Истории приюта блаженного Хорса - Лукьянец Надежда Николаевна. Страница 42

— Пусти, я сама! Не трогай! Отдай! Ну, отдай же! — Окализа отчаянно вырывала из рук Таалиты хрустальные граненые шарики давно уже найденные на чердаке — Я первая это придумала! Таалита победила и, подняв руку повыше, чтобы подруга не смогла достать, выскочила из комнаты. Золотые круги переместителя, хотя бы на время, помогли скрыться от разъяренной Окализы. Расположив граненые шарики на полу вокруг себя Таалита, начала прикладывать их гранями друг к другу.

Дело спорилось. Стороннему наблюдателю странно было бы видеть, как приложенные, по-видимому, правильно грани тут же слипались. Таалита решила головоломку.

— Ура! Кристально! Получилось! — она победно вскинула руку. Сияющая молния сверкнула у нее над головой, и шарики вновь рассыпались по полу.

— Ну! — разочарованно протянула она.

— Ах, вот, ты как! — Окализа, ворвавшись в комнату, в мгновение ока подобрала все шарики, и, не обратив внимания на разочарованную мордашку подруги, с хохотом кинулась вон из комнаты.

— Ну и попробуй сама! — вяло бросила ей в след разочарованная девочка.

— Ну! Вы опять поссорились? — Ренни строго посмотрела на своих разобиженных подопечных. — Как всегда, виновата Таалита? — под взглядом ее голубых глаз Таалита поежилась и опустила голову. — Окализа? Ты простишь ее?

— Если она сама попросит!

— Я у нее никогда ничего не попрошу! — рассержено закричала Таалита.

— Ох! Я от ваших ссор уже устала. И что вы все время делите?

Поссорившиеся девчонки исподтишка посмотрели друг на дружку, вспомнили, что у обеих все равно ничего не получилось, и, в конце концов, улыбнулись друг другу.

— А, мы больше ничего не делим! — и, схватившись за руки, они выкатились из своей комнаты.

— Разбойницы! — улыбнулась им вслед Ренни.

— Кау! — подтвердила свое полное согласие с этим определением галка, недосчитавшаяся после недавних событий нескольких перьев в хвосте.

— Чер-р-р-р! — согласилась сорока Чер-Чер.

Ренни с Самантой уже не знали, как обуздать буйные фантазии этих девчонок. К малышам их приставить, что ли? Девочки, Таалита и Окализа, безумно любили опекать и нянчить все живое, что попадалось к ним в руки. Они следили за тем, чтобы в мисках собак всегда была свежая вода, чтобы клетки птиц были чистыми, чтобы Крыська не сумела обидеть белку Шкоду, имевшую дурную привычку распихивать свои запасы по тем же местам, что и Крыська. Саманта согласилась с подругой, и они пошли с этим предложением к Камилле-сан.

— А, не слишком ли они для этого малы? — усомнилась директриса.

— Зато, чересчур удалы, — проворчала Саманта.

— Хорошо! Давайте попробуем. Я их вызову и предложу им эту работу вместо занятий в ткацкой мастерской.

— Вот, увидите! Они будут рады! — Ренни не скрывала своего облегчения. Непоседы будут пристроены к месту. Они займутся малышами и оставят свои проказы хотя бы на время.

Глава 22. Ох, уж эти дети!

— Мама дорогая! Что опять здесь твориться? — своей показной суровостью Ренни пыталась скрыть, рвущийся наружу смех. Малыши замка Ингорлон были усажены в кружок на ковре и разодеты в пышные одежки, раздобытые на чердаке подружками — Окализой и Таалитой. Как они проникли за запертую и охраняемую Женьевевой-той дверь, скорее всего навсегда останется их сокровенной тайной.

— У нас званый вечер, мы пришли в гости: пить молоко и рассказывать сказки, — Таалита говорила почти серьезно, только замечательные ямочки на ее щеках и лукавые серые глаза указывали на большое удовольствие, которое девочка получала от игры.

— Ох, рыжик, это опять твои штучки, — Ренни легонько дернула девочку за бронзовую прядь.

— Они молодцы, — вмешалась няня Валентина-той, — они мне очень помогают с детьми. А уж, как малыши их любят…

Словно в оправдании этих слов притихшие ранее малыши начали перебираться поближе к девочкам. Лезли на колени, захватывали их руки, всовывались, как котята, подмышки.

— Сказку! Сказку! — требовали малыши. Ренни улыбнулась всем.

— Вижу, что у вас тут все хорошо. Молодцы! Только, — обратилась она к этой невысокой светловолосой женщине, всегда готовой улыбнуться и прийти на помощь, — пусть они здесь долго не задерживаются, у них еще уроки на завтра не сделаны!

— Малыши ложатся рано! Еще успеют с уроками, — добродушно успокоила Валентина-той, подхватила на руки готового расплакаться бутуза и, успокаивая его на ходу, заспешила к двум готовым подраться малолетним задирам. Ренни с сочувствием смотрела вслед. Эта худенькая женщина с уложенными короной косами с первого взгляда показалась ей домашней уютной и ласковой. Камилла-сан рассказала, что Валентине-той не имеющей магического дара пришлось сражаться с настоящими магами за жизнь ее семьи. И что она до сих пор корит себя за то, что не сумела никого спасти. Но ведь и она в живых осталась только чудом. Издалека невозможно разглядеть, но в ее светлых волосах после тех событий появилась широкая седая прядь.

Ренни заглянула к малышам по пути в лечебницу. Сегодня Идирма-той после очередного тщательного осмотра может отпустить Криса. Ренни не могла дождаться того момента, когда сможет познакомить брата со своими друзьями, с мальчишками замка, с самим замком. Ей очень хотелось, чтобы брату здесь понравилось.

Он уже успел смириться с тем, что, украв на рынке амулет княжича, подписал себе смертный приговор. И согласился с тем, что его спасли буквально в последнюю минуту. Теперь ему надо жить дальше и принимать заботу от единственной оставшейся в живых родной души.

— Ты готов? — поторопила брата Ренни. Крис в последний раз одернул на себе непривычную одежду, топнул обутой в добротный ботинок ногой.

— Пошли уж, — проворчал он, потирая свой почти с рождения забрызганный веснушками нос.

Жизнь для Ренни понемножку налаживалась. Она старалась быть рядом с братом, но лишний раз не попадаться ему на глаза. У Криса появились знакомые, друзья. Он начал заниматься в школе, его вместе с Генькой приставили к конюшне. Это гордое название принадлежало хлеву с тремя дойными коровами, пятью бычками, шестеркой молочных коз, грозным козлом Бородачом, свиноматкой с поросятами и двумя лошадьми. Кобыла Нупошла отдавала явное предпочтение Геньке. Ему она позволяла запрягать себя в рекордные сроки, от остальных сначала долго отбрыкивалась, а смирялась только потому, что сама была не прочь размяться. Зато спокойная и, до сей поры равнодушная ко всем, Звездочка потянулась к Крису. Все это хозяйство надо кормить, поить, заготавливать для них всевозможные виды корма.

Искра так же любил в свободное время пропадать в конюшне. С недавних пор его благотворное влияние сказывалось в том, что ни одно животное ничем не болело, а урожаи трав и корнеплодов в огороде постепенно нарастали.

Ренни, видя, как ее брат смеется с друзьями, как находит себе занятие по душе, тихо радовалась и мечтала, что когда-нибудь вернется к разговору о родителях. Сейчас она боялась нарушить хрупкое согласие, наступившее между ними.

— Санчо! Отлипни от зеркала, дай другим посмотреть, — Таалита тянула мальчика за руку, — смотри, мне все время вот этот чист видится. — Ой, гляди, гляди!

Зеркало показало, как отряд чистов занимал позицию вокруг неизвестной деревни. Воины достали арбалеты, натянули их, и избиение началось. Таалита закричала, бросила зеркало. Санчо еле успел подхватить его.

— Возьми в руку, но не гляди, — упрашивал ее Санчо. Что-то знакомое виделось ему в раскинувшейся на косогоре деревеньке. В высоких деревьях, растущих за околицей на кладбище, в кривой березе у деревенского колодца. Он это все уже видел… Уже смотрел раньше на все это глазами ребенка, когда ту смешную малышку, которую он постоянно видит в магическом зеркале, старуха носила зачем-то в деревню.

Дом, в котором жили старуха и дети, стоял на отшибе за кладбищем. Так ставили дома сельским ведуньям. И чисты не преминут проверить это жилище. Но почему они напали на деревню? Почему убивают всех без разбора? Вот на земле лежит женщина, еще умирающая от пробившей ее насквозь арбалетной стрелы, а цепляющегося за нее малыша уже убил одним ударом ноги пробегавший мимо воин.