За несколько стаканов крови - Мерцалов Игорь. Страница 25

— Он еще про мьед говориль… — пролепетал он.

— Что? — наклонился к нему Плюхан.

— Про мьед…

— Про мед? Эргоном говорил вам про мед?

— Не Эргоном… Васьисдас говориль…

— Отдай коротышку Эйсу, — мрачно посоветовал Дерибык. — Иначе я его разорву.

— Я правду… Я не знаю…

— О боже, с ума сойти можно, — хихикнул Плюхан и нервно почесал едва видневшиеся за ушами жабры. — Мед? Леший с эльфом забыли про два миллиона скульденов и пошли за медом? Ха-ха-ха!

Дерибык посмотрел на водяного с некоторым сочувствием.

— Я сразу говорил: не нужно никакой мороки, — вздохнул он. — Нужно было прямо на место идти.

— Да брось ты, сколько уж разов говорено! — откликнулся Оглоух. — Пока мы на хвосте у бригадира, он и близко к Купальскому лесу не подойдет.

— Что-то не бросается в глаза, будто мы, как ты выразился, «сидим на хвосте у бригадира», и это не потому, что мы не блохи, — сардонически хмыкнул волколак. — Хмур от нас ушел — факт. Надо уже кончать эту глупую беготню и идти к Купальскому лесу. Рано или поздно он туда придет… тогда и доверим его заботам Эйса, если не захочет делиться по совести.

— А сколько его ждать придется, ты не думал? — подал голос Хомутий, который заслушался и опять забыл помешать варево в котелке, о чем ему тут же и напомнили на удивление дружным хором. Даже вечно тихий Зазряк Пропащенко не удержался от замечания. Однако Хомутий не унимался: — Что, скажете, не прав я? Хмур такой — может, еще год не придет! Может, пять лет! Кто когда знал, что ему в голову стукнет?

— Тут ты прав, старина, — согласился Дерибык. — Но если по твоей милости мы опять будем жрать горелую кашу, правота тебя не спасет. Учти, я всерьез подумываю о перемене рациона, благо и луна подходящая… Да, это правда, — сказал он, обведя взглядом герильясов. — Чего от Хмура ждать, никогда наперед не угадаешь. Одно мы все точно знаем: он упрям как черт. И победить его можно, только переупрямив. Если он поймет, что до клада не доберется иначе как поговорив с нами, сдастся. А если мы будем его гонять — того гляди, психанет и сунется под пулю. Тем более что некоторые из нас совсем не прочь оказать ему такую услугу, — добавил он, оглянувшись на Жмурия.

Брат бригадира молча сидел в стороне с безучастным видом, но при этих словах шевельнулся и поднял на соратников опухшие от недосыпания глаза.

— Это правда, — проворчал он. — После Лионеберге счетец к нему у меня вырос. Если бы вашей кровью отпаивали сопливого упыришку, вы бы меня лучше понимали. Но я уже давал слово: не раньше, чем клад поднимем. А Торкеса с нами больше нет, спасибо бригадиру. Так что не переживайте…

— Из-за тебя я, так и быть, переживать не стану, — ответил волколак, всем тоном давая понять, что переживать он не будет не потому, что поверил Жмурию, а потому, что не собирался спускать с него глаз. — А вот из-за самого Хмура… Короче: переупрямить его надо!

— И заодно выяснить, на месте ли клад, — вставил Эйс Нарн. — Хотя возможно, это нам поведает наш низкорослый друг, — добавил он и указал на Гемье, который уже начал втайне надеяться, что про него забудут, ради чего старался даже не дышать лишний раз. Глотвийский дворянин выпрямился и потянулся, буравя гнома бросающим в дрожь взглядом. — Оглоух, дружок, подведи-ка его ко мне, — попросил он. — Я, пожалуй, и правда задам ему пару вопросов.

— Только побыстрее, — поторопил идейный Плюхан. — Клянусь своей старицей, Эргоном неспроста отпустил с нами своих подельников, а сам не поехал. Ему точно что-то известно про Хмура…

— Ох-хо-хонюшки! — донеслось из-за спин.

Все невольно обернулись, даже Гемье скосил глаза туда, откуда послышался тонкий голосок Шароха. Маленький полевик в огромном картузе и ватной телогрейке лежал под деревом и пожевывал травинку, глядя на звезды, сверкавшие над поляной.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Плюхан.

— Я хочу сказать: отстаньте вы от гнома. Видно же, что он ничего не знает.

— Это с чего ты решил? — поинтересовался Дерибык.

— Да с того и решил, что он дурак. Надеюсь, с этим ты согласишься и не станешь уточнять, почему я так полагаю?

— Мало ли, что дурак! Эргоном что-то задумал и оставил этим двоим четкий приказ — вот и нужно узнать какой, — сказал волколак.

— Ну откуда у Эргонома мог быть четкий приказ? — спросил полевик и сел, опершись спиной о ствол. — Вы что, забыли, что это он обнаружил Хмура в трактире? Если у него какие-то планы, зачем же он тогда нас позвал? Нет у него никаких планов. И в Лионеберге он остался, потому что всегда мечтал о делах, рядом с которыми наш клад — мелочовочка… И вообще, я про другое сейчас. Я про мед.

— И ты туда же? — воскликнул Плюхан.

— Да нет, думаю, туда же уже поздно соваться, — серьезно ответил Шарох. — Просто с медом все понятно, но чтобы понять, надо мозги иметь, а их у гнома отродясь не было. Так что отстаньте от него и давайте делом займемся.

— Каким делом? Что тебе понятно? — зарычал Дерибык. — Не морочь нам голову, мелочь пузатая, говори толком!

— А сам мозгами пошевелить не хочешь? — невозмутимо полюбопытствовал полевик. — Хотя бы вспомни, что у эльфа нюх не хуже, чем у лешака. Кстати, мог бы и ты учуять, это уж нам, сирым, не дано… Ну, ничего на ум не приходит? Эльф за лешаком пошел, когда учуял запах меда — и, как видно, что-то там себе сообразил. А где мы мед в последний раз встречали?

— Чтоб у меня хвост облез… — прошептал Дерибык, видимо и впрямь что-то смекнув.

— Что, и ты теперь начнешь загадками говорить? — спросил Плюхан, уже заметно беспокоясь.

— Какие загадки? — расхохотался Дерибык. — Все на виду, прав мелкий! Экий я дурень… Медом пахла та повозка, на которой Хмур из «Трубочного зелья» ушел!

— И были в той повозке трое, — добавил Шарох, жестикулируя травинкой, как сигарой. — Сам Хмур, малахольный упырек из Лионеберге и возница. А в Шинельино возницы уже не было.

— Потому что он раньше сошел, — подхватил Дерибык. — Ай молодца, мелкий! И ведь правда же, чуял я этот мед, а не смекнул…

— Да что ты не смекнул? — теряя терпение, воскликнул Плюхан.

— Что братец мой решил-таки взяться за клад, — объявил Жмурий. — Черт, все сходится…

— Что сходится? — спросил Оглоух, выпрямляясь и убирая нож от глотки Гемье.

Гном немедленно шатнулся в сторону. Бежать! Однако ноги не держали, а кроме того, он с удивлением обнаружил, что ему страсть как хочется дослушать объяснение всех этих медовых загадок.

— Брика, пахнущая медом, конечно, принадлежит пасечнику, — ответил Дерибык. — Какой-то пасечник помогает Хмуру смыться у нас из-под носа, потом они едут за город и расстаются подле Шинельино, причем пасечник отдает повозку и уходит пешком, а Хмур вместе со своим странным упырьком едет дальше — и зачем-то ясно дает нам понять, что намерен удирать именно в этой повозке. И когда мы доходим до места, где они расстались, Ляс по запаху отправляется вслед за пасечником, а не за Хмуром!

— Причем Ляс — единственный, кто видел пасечника в лицо, — вставил Шарох.

— Верно! — кивнул Дерибык. — Кстати, сразу можно было догадаться — помните, как он летел с повозки, когда ему возница в лоб двинул? У кого еще столько силы, как не у берендея?

— Эй, да вы, никак, думаете, это был Яр? — насторожился Оглоух.

Все еще не ухвативший нить рассуждений Плюхан поглядел на него с горечью, но промолчал.

— Если бы мне сразу пришло в голову принюхаться, я бы мог сказать точно, — ответил волколак. — Но Ляс ни секунды не сомневался, по чьему следу идти, сразу решил, кто важнее.

— И вот мы теперь шатаемся по графству, догоняя брику, — добавил полевик, — заодно тратим время, злясь друг на друга, препираясь и пытаясь добиться очевидных ответов у тупого гнома…

— В то время как Яр, вероятнее всего, уже пришел в Купальский лес, — закончил начавший понимать Эйс Нарн. — Похоже на правду…

— Да каким местом похоже? — возопил Плюхан, обнаруживший, что рискует остаться в полном одиночестве: даже в глазах Зазряка мелькнул проблеск понимания. — Что, по-вашему, он встретил Яра и вот так взял и выложил ему, как поднять клад?