Истории приюта блаженного Хорса - Лукьянец Надежда Николаевна. Страница 44

Жившие родами люди забыли своих страшных богов требовавших человеческих жизней. Их заменили святые, которыми по прошествии времени в их памяти становились те же маги. Святая Криста, которую Вы, — он поклонился Камилле-сан, — так любите поминать, была в свое время земномагом. Она ценой своей жизни остановила разрушительное землетрясение и спасла один из городов от хлынувшей на него лавы. Простите, я отвлекся и прочел целую лекцию!

Так, вот, как я уже говорил миров бесконечное множество. Но найти хоть один, пригодный для жизни ох, как нелегко!

— Мы знаем! У нас Лана чуть не погибла в одном из них. Поэтому нам позарез нужны магические коконы, — загорячился Коржик.

Скрываторий-маг заволновался, он побледнел, а на лбу выступила испарина:

— У вас, что? И Путеводный маг есть?

— Да! Наша Лана! Она переносила нас в прекрасный мир, но с ней, что-то произошло и она сейчас не может туда попасть, — голос Ренни, рассказывающей об их рухнувших надеждах, дрогнул. Пожилой, если не сказать больше, маг призадумался:

— В мое время Путеводных магов уже не было, но в другие миры маги проникали. Когда-то и где-то существовал особый магический механизм — Колесо Миров, с помощью которого даже не подготовленные маги могли осуществлять переходы сквозь грани соседних пространств. Это колесо в свое время создал Кресперо-маг. Только поиски закончились неудачей. Нигде в летописях и записях историков не значится, что они нашли, что-либо подходящее для человеческой жизни.

— А, если наша Лана однажды побывала в этом новом пространстве, она сможет его снова найти? — Генька даже подпрыгивал на месте.

— Сможет, безусловно, сможет! Если только воспользуется Колесом Миров. А вот где оно? В летописях нет упоминания о его местонахождении. В развалинах городов искать, как иголку в стоге сена… — голос Скрываторий-мага постепенно тускнел.

— О, Путеводный маг перед тобой миры чисты и искренны, как дети, они твои, ты выбери любой, любой из многих на большой планете, — процитировал Искра.

— Да! Да! Именно так! Колесо Миров! Чудо! Вы его нашли! — у мага перехватило от волнения горло.

— Я видел его! Такой черный камень с золотыми лучами. Если встать на него, то появляется белый туман, и возникают золотые буквы этой надписи…

— Хорс спаситель! Это грандиозно!

— Таким образом, — подытожила Камилла-сан, — у нас есть Колесо Миров. Вы, Скрываторий-маг, научите нас создавать магические коконы. Лана сможет провести эксперименты по поиску нашего будущего Мира, или хотя бы временного убежища. Мы сможем не бояться серого воинства князя Савра. Но…на такое количество детей два взрослых мага и неисследованная планета в параллельном пространстве. Есть о чем призадуматься…

А пока, — она со значением посмотрела на детей, — вы должны учиться, как можно лучше, узнавать, как можно больше. Генька сморщил нос, сокрушенно посмотрел в пол. Ну, вот, опять! Они, можно сказать, на острие ножа. В любой момент могут соскользнуть с грани! А, тут опять уроки, уроки! Беда с этими учителями! Он опять начал прислушиваться и более благосклонно отнесся к заключительным словам Камиллы-сан.

— У нас у всех, наконец, появилась возможность выжить. У нас появилось будущее! И мы будем держаться вместе, чтобы не упустить эту возможность.

Глава 23. Брожение умов

— Генька! Ну, Генька же! — Василь весь извелся, пытаясь заставить своего лучшего друга магическим путем исправить ошибки в его тетради по грамматике.

— Да, подожди ты! — у Геньки пока не все ладилось. Он, прищурив глаза, рассматривал выполненное кое-как задание в помятой и неопрятной тетради.

— Вот! Вот! — загоревшимися глазами Василь смотрел, как его кривые строчки в тетради под взглядом Геньки выравнивались, буквы переставали валиться по сторонам. — Красота! Убери еще кляксу! И пятно внизу. Странички выглади. Корочку почисти! — командовал вошедший в раж мальчишка.

— Нет уж! — проворчал Генька, — так твою тетрадку никто не узнает! Скажут, не ты писал!

— Точно! — спохватился Василь. Он выхватил у Геньки из-под носа свою тетрадку, и с восторгом осмотрел ее. — Ну! Надо же, как здорово! — крепко стукнул он друга по плечу. — Вот спасибо, так спасибо!

Друзья тем временем покинули тихий закуток под лестницей и направились в школьный коридор.

— Слушай, а ты, говорят, и еду научился магировать?

— Не я один, — проворчал Генька, подозревая, чем закончиться это невинное любопытство. — Вон, смотри, Коржик опять жует! — Коржик! — заорал он во весь голос. Коржик вздрогнул и обернулся, перестав на мгновение жевать.

— Что тебе? — недовольно пробурчал он. Всю перемену он обеспечивал желающих конфетами, пирожками и пряниками и только теперь нашел время, чтобы самому немножко подкрепиться. Надо успеть прожевать до начала следующего урока.

— Сделай Василю пару пирожков!

— А ты, что сам немощный? Ну, ты и лентяй! — возмутился Коржик, — Ну, у тебя и дружок! — он осуждающе покачал головой и постарался, дожевывая, побыстрее скрыться.

— Ты же все и сам умеешь! — заныл Василь, — что тебе трудно?

Обезоруженный Генька приступил к делу. Он вообще-то предпочитал проехаться на чужих знаниях и умениях в этой области магического мастерства. Пару раз он попробовал — получилось не очень. Нет, конечно, есть было можно… если ты до этого дня три голодал.

Но перед товарищем было стыдно, и чтобы не ударить в грязь лицом, Генька здорово принапрягся.

— Что и во что будем превращать?

Василь порылся в карманах в школьной сумке и, вздохнув, выудил тяжеловесную рогатку.

— Ого! И не жалко?

— Очень есть хочется! Я сегодня на завтрак проспал, прихожу, а там кроме, бр-р-р, холодной каши ничего нет.

Размахивание руками, пришепетывание, напряжение всего юного Генькиного организма привело к созданию нового гастрономического блюда: на ладони у Василя лежал не то кусок пирога, не то недопеченный хлеб. Зрелище было довольно неаппетитное, Василь недоверчиво понюхал Генькино изобретение и осторожно попробовал.

— Гу! У-гу-гу! — невнятно промычал он. Отломил кусок и с сожалением сунул Геньке. — Пробуй и запоминай! Такую вкуснятину только Клава готовила! Жаль, что мы ее домой отпустили, — вздохнул Василь, слизнув последнюю крошку с ладони. — Теперь можно и на занятия.

Но к началу урока друзья припоздали, пришлось выслушать лекцию Смуран-сана о правилах поведения.

— Открыли тетради! Пишем: «Прогулка по лесу». Смуран-сан принялся диктовать, прохаживаясь по классу, потирая сухонькие руки и заглядывая в тетради учеников.

Выручай — глаза Василя молили о помощи. Генька кивнул. Выводя буквы в тетради, Генька мысленно их проговаривал. Василь, закусив от усердия нижнюю губу, еле успевал за его мысленной диктовкой. Он, торопясь и радуясь, записывал буквы, не вникая в смысл предложений.

Из глубокой сосредоточенности его вывел гневный голос Смурн-сана:

— Что же это ты голубчик пишешь? Откуда ты это взял? Это же бред сивой кобылы в безлунную ночь! Маги святители! Ты, что надо мной издеваешься? — разгорячившийся преподаватель вытащил из-под локтя Василя тетрадку. — Ошибка на ошибке, ошибкой погоняет! Все! Все! Будь любезен, ко мне после уроков! Учить грамматику!

Василь с упреком посмотрел на друга, тот смущенно уставился в свою собственную тетрадь: правописание не подчинялось магическим воздействиям. В тетрадке Геньки ошибок было ровно столько же, как и у Василя. «Грамматику придется учить» — расстроился Генька.

Санчо никогда не замечал за собой подобной тяги к маленьким детям: он приходил к малышам каждый день после занятий, в промежутке между обедом и работой в мастерских, иногда даже вместо любимого время провождения в библиотеке. Санчо всегда нравились таинственные старые фолианты, написанные давно умершими людьми, но рождавшими в нем Санчо новые мысли и чувства. Как приятно найти незнакомое заклинание и щегольнуть им при случае перед ребятами. Санчо улыбнулся своим мыслям. Смешную малышку звали Ксанта, ей было уже три года. Улыбчивая, она мгновенно привыкла к Санчо и встречала его радостным писком: