Монах - Зинченко Майя Анатольевна. Страница 44

Мужчина огляделся, но рядом с ним не было ни единого живого существа: его окружали только бездонное небо и облака.

– Не туда смотришь. Как всегда… - прошептал кто-то. - Чувства подводят нас. И разум подводит. Оставь бесполезные попытки понять мою сущность.

– Я брежу, - сказал Клемент, хватаясь за голову.

– Ты бы узнал бога, если бы он явился к тебе? Нет, не узнал бы. Боги проходят мимо людей, но их не узнают. Они могу быть то тут, то там - но всегда остаются не узнанными. А все потому, что люди слишком заняты своими делами, чтобы остановиться и внимательно посмотреть на своего соседа.

– Где же ты? - со страхом спросил он.

– В твоем сердце.

Монах невольно прикоснулся к груди и вдруг обнаружил, что на нем нет его привычной одежды: ни рясы, ни рубашки, а на коже проступил странный знак в виде широко раскрытого глаза. Он был одет в грубую серую мешковину с широким воротом, который к тому же был сильно порван. Клемент с изумлением провел по знаку рукой и стер его. Знак был очерчен пеплом от костра и легко смазался. Кожа на груди стала серой.

– Что все это значит? - спросил он, не очень-то надеясь на ответ.

– Я думал, что раз ты любишь рассуждать об абстрактных понятиях, то поймешь мой намек.

– Это мой сон, - рассержено сказал Клемент. - Оставь меня в покое.

В ответ раздался оглушительный смех, который становился громче и громче, пока не превратился в обычные громовые раскаты.

– Ты сам не знаешь, о чем просишь! - закричал голос. - Для тебя это было бы самым большим наказанием, но ты все-таки попросил меня об этом! Твои мысли мечутся как лесные звери во время пожара, поэтому ты не понимаешь меня. Только обретя покой, можно понять смысл слов, что исходят из твоего сердца.

Клемент решил сделать вид, что он вообще ничего не слышит.

– И это один из лучших… - с сожалением сказал голос. - Посмотри на свои руки, человек.

Монах послушно перевел взгляд на руки и обнаружил, что они у него в крови по локоть, но это нисколько не тронуло его.

– Вот и ответ на твой вопрос, - сказал голос. - Ты считаешь свои действия правильными, зачем же продолжать мучить себя? Какой в этом смысл?

Высокий человек, неопределенного пола и возраста, возник рядом с ним. Вместо лица у него было расплывчатое пятно, которое с каждой секундой неуловимо менялось. Клемент отвернулся, ему было неприятно на него смотреть.

– Если бы мы знали, что нас ожидает, то никогда не рождались бы на свет. Нас спасает только неведенье. С каждым новым рождением появляется новая надежда. Но когда ты узнаешь все, и в твоей жизни будет поставлена последняя точка, что останется? - человек сделал шаг, потом еще один и стал медленно приближаться к Клементу.

Монах невольно попятился назад. Он не выдержал жуткого вида постоянно изменчивого лица и побежал. Гладкое, скользкое облако, по которому он несся, издавало звуки, словно паркет, натертый воском. Неизвестное существо прикоснулось к монаху, и он увидел, что его старания ни к чему не привели. Расстояние между ними не сокращалось.

– Что останется? - снова спросило существо и жалобно застонало. - Пустота, и лишь тени былых иллюзий будут нашими спутниками. Мне так жаль, что одиночество во вселенной - это норма. От этого нет лекарства, нет лечения. Ты никогда не задумывался, почему твоя жизнь проходит в поисках Света? Проходит мимо тебя. Ты ищешь его, ищешь самого себя, ищешь вторую половину - душу, которая принесет тебе успокоение.

Клемент по грудь провалился в облако, до крови разодрав кожу. В спину словно вонзились тысячи невидимых иголок.

– От меня не убежишь. - Существо наклонилось к нему ближе и приняло облик Мирры. Девочка улыбнулась и нежно погладила его по волосам. - Я всегда с тобой, как вот эти змеи.

– Какие змеи?! - воскликнул он, и тут почувствовал укус, за которым сразу же последовал второй. - Что это?

Облако исчезло, и теперь он лежал в клубке извивающихся ядовитых змей. Клемент закричал от ужаса, дернулся, но вырваться не мог. Постепенно он погружался все глубже и глубже в этот клубок, и змеи принялись кусать его лицо. Капли мутного яда стекали по подбородку точно обычная вода.

– Отпусти меня! Убери их! - крикнул он из последних сил. - Мирра!

Лицо девочки принялось стремительно стареть. Будто бы кто-то взялся переводить вперед стрелки ее личных часов, где минуты приравнены к годам. Лоб девочки, нет, уже женщины, покрылся морщинами, щеки впали, нос заострился, у губ пролегли глубокие складки. Кожа пожелтела и покрылась темными пятнами. Глаза закатились, но неумолимое время на этом не остановилось. Монах не мог оторваться от этого кошмарного зрелища. Он смотрел и смотрел до тех пор, пока то, что некогда было лицом, не развалилось на куски, и под ним не обнажился череп. В оцепенении монах стремительно полетел вниз.

Тут сон Клемента прервался.

Над ним мирно покачивались ветки деревьев, уныло каркал ворон.

Он разлепил сухие губы и улыбнулся. Как приятно очнуться от кошмара и осознать, что это всего лишь видение, которому нет места в реальной жизни.

– Клемент? - Мирра склонилась над ним. Ее лицо было в порядке. Оно было измученным после бессонной ночи, бледным, но таким же молодым.

– Да? - монах протер глаза.

– С тобой все в порядке?

– Я здоров, - ответил он, и сам удивился своим словам. - Это правда. Мне хочется принять ванну, побриться и стать приятным на вид.

– Тебе это не поможет, - доверительно сообщила девочка. - Не с таким распухшим носом и разбитой бровью.

– Нашла чем подбодрить… - проворчал Клемент.

– Ты все ночь был горячим, как печка и говорил разные несуразности. А еще кричал.

– Громко?

– Да, - кивнула Мирра, потрогала его лоб и обрадовано улыбнулась. - Жар прошел.

– Это следствие чудодейственного бальзама. Не знаю, что Перроу в него положил, но, судя по моим странным видениям, не обошлось без вытяжки из мухомора.

Клемент осмотрел себя: синяки и ссадины остались, но боль в ребрах заметно уменьшилась. Можно было дышать и двигаться. Теперь он мог снова сесть на лошадь и продолжить поездку. Он посмотрел на одеяло, фляжку в руках Мирры и с благодарностью произнес:

– Спасибо тебе за заботу. Без тебя мне пришлось бы туго.