Время Тьмы - Хэмбли Барбара. Страница 12

Ослепительно сияли рекламные щиты, грубые краски пылали в темноте, мимо проносились машины с желтыми глазами, дико смотрящими в ночь. Джил узнавала дорогу, которую видела в беспокойном мучительном сне прошлой ночью, подсказавшем ей, куда она должна идти, потом Джил схематично набросала следующую главу своей диссертации, над которой надо будет работать всю ночь, чтобы уложиться в предельный срок к семинару. Но ее сознание беспорядочно перескакивало с одного на другое, вновь и вновь возвращаясь к тому тихому уединенному дому и сверкающему клинку вскинутого меча.

– Вы-то верите ему, – вдруг услышала она.

Джил повернулась и встретилась с Руди взглядом.

– Вы верите ему, – повторил он тихо. Это прозвучало не как упрек, а как утверждение.

– Да, – сказала Джил, – да, верю.

Руди отвернулся от нее и посмотрел в окно.

– Фантастика.

– Это звучит нереально... – начала она.

Он повернулся к ней.

– Но не тогда, когда он это говорит, – возразил Руди, осуждающе подняв палец, как будто она собиралась это отрицать. – Он вызывает доверие.

– Вы еще не видели, как он появляется из Пустоты, – с восхищением сказала Джил, – а я видела.

Что-то остановило Руди, он не мог заставить себя сказать: «Я тоже».

Но почему? Потому что знал, что это могла быть просто галлюцинация, вызванная ярким солнечным светом и тяжелым похмельем. Хотя как же быть с той пылающей трещиной света, скручивающей воздух?

– Но я не видел этого, – протестовал он, – все это было как бы у меня в голове.

И, как эхо, он вдруг услышал голос Ингольда: « Ты знаешь, что видел».

«Я знаю, что видел. Но если все это не было пьяной галлюцинацией, откуда он знает об этом?» – Руди вздохнул, чувствуя себя уставшим и разбитым.

– Верьте тому, что считаете нужным, – сказала Джил, – это не столь важно. Он сегодня ночью возвращается в свой мир, он и Тир. То есть они исчезнут.

– Сказки! – настаивал Руди. – Зачем надо... колдуну таскать похищенного принца из этого мира в другое место?

Джил пожала плечами, не отводя глаз от дороги.

Разозлившись, он продолжал:

– И потом, если он и собирается вернуться сегодня в тот мир, где имеет магическую силу, зачем ему надо брать мои спички? Они ему там нужны?

– Конечно, не нужны, – охотно согласилась Джил. Потом до нее дошел смысл слов Руди, и она быстро взглянула на него. – Вы говорите, он взял их?

– Как раз перед нашим отъездом, – сказал Руди, поздравив себя мысленно с тем, что оставил и себе парочку. – Зачем ему понадобились спички?

Джил почувствовала, как кровь в ее жилах словно замедлила свое движение.

– О, Боже мой, – прошептала она.

«Я имею право рисковать собственной жизнью... Но я избегаю рисковать жизнями других...»

Конечно же, он солгал, этот невероятный Ингольд, но зачем?

Она повернула «Фольксваген» к краю дороги; подозрение переходило в уверенность, когда потертые шины затряслись по камням немощеной обочины.

Была только одна причина, по которой колдун нуждался в спичках, колдун, который в своем мире мог вызвать пламя по своему желанию.

Он не говорил о возвращении, пока она не предложила остаться с ним, пока не заговорила о возможности Дарков преследовать его через Пустоту. Он отказывался покинуть Гей до тех пор, пока тем, кто нуждался в нем, уже ничем нельзя было помочь. И он лучше испытает собственную судьбу, чем будет рисковать кем-нибудь еще.

– Приехали, выходите, – сказала она. – Я возвращаюсь.

– Что за черт? – Руди уставился на нее, отказываясь что-либо понимать.

– Он лгал, – сказала Джил, ее голос внезапно задрожал от напряжения. – Он лгал о возвращении через Пустоту сегодня ночью. Он хотел избавиться от нас обоих, убрать нас оттуда, прежде чем придут Дарки.

– Что?!

– Мне неважно, что вы думаете, – быстро продолжала она, – но я возвращаюсь. Он с самого начала боялся, что они придут через Пустоту вслед за ним...

– Подождите минутку, – начал Руди, встревоженный.

– Нет. Можете доехать на попутной машине куда вам надо. Я не оставлю его одного.

Ее лицо было белым в свете фар, огромные глаза наполнились слезами.

«Чокнутая, – подумал Руди, – оба они полные шизоиды. Почему это случилось со мной?»

– Я поеду с вами, – сказал он, вздохнув.

Она подозрительно обернулась.

– Не то, чтобы я поверил вам, – продолжал Руди, откинувшись на сиденье, – но вам двоим надо иметь хотя бы одного нормального человека рядом, чтобы следить за ребенком. Теперь поворачивайте машину и едем.

Джил, облегченно вздохнув, надавила на акселератор, и красный «Фольксваген», осыпав разделительную полосу дождем гравия, устремился в темноту...

– Здесь, – сказал Руди полчаса спустя, когда автомобиль с дребезжанием затормозил на служебной дороге под рощей. Перед ними на маленьком возвышении был ясно виден домик, в каждом окне – тусклый электрический свет. Джил выскочила из машины раньше, чем улеглось облако пыли, и быстро зашагала по разбитой дороге к ступенькам веранды, Руди шел следом медленнее, тщательно выбирая тропинку среди зарослей травы и ломая голову, как, черт возьми, он будет выпутываться из этой переделки и что скажет боссу в автомагазине.

«Дэйв, я не вышел на работу в понедельник, потому что помогал одному идиоту спасать маленького принца где-то между Барстоу и Сан-Бернардино». Не говоря уже об объяснении, почему он не вернулся с пивом на вечеринку Тэйрота.

Он посмотрел по сторонам на темный ландшафт, искаженный светом звезд, и его пробрала дрожь оттого, насколько все было заброшено и мертво. Холодный переменчивый ветер шевелил его длинные волосы, нес запах, который не был запахом пыльной травы или горячего солнечного света, запах, который он никогда не встречал раньше. Он поторопился догнать Джил, его ботинки гулко затопали по дощатым ступеням.

Она колотила в дверь.

– Ингольд! – звала она. – Ингольд, впусти меня!

Руди скользнул за ней и влез через окно, которое выбил прошлой ночью, чтобы открыть дверь изнутри. Они вошли в пустую и ярко освещенную кухню, когда из холла шагнул Ингольд с обнаженным мечом в руке. Он был взбешен.

– Вон отсюда! – гневно приказал он им.

– Черта с два, – сказала Джил.

– Вы ничем не можете мне помочь...

– Я не собираюсь оставлять вас одного.

Руди переводил взгляд с одного на другого: девушка в потертых джинсах и хлопчатобумажной куртке, с обезумевшими глазами; старик в темной развевающейся мантии, сжимающий поднятый меч в покрытой шрамами руке.

«Чокнутые, – подумал он, – во что я ввязался, черт побери?»

Тир лежал на кровати, завернутый в бархатные пеленки, голубые глаза его казались испуганными. Кроме этого, в пустой комнате была только груда дров в углу, словно переломали всю деревянную мебель в доме; рядом стояла канистра с керосином. Позади него в зале послышались шаги, голос Ингольда, строгий и жесткий, говорил:

– Ты не понимаешь?

– Понимаю, – тихо отвечала Джил. – Поэтому я и вернулась.

– Руди, – повелительно сказал Ингольд, – я хочу, чтобы ты взял Джил, посадил ее в машину и уехал сюда. Сейчас. Немедленно.

Руди обернулся.

– О, я вполне готов убраться отсюда, – мрачно сказал он, – но только с мальчиком. Не знаю, что уж вы собираетесь делать, но я не оставлю шестимесячного малыша в этой передряге.

– Не будь дураком, – рявкнул Ингольд.

– На себя посмотри, – отрезал Руди, и когда он наклонился, чтобы взять ребенка с кровати, внезапно погас свет.

Молниеносным движением Ингольд повернулся и пинком захлопнул дверь, меч огненно мерцал в его руке. Слабый свет звезд, проникавший в комнату сквозь единственное окно, высвечивал пот, выступивший у него на лице.

Руди опять положил плачущего ребенка, бормоча:

– Проклятые предохранители.

Он направился к двери.

Джил тяжело дышала:

– Руди, нет!

Ингольд схватил ее за руку, когда она попыталась остановить его. В его голосе, донесшемся из темноты, сквозила обманчивая мягкость: