Монах - Зинченко Майя Анатольевна. Страница 31

От моих размышлений веет пессимизмом…

Раз мне ниоткуда ждать помощи, значит, придется полагаться только на себя. На добрых людей рассчитывать нечего. За последние месяцы они показали свое истинное лицо, и я понял, что уповать на их добросердечие нельзя. В мире всем правят деньги, а денег у меня совсем немного. Придется как-то выживать.

Мирру я не оставлю, зря она волновалась. Без опекуна она сразу же пропадет. Детей-сирот, не попавших в приют и не состоящих в банде, за которых некому было замолвить доброе слово, часто продавали на юг в качестве рабов. Я бы очень не хотел, чтобы Мирру постигла подобная участь. И даже если этого не случиться, неизвестно еще переживет ли она грядущую зиму или нет. Поэтому, пока я не найду ей достойного пристанища, девочка будет под моим присмотром. Хоть ею я и свяжу себя по рукам и ногам, но что ж поделаешь?

Губы Клемента невольно разошлись в презрительной усмешке - Мирра будет под присмотром нищего беглеца-монаха. Нищего… А вот с этим надо было что-то делать… И срочно.

Мне, как и раньше, нужно попасть в столицу. Лучше всего пойти в Вернсток пока не началась зима, и дорогу не занесло снегом. До города путь неблизкий, но если поспешить, можно успеть до заносов, особенно если бросить путешествовать пешком и купить лошадь. А еще лучше - две. Для меня и девочки. И неважно, что мы плохие наездники. Я уверен, что ездить верхом - это несложно.

В Вернстоке первым делом я отправлюсь в резиденцию ордена - в Вечный Храм, чтобы рассказать им обо всем том безобразии, что у нас твориться. И о Плеске. Пусть они даже пойдут на крайнюю меру, и пришлют имперский карательный отряд. Главное, чтобы подобное не повторилось. Шутка ли - в селе жило наверно больше тысячи человек. Просто невероятно, что его удалось сжечь за столь короткий срок и… Это наводит на определенные мысли.

Какова же в таком случае численность проклятых поджигателей? А если это маги? Двадцать хорошо обученных магов - это уже целая армия. А здесь идет речь не о двадцати, а о числе намного большем. Это уже похоже на солидную организацию, которая непонятно почему дала о себе знать в нашем захолустье.

Если это маги, то Пелес прав. Наш край - настоящий рассадник этой мерзости, но ведь я не верю Пелесу. И Рем ему не верил. В таком случае, если это не маги, то кто?

Голова отказывается думать. У меня нет ни одной идеи.

Мирра беспокойно ворочается во сне, наверное, ей опять сняться кошмары. Надеюсь, она с ними справиться. Может, разбудить ее? Нет, лучше не стоит. Иначе она не уснет до утра и будет донимать меня своими вопросами. За эти дни я успел насытиться общением и новыми впечатлениями.

И почему меня бросает в крайности: то многомесячное затворничество, когда кроме книг и иллюстраций я не видел ничего другого, то путешествие по разным местам в компании совершенно незнакомого ребенка?

Интересно, каким я ей кажусь со стороны? Занудой? Наверное, она считает меня странным человеком. Монахов редко принимают такими, какие они есть. Людям не понятно, как можно отказаться от радостей жизни, как они их понимают. А радости у всех разные…

Хм, суждение детей, как правило, самое истинное, они еще не научились лгать, по крайней мере, самим себе. Правда, Мирра уже не ребенок. В ней еще сохранилась толика той детской наивности, но от пережитых невзгод она взрослеет прямо на глазах. Только бы ее душа не зачерствела, иначе путь к Свету для нее будет потерян.

Вот для этого и нужен я. В качестве наставника и опоры. Буду по мере сил и времени заниматься ее духовным воспитанием. У меня осталась всего одна монета - это знак, который говорит мне, что пора заработать денег. Не знаю, понадобятся ли кому-нибудь мои услуги в качестве монаха, или замечательного, не побоюсь этого слова, иллюстратора, по крайней мере, пока мы не доедем до Вернстока, но у меня всегда есть руки, чтобы заработать на хлеб и ночлег. В крайнем случае, буду колоть дрова, мести двор, и чистить конюшни. Но надеюсь, до конюшен дело все-таки не дойдет… У меня хорошие познания в сельском хозяйстве и лекарском деле - это тоже должно пригодится.

Жаль звезд на небе не видно. Небо так затянуло тучами, что их холодный свет не радует моих глаз. А я бы сейчас посмотрел на звезды… Сосчитал их. Эти колючие серебряные гвоздики…

Следующим утром путешественники без всякого сожаления оставили "Вечного гуся". Весть о том, что случилось в Плеске, быстрее ветра разнеслась по постоялому двору. Клемент решил не дожидаться, пока его обступят новые желающие узнать подробности о пожаре, и поспешил скрыться. Мирра ни о чем его не спрашивала, ни об их конечной цели пути, ни о ближайших планах. Ей словно было все равно. Монаха всерьез начало беспокоить это пугающее равнодушие.

Небогатый, но все-таки имеющий свою повозку торговец, решил подвезти их до Крона, небольшого городка, через который пролегал тракт. Торговца звали Сайлз, это был гном, и он только в прошлом году начал собственное дело, чем и объяснялся его скромный достаток. Зная гномов, можно было с уверенностью сказать, что Сайлз скоро наверстает упущенное, и уже через пять лет о его состоянии начнут ходить легенды.

Что примечательно, Клемент неоднократно просил других торговцев-людей подвезти их, но никто из них так и не остановился. Все они требовали внушительную плату за проезд, и, узнав, что путникам нечем заплатить, пришпоривали кобылу. Видимо только гномы помнили о том, что значит бескорыстие.

Клемент посадил Мирру в повозку, а сам устроился рядом с возницей. Гном оказался любителем поговорить, и скоро Клемент помимо своей воли был втянут в разговор.

Время за беседой проходило незаметно. Внимание монаха привлек расшитый золотом синий эквит торговца. Сайлз заметил его полный любопытства взгляд:

– Интересуетесь? - он протянул эквит Клементу.

– Да, замечательная вещь. Очень искусная работа, - с уважением сказал монах, любовно проводя по узору пальцем.

– Конечно. Других не носим. - Сайлз усмехнулся и пригладил ладонью свою короткую коричневую бороду.

– А что этот узор означает? Я где-то читал, что на передней налобной пластине часто зашифровано какое-нибудь послание.