Час Черной звезды - Малинин Евгений Николаевич. Страница 29
Он прервал мысленную связь и снова поднял кубок, однако, даже не донеся его до губ, подумал:
«Может быть, Ратмир прав? Может быть, в Мире действительно что-то изменилось? Вот уже и волки начинают… заискивать перед извергами».
Он сделал пару глотков и, поставив кубок на стол, поморщился – вино показалось ему кислым.
«Нет!!! Ратмир не прав!!! Мир по-прежнему стоит на стаях… на вожаках! Мы решаем, с кем и как нам разговаривать, а кто недостоин нашего разговора!!!»
Однако в его голову тут же проникла другая, горьковато-насмешливая мысль:
«Разве ты сам решил разыскивать извержонка?.. Разве ты сам решил приласкать извергов-актеров?.. Разве тебя не заставили сделать это?..»
И перед его мысленным взором снова встали горящие зеленым светом волчьи глаза Ратмира и короткое, похожее на волчий вой слово «Вспомнил?», произнесенное «мертвым» голосом. А следом за этим словом, вызвавшим ознобную дрожь всего тела, ему послышался вкрадчивый, с нотками сомнения голос его книжника: «Вот только…»
«Нет!!! – оборвал свое разыгравшееся воображение Всеслав. – Вогнар сейчас неважен! А вот Ратмир!!!»
Он понял, что не может больше так жить! Не может, вечером ложась в постель, трепетать от предчувствия страшного сна! Не может постоянно помнить ужас, испытанный в Звездной башне, – зеленый блеск волчьих глаз брата, перехватывающий его дыхание! Не может больше глушить эту память вином и бессонными ночами!!!
Он понял, что надо что-то делать, надо избавиться…
И тут он остановился, словно выскочив на полном скаку к бездонному, черному в своей бездонности обрыву! Однако это было секундным сомнением, которое он тут же преодолел!
…надо избавиться от главной причины теперешней жизни – от… брата!
Всеслав схватил бокал и залпом выпил его содержимое. Ему показалось, будто оттого, что он просто додумал эту мысль до конца, ему уже стало легче. Но тут же в его голове возник холодный, трезвый вопрос:
«Как ты можешь избавиться от брата?..»
Вожак бросил бокал на стол и снова принялся ходить из угла в угол малой трапезной. Но теперь уже не страх и ярость гнали его, теперь он пытался сосредоточиться на четко сформулированном вопросе.
«Как ты можешь избавиться от брата?! Он уже не мальчишка, которого ты втихаря от деда пугал и поколачивал. Он уже не младший княжич, не слишком любимый и бесправный, которого ты мог бы легко подвести под эрозиобазу – лишить многогранья, сделать извергом… Хотя, если бы он был простым княжичем, не надо было бы от него избавляться!.. Нет, тебе надо убрать из этого Мира трижды посвященного служителя Мира! Трижды посвященного волхва, который одним своим взглядом может задушить тебя!..»
Положение казалось безвыходным, и тут он вспомнил, как разорял свою сокровищницу, чтобы снабдить брата средствами, необходимыми для прохождения третьего посвящения, для того, чтобы тот вошел в Совет посвященных! Всеслав скрипнул зубами, сдерживая желание крушить все вокруг, и в этот момент к нему пришла мысль, показавшаяся ему настолько верной, что он застыл на месте.
«Если драгоценности и золото помогли брату стать членом Совета посвященных, то те же драгоценности и золото помогут ему самому… убрать брата из Совета… из своей жизни… из Мира!..»
Он снова начал прохаживаться по малой трапезной, но теперь его шаги стали спокойнее, увереннее.
«Все правильно, золото решит все проблемы, только действовать надо очень осторожно и ни в коем случае не самому… Вообще, восточные волки должны стоять в стороне от всего этого дела!.. Тогда – кто?!»
И ответ на этот вопрос пришел немедленно – «Медведи!!! Восточные медведи, которые потеряли своего человека в Совете!.. Ха! Наверняка Ратмир и убрал Рыкуна, чтобы занять его место. Если он способен взглядом задушить, то вполне может и заставить покончить с собой. А если медведи узнают об этом… Болот – волхв стаи восточных медведей тоже кое-что умеет, а потому…»
Всеслав не стал додумывать эту мысль – детали можно проработать потом. Сначала надо проверить свои финансовые возможности. Князь быстро развернулся и направился к выходу из трапезной, в… сокровищницу!
Искор получил приказ Всеслава к вечеру того же дня. Он понял, что и у кого надо узнать, но… Что значит поговорить с извергами-актерами «ласково»? Его попытка уточнить это дополнение у последнего в связной цепочке, передававшего приказ, ни к чему не привела, тот ответил, что знать ничего не знает, а просто передает мысль дословно! Искор долго раздумывал, но так ни к чему и не пришел. Ему казалось, что князь имел в виду некую изощренную пытку, но не мог понять, какую именно, а потому принял неожиданное решение – выполнять приказ дословно, а уж если этот «метод» ничего не даст, действовать по собственному усмотрению.
На следующее утро, как и наказывал Всеслав, Искор отправился на постоялый двор «У трех ослов» в одиночестве. Хозяин постоялого двора, достопочтенный Морл из рода западных лосей, на вопрос волка о бродячих актерах ответил, что они решили не давать представления в Ласте, тем более что один из них пропал, а второй был едва жив после допроса, учиненного рысью и ирбисом. Однако постоялый двор они еще не покинули, и, если достопочтенный волк желает с ними побеседовать, он готов пригласить любого из них в ту самую комнату, в которой их уже допрашивали.
Искор попросил показать ему эту комнату и, после того как это было выполнено, приказал поставить в комнате большой обеденный стол, несколько мягких стульев и накрыть стол для обеда. Сделав также несколько распоряжений по поводу меню предстоящего обеда, он дал хозяину постоялого двора два часа на подготовку. Спустя указанное время он вернулся на постоялый двор и нашел комнату полностью готовой для «ласковой» беседы.
Передвинув один стул к окну и усевшись на него, он приказал привести к нему актеров. Спустя пару минут слуги постоялого двора грубо втолкнули в комнату дядюшку Прока, Верозу и Элио. Здоровенный изверг, руководивший слугами, с поклоном обратился к Искору:
– Господин, второй актер лежит в комнате наверху без памяти, а с ним старуха. Старуха не хочет оставлять парня одного, так что, если ты прикажешь, мы притащим обоих!
– Не надо никого тащить! – брезгливо проговорил многоликий, поднимаясь из-за стола. – Если она хочет оставаться со своим товарищем, пусть так и будет!
После этого он жестом отпустил прислугу и повернулся к актерам:
– Вы можете сесть к столу и угощаться, а я задам вам несколько вопросов, на которые вы должны будете дать мне правдивый ответ!
Однако актеры не торопились воспользоваться приглашением многоликого. Вероза и Элио прижались к дядюшке Проку, словно надеялись спрятаться за его спиной, а старый актер стоял, насупившись и плотно сжав губы.
Искор удивленно поднял бровь:
– Вы плохо слышите?! Садитесь и ешьте, я вас угощаю!..
– Благодарю, господин, – поклонившись, проговорил дядюшка Прок скрипучим от напряжения голосом. – Но мы сыты!
Такой ответ поставил Искора в тупик – он никак не ожидал, что изверги откажутся от обеда! И тут волк понял, что он совершенно не знает извергов! Он привык воспринимать большинство их них как скот, умеющий говорить. Правда, было в их числе несколько особей, которые смогли стать неплохими слугами, но это, по его мнению, скорее являлось исключением, подтверждающим неизмеримую интеллектуальную пропасть между многогранными и извергами! И вдруг…
«А может быть, это… насмешка?» – мелькнуло у него в голове, и ладони инстинктивно сжались в кулаки, а в груди заныло от желания перекинуться волком!
Он оглядел извергов сузившимися глазами, словно выбирая первую жертву, – нет, на их лицах был страх, были упрямство и боль, но насмешки не было…
– Ну что ж… – с некоторым напряжением выдавил Искор. – Тогда выпейте вина, угостите девочку сладостями. Я хочу просто с вами поговорить, о вашем товарище.
Лицо старого актера вдруг как-то странно помягчело, он, не глядя, протянул руку и погладил девочку по голове, а затем проговорил совсем другим, звучным, глубоким голосом: