Предназначение - Фрумкин Сергей Аркадьевич. Страница 21

Нортем посмотрел на своего товарища:

— Что думаешь, Вустер?

Вустер зевнул, показывая, что не хочет затягивать разговор:

— Он же знает, что мы не откажемся.

— Хорошо, Мэнриот, — решил Нортем. — Плачу обычную цену. Половину сейчас, половину — после проверки. Как всегда. Плюс процент с прибыли.

— Но… — начал торговец. — У вас есть записи, этого не достаточно? Если он не пройдет проверки…

— Если твой товар так хорош, как ты говоришь, получишь и вторую половину, и проценты с каждой победы! — перебил Нортем. — Если плох, за что нам платить? За видеорепортаж с Данагота?

Мэнриот вздохнул, делая вид, что расстроен:

— Ладно… Но мы не один год знакомы, можно было поверить на слово…

— А это кто?

Вустер внимательно изучал Хонтеана.

— Бесплатное приложение, — усмехнулся Мэнриот.

— Что еще за «бесплатное»?! — Нортем нахмурился. — Нам не надо бесплатного! У нас не тюрьма, чтобы избавлять твой крейсер от нежелательных пассажиров! Что этот тип умеет?

— Он тренер парня. Боец молод, морально неустойчив, возможно, ему потребуется поддержка. — Мэнриот твердо встретил взгляд Нортема, показывая, что на этот раз настаивает на своих словах, и объяснил жестче: — Забочусь о своих процентах! Мальчишка великолепно дрался на Данаготе, кто знает, возможно, тренер тоже играл свою роль?

Вустер махнул рукой:

— Бог с ним, Нортем! Хорошо, Мэнриот, договорились. Забирай их, Кабур!

Охранник в скафандре, самый немолодой и с самым волевым лицом, поднял руку. Двое других бросились к пленным и замерли за их спинами. Кабур повернулся и тяжелым шагом пошел к стоящему поблизости катеру. Двое других толчками погнали Горна и Хонтеана в ту же сторону. Четкость и слаженность действий военных наводили на мысли о регулярной армии.

— Могу я сказать? — Горн наконец заставил непослушный из-за излучения наручников язык превратить мысли в слова.

— Нет!!

Кабур рявкнул так, что оставшиеся позади Мэнриот и его собеседники в недоумении обернулись.

— И ты молчи! — угрожающе прорычал офицер Хонтеану, который даже не думал открывать рот. — Все, что нужно, я скажу сам! —

Пленников усадили в катер. Военная, лишенная удобств, угловатая, открытая сверху машина устремилась прочь от крейсера Мэнриота. Из космодрома уводили шлюзы, за которыми в разные стороны расползались туннели. Катер с пугающей скоростью понесся по одному из них, несколько раз свернул, прошел целый ряд автоматически распадающихся люков и вдруг оказался в бесконечно огромном помещении, потолок которого терялся в слабо светящейся дымке, а противоположная стена находилась так далеко, что растворялась во мраке.

Внутри помещения раскинулся настоящий город. Здания всевозможных видов и форм, улицы, наземный и воздушный транспорт. С воздуха бросалась в глаза неоднородность застройки: архитектурный ландшафт образовывали своего рода кольца, расходящиеся от центра занимаемой городом ниши. Чем ближе к центру, тем красивее и богаче были дома, тем выше они поднимались вверх, тем больше вокруг них крутилось дорогих катеров и яхт, тем привлекательнее светились разными цветами зеркальные окна.

Катер с пленниками свернул и двинулся по кругу, вдоль наружной стены. Вскоре он опустился на парковочной зоне возле стеклянных дверей в стене, перед вывеской «Подразделение внутренней безопасности». Горна и Хонтеана подняли на ноги, вывели из катера и втолкнули за стеклянные двери. За дверями обнаружился своего рода офис. Людей там было немного, человек семь, все хорошо экипированные, мощного телосложения мужчины. Горну и Хонтеану не дали времени осмотреться. Их повели в глубь коридора, в небольшой медицинский кабинет. Там пленников усадили на медицинские кушетки, сразу же намертво сковавшие гостей своим притяжением.

— Каждому из вас за левое ухо вживят небольшой прибор связи, — объяснил Кабур. — Мы называем его «нейрофон». Посредством этой штуковины будете получать строгие указания, которые следует исполнить, оставив все прочие дела. Мешкать вам не советую: решив, что раб упирается, прибор начнет, как сказано в инструкции, «подавать мозгу электрические импульсы, имитируя реакцию нервов на повреждение живых тканей»… Короче, сделает больно! Очень больно!

Зона вашего обитания — наружное кольцо города. Там все худшее — забегаловки, магазины, обслуживание. Но если сунетесь ближе к центру — получите болевой шок. Если приблизитесь к внутренней стене купола — болевой шок будет еще сильнее. Кроме того, у каждого гражданина «Айсберга», которыми вы не являетесь, также имеется передатчик, способный активировать защитную функцию «нейрофонов». При малейшей попытке нагрубить, наброситься, попросту плохо посмотреть на кого-то из наших граждан получите свою дозу боли! Не научитесь понимать, что можно, а чего нельзя, — боль сведет вас с ума. Извлечь прибор невозможно. Даже при наличии медицинского оборудования его нужно сперва отключить, для чего потребуется многозначный код. Одни тут пробовали — превратились в растения!.. Думаю, с этим ясно? Тогда начнем!

— Подождите! — Горн простонал, с большим трудом превозмогая ни с того ни с сего нахлынувшую сонливость — результат действия полей кушетки. — Вы не должны ничего со мной делать! Я не могу быть рабом!

— Кто это тебе сказал?! — лицо Кабура потемнело от надвигающейся бури.

— Это недоразумение! — Несмотря на очевидную угрозу, Горн не стал останавливаться, он не привык испытывать страх при виде недовольных физиономий не слишком сообразительных офицеров. — Мэнриот допустил большую ошибку! Я — принц Горн! Я сын короля Веридора!

— Ошибаешься, — справляясь с гневом, попробовал для первого раза спокойно объяснить Кабур. — Ты — раб. Ты гладиатор «Айсберга». За тебя заплатили весомую сумму, в благодарность за что ты должен отработать здесь несколько лет, делая все, что скажут!

— А что, если я верну их, не отрабатывая?! Что, если для меня это не деньги?! Что, если я на самом деле принц Горн?!

— Тогда тебе нужно говорить не со мной, а с Хозяевами.

Обманутый неуверенным тоном охранника, юноша вцепился в волосок надежды.

— Позови их! — закричал он. Кабур усмехнулся.

— А кто тебе сказал, что они будут с тобой разговаривать?! Они не станут говорить даже со мною, раб!

— Но я заплачу за свою свободу в десять раз больше, чем они могут себе представить! Я из рода правителей одной из сильнейших галактических цивилизаций!

— Ты что, самый умный, «принц»?! Если бы Хозяева хотели получить от тебя деньги, они не стали бы приказывать мне волочить вас сюда! Раз вы здесь, значит, другим способом пользы от тебя не добьешься… И хватит об этом, не мое дело торговаться с рабами!

Кабур дал команду Мозгу, управляющему медицинской аппаратурой. Горн открыл рот, торопясь нащупать в разговоре нечто такое, на что может клюнуть даже тупоголовый и выдрессированный исполнитель. Но он не успел издать звука, мгновенно отключился и уронил голову в заблаговременно подставленный фиксатор манипулятора…

Свет как выключился, так и включился. Первая мысль, которая пришла Горну в голову: с ним ничего не случилось, а в кабинете все на прежних местах, в том числе и автоматы, и солдаты, и монах… И миновало никак не больше мгновения. Но уже в следующую секунду черепная коробка юноши едва не разорвалась от пылающей боли в левом ухе.

— Через несколько часов боль пройдет, — успокоил Кабур. — Операция завершилась успешно. Вам наверняка интересно, «сколько вас не было». Прошло всего двадцать минут. Теперь вставайте!

Гравитационные тиски кушеток разжались. Горн попробовал поднять голову, но она закружилась с такой силой, что молодой человек сразу же вновь лег.

— Встать, я сказал! — во все горло гаркнул Кабур.

На этот раз Горн кое-как повиновался. Он увидел, что Хонтеан уже стоит с таким неизменно спокойным выражением лица, словно считал, что ничего интересного или стоящего внимания с ним не происходит.

— Сейчас вы пойдете по схеме, которую увидите левым глазом. Это приказ со всеми вытекающими отсюда последствиями. Время на исполнение ограничено. На схеме обозначены комнаты в общем бараке. Там вы будете жить, по крайней мере, до тех пор, пока не докажете, что на что-то годитесь. Сейчас двенадцать ночи, поэтому возиться с вами никто не будет. Обучением займемся утром. Теперь проваливайте!