая туфля слетела с ноги. Череп свалился с края стола, стукнул по лбу и упрыгал в темный угол.
– Помо…
И все закончилось внезапно. Стих гул. Прекратились судороги. Распахнулась дверь, заглянула Вика:
– Чего она… Что с тобой?!
Ирина села. Руки тряслись. Спину заливал пот, губы показались чужими, когда Ира с усилием растянула их к ушам:
– Посмотри… у меня улыбка не кривая?
– Это что, улыбка?!
– Это тест на инсульт, – простонала Ира. – А руки…
С трудом поднявшись, она вытянула руки перед собой. Ладони подрагивали. Ведьма закрыла глаза и дотянулась пальцем до кончика носа.
– Что с тобой? – Вика помогла ей подняться, усадила на стул. – Она тебя что, по голове стукнула?
– Нет, – Ира потерла лоб. – Это череп…
– Что у тебя с черепом?
– Не у меня! Это череп со стола упал…
Она глубоко вздохнула. И еще раз. И еще.
– Попустило, – сказала наконец. – Такой, знаешь, приступ… Завари мне чая, хорошо?
Вика испытующе ее оглядела. Оттянула веко. Потрогала лоб. Вышла; Ирина открыла форточку, прошлась по комнате, с удовольствием замечая, что головокружение прошло, что в ушах не звенит, что руки трясутся все меньше. Подобрала слетевшую туфлю; потом открыла шкаф, замаскированный черной тканью, вытащила сумку, из сумки косметичку, раскрыла пудреницу…
Сперва она увидела красную шишку у себя на лбу, бледное лицо, съехавшую косынку; потом, краем глаза, она увидела в углу комнаты, у самой двери, нечто такое, отчего волосы под косынкой встали дыбом.
– А-а!
Пудреница со звоном грянулась об пол. Разлетелись осколки пудры, пополам треснуло зеркальце. Ирина в ужасе огляделась; того, что померещилось ей в отражении, в комнате не было и быть не могло. Это глюки, это морок, это…
Сумка соскользнула с края стола. Выкатился зонтик, вывалился блокнот, запрыгала по паркету ручка. Ирины руки, сами по себе, вытянулись вперед и тут же судорожно прижались к груди; она попыталась закричать и поняла, что онемела, что язык провалился, что в горле – бездонная воронка.
Ее руки, будто чужие, будто на тростях, будто по принуждению потянулись к ручке. Она, правша, схватила ручку левой рукой и поползла, как нищая, как калека, на коленях поползла через комнату – к открывшемуся на чистой странице блокноту…
«Ира ты попала»
Лезущими из орбит глазами она смотрела, как ее левая рука выводит неровную строчку из трех повторяющихся слов: «Ира ты попала Ира ты попала».
Правой рукой она перехватила левую. Рывком оторвала от бумаги, затрясла, надеясь вытряхнуть ручку; тщетно. Сведенная судорогой, корявая, как птичья лапа, левая рука желала писать, и левая рука победила.
«Слушай меня дрянь подчиняйся или будет хуже».
Вошла Вика – и отшатнулась в ужасе.
– Скорую! – сумела выдавить Ира. – Ско…
И закашлялась.
«Скорая» приехала на удивление быстро – видимо, Вика по телефону красноречиво описала состояние больной. Машина остановилась перед подъездом с двумя вывесками: направо – «Нотариус Попова А. Н.». Налево – «Ведьма и целительница Ирина».
Врач, серьезный мужчина лет сорока, был исключительно неприветлив. Иринин диплом ведьмы, череп, бережно водруженный обратно на стол, и прочие атрибуты профессии раздражали его неимоверно. Выслушав сбивчивый рассказ Ирины, он сквозь зубы велел сестре измерить давление, не стал слушать лепета пациентки о том, что она гипотоник, и велел обратиться к специалисту:
– К неврологу. Или психиатру. Это у вас, похоже, профессиональное!
Ирина, измученная и чуть живая, не слышала диалога врача и пожилой сестры в отъезжающей от подъезда машины:
– Что ты так на нее окрысился?
– У меня теща лечится у такой же ведьмы от рака желудка. Уже пять лет. Хорошо, что у нее нет рака, а если бы был?!
В последний раз она была в церкви полгода назад – женился троюродный племянник, и его мамаша пригласила на венчание всех родственников, по списку. Свадьба была из тех, которым места мало; во всяком случае, в церкви толпились, как в автобусе.
Сегодня людей почти не было. В полумраке горели свечи.
Она вошла и остановилась на пороге; подумав, перекрестилась. Прислушалась к себе; ничего.
Осмелев, подошла ближе к алтарю. Перекрестилась снова. Купила десять восковых свечей, самых тонких, и расставила перед иконами, всякий раз истово крестясь и глубоко вдыхая запах ладана.
Ничего не происходило.
Если бы это был… бес, размышляла она с опаской, или… демон, он бы мне в храм не позволил бы даже войти. Меня начало бы снова корчить, мучить… А я в храме, крещусь, ставлю свечи, и никаких припадков!
Мне надо к неврологу, а не к батюшке. Какие бесы? Какие демоны?! Это профессиональное, доктор прав, но в не в том смысле, что я ведьма, в том, что я сама себя случайно загипнотизировала. Завтра же запишусь на прием… А как с Египтом? Лететь, нет? С одной стороны, отдых мне нужен…
Она еще раз механически перекрестилась на икону.
…Отдых нужен, но что, если меня прихватит в самолете?! Нет, надо сначала поставить диагноз, получить лечение…
Она воткнула горящую свечку в металлический держатель. Перекрестилась три раза. Вздохнула с облегчением.
Вышла на свежий воздух, непрерывно крестясь и улыбаясь. Щедро раздала милостыню.