Монах - Зинченко Майя Анатольевна. Страница 32
– Да, вы правы, - согласился гном. - Кроме вышитых исключительно для красоты языков пламени тут написано: "Беспамятство - бесценный дар богов".
– Странная фраза…
– Что же в ней странного? - пожал плечами Сайлз, перекладывая поводья в другую руку. - Это верно. Если бы мы помнили все, что причиняло нам боль, то дурные воспоминания давно бы убили нас. Вспомните, сколько в вашей жизни было светлых дней и сколько темных, подсчитайте количество обоих. А так мы их забываем и с легким сердцем снова надеемся на лучшее.
– Да, но помнить ведь нужно, чтобы не повторить прошлых ошибок.
– А я и не утверждаю, что нужно все забыть. Нужно не терзаться. Словно это случилось не с тобой. Тогда и помнить будет нечего.
Клемент так и не понял, что гном хотел этим сказать. По крайней мере, логики в его словах он точно не заметил.
– А боги? Вы же признаете существование многочисленных богов?
– Да… Никогда не нужно забывать, с кем разговариваешь. Монах - есть монах. Признаю, ну и что?
– Если я скажу, что это ересь, это прозвучит глупо? - спросил Клемент.
– По меньшей мере, - согласился Сайлз. - Признавать богов или нет - это вопрос веры. Вы же ставите превыше всего Свет, а что он есть, как ни главный бог?
– Это больше, намного больше, - с жаром сказал Клемент. - Он направляет нас и, и… Я не могу объяснить это другому, но если бы вы заглянули мне в сердце, то поняли, что я имею в виду.
– Я понимаю, - серьезно сказал торговец.
– Забавно, вот уж не думал, что мне захочется сейчас вести теологические диспуты, - Клемент вернул Сайлзу эквит и тот сразу же надел его на голову.
– С гномами бесполезно спорить - это же всем известно, - рассмеялся Сайлз, и, повернувшись к Мирре, подмигнул ей. - С монахами, конечно, тоже.
– А почему вы без охраны?
– Красть нечего. Разве что эту дохлую кобылку, - Сайлз кивнул на лошадь. - А за себя я постоять сумею.
– Мы ее не сильно нагружаем? - забеспокоился Клемент.
– Нет, по-моему, ей все равно. Она из такого особенного вида лошадей, которые качаются от ветра сами по себе, даже когда стоят налегке. Но как ни странно, если ее основательно нагрузить, она этот груз безропотно потащит.
– Тогда ей цены нет.
Но гном был явно другого мнения на этот счет.
– А куда вы путь держите? Крон - конечная остановка?
– Не совсем. Скорее небольшая передышка. А почему вы спрашиваете?
– Да так, - пожал плечами гном, - есть у вас в глазах что-то такое… Беспокойство, что ли. Оно всегда появляется у тех, кому предначертана длинная дорога. Уж я-то знаю.
– Я направляюсь в Вернсток.
– В Вечный Храм? - спросил Сайлз и когда монах кивнул, он продолжил. - Я бы тоже хотел там побывать. Древний город, куда ведут все дороги - он стоит того.
– Так в чем же дело? Езжайте.
– Э… Вы не знаете?
– Чего?
– С ума сойти! Где вы были все это время? Гномам, эльфам и прочим не людям, нужно платить пошлину в тройном размере за право въезда. А она, смею сказать - немаленькая. Но вы не беспокойтесь, это решение ордена и поэтому монахов в город пускают практически бесплатно.
– Но почему? - удивленно спросил Клемент, который впервые слышал об этой несправедливости.
– Почему бесплатно? Потому что Вернсток - город паломников и…
– Я не об этом, - перебил его Клемент. - Я о тройной пошлине.
– Вы же знаете историю жизни Святого Мартина? Болван, кого я спрашиваю… Конечно, знаете.
– И что?
– Орден раскопал какие-то подробности его убийства. Выходит, что тем магам, которые приложили к этому руку, помогали гномы. Деньгами, разумеется. И теперь на нас везде смотрят косо. На севере конечно ничего не изменилось - там мы были и остаемся главными, но вот в центральных землях и на востоке ситуация несколько иная, - Сайлз вздохнул. - Я вообще удивился, когда вы обратились ко мне за помощью. До того как заняться торговлей я успел поездить по миру и всякого насмотрелся. Хорошо, что у гномов крепкие кулаки и отличая сталь, люди в нас нуждаются. Если бы не это, то наша участь была бы незавидна.
– И как давно это случилось?
– Без малого - двести лет назад, - Сайлз усмехнулся. - Где же вы провели все это время, что такая новость прошла мимо вас? Вы местный?
– Местный.
– Да, этот край удивительным образом еще не затронут. В глубинке можно встретить хороших людей.
– Даже если гномы и замешаны в убийстве нашего святого, но эльфы и остальные за что пострадали?
– А их вина в том, что эльфов и прочих никогда не любили. Просто удобный повод подвернулся.
– Но поставить всему народу в вину то, что случилось восемьсот лет назад? Это несправедливо!
– Вы не ставите под сомнение результаты расследования ордена? - торговец удивленно приподнял бровь.
– Нет, как можно? Ему виднее, - ответил Клемент и запнулся. - Хотя… Я не считаю, что обвинять всех - это правильно. Это в корне неверно.
– Официально нас никто ни в чем не обвиняет, во всяком случае, пока, - заметил гном. - Но вот на отношении обычных людей к нам это сильно отражается. С нами еще ведут дела, но что-то радостных лиц в последнее время становится все меньше и меньше. Ходят слухи, что в крупных городах появились специальные отряды, которые ловят ночью на улицах и казнят тех, кто не принадлежит к человеческому роду. Ужас, верно? Можно подумать, нам обычных бандитов было мало, которые убивали всех без разбора.
– Я ничего не знал об этом, - растерянно сказал монах. - Не понимаю, почему орден допускает такое. Разве он не может попросить городские власти навести порядок?
Сайлз внимательно на него посмотрел.
– Орден - это и есть власть. Другой нет. Вы действительно такой бесхитростный или проверяете меня? На вас коричневая ряса, но кто знает, может под ней скрывается еще одна - серая?
– Что вы! - нахмурился Клемент. - Я не имею никакого отношения к Смотрящим. Не говорите мне о них. - Он снова вспомнил о печальной судьбе своего монастыря и погрустнел.
– Я вижу, вам уже приходилась с ними сталкиваться.
– Приходилось, - Клемент почувствовал внезапный приступ откровения и сказал, - один из Смотрящих послужил причиной смерти моего близкого друга.
– Сочувствую. Уверен, что он был хорошим человеком, - кивнул гном. - Знаете, мне только что пришла в голову одна занятная мысль: количество хороших людей в нашем мире - число постоянное, а вот население его неуклонно растет. Это наводит на определенные размышления.