Меченосец - Кук Глен Чарльз. Страница 14

— А ты кто, явившийся к нам незваным и взявшийся судить королей?

Быстро он опомнился! Его ответ успокоил и прочих, посмотревших на Меченосца уже не со страхом, а с негодованием. Один же из орденских магистров, тучный мужчина в красных одеждах, глядел на зачарованный клинок со страстью, почти непристойной.

— Мой слуга расскажет, — обронил Готфрид, упершись взглядом в толстяка.

Вот так было и с Туреком Арантом: наивернейшие, наинадежнейшие соратники равно жаждали завладеть мечом. Воин пережил множество покушений, попыток кражи. Он не доверял никому, кроме Рогалы, и это в конце концов его погубило.

Гном ответил королю с презрительным фырканьем. По его мнению, бильгорцы просто убивали время. Затем коротышка подошел к низенькому столу рядом с колдуном, пожиравшим глазами Добендье, отпихнул какую-то женщину, уселся на пол, цапнул кусок жареной курицы и принялся поедать. Толстяк побагровел.

Тайс, сверхъестественно проницательный, точно выбрал мишень для оскорблений — магистра Красного ордена Гердеса Мулене, самого злокозненного и жестокого за всю историю Братства. О его высокомерии и коварстве ходили легенды, а слухи об интригах и расправах, передаваемые главным образом шепотом, разносились по всему Западу. Враги из Красного ордена, пытавшиеся встать на его пути, умирали жуткой смертью. По-своему Гердес Мулене был столь же амбициозным, как миньяк Вентимильи, хотя слабее и разумом, и душой. Принести те жертвы ради власти и силы, какие принес Алер, Гердес не смог. Маг он был не блестящий, зато умел понудить талантливых и сильных, хотя и не столь корыстных, волшебников колдовать за него. И не прочь был присвоить чужие лавры.

В Братстве оставалась последняя ступень власти, еще не завоеванная Гердесом, — главенство над всеми пятью орденами. Никто, а в особенности нынешний Верховный магистр Клуто Мисплер, не сомневался: Мулене твердо решил занять высший пост. Но правитель Андерле Эльгар был другом и соратником Мисплера. И тот и другой обитали в древнем Сартайне, имперской столице с незапамятных времен. Эльгар — в своем дворце, Клуто — в Высокой Башне, огромном роскошном замке, символе и средоточии силы чародеев. И двор правителя, и Высокая Башня давно приготовились к отпору, но Гердес всех озадачил. Он вдруг вовсе отрешился от амбиций, предался роскоши и теперь отзывался о господстве над орденами с презрением и насмешками.

Ухватив нож, Тайс Рогала подцепил кусок посочней прямо с тарелки толстяка. Тот потянулся к нему, и тут гном всадил лезвие в стол прямо меж полных пальцев.

— Эй, куда полез?

В ответ — ни звука. Готфрид ухмыльнулся. Умеет же нахамить!

Офицер в форме Андерле расхохотался и приветливо кивнул, когда юноша посмотрел в его сторону. Император Эльгар Четырнадцатый недолюбливал Гердеса Мулене, заглядывавшегося, по слухам, и на его трон.

Великая мечта еще жила в Сартайне. Там по сю пору верили, что когда-нибудь золотой век вернется. Да и в сердцах большинства власть имущих греза эта не гасла. Престол оплетали несчетные интриги, рожденные надеждой породить новую сильную династию и добиться былой славы.

— Так где же союзники, обещавшие столь много и громко? — проревел Готфрид во всю глотку.

Он еще надеялся, что свары, склоки и личные счеты могут быть забыты перед лицом общего врага.

— Господин Меченосец, две когорты Олданской гвардии сейчас в Катише, — любезно ответил имперский офицер и улыбнулся, видя ошарашенные лица участников совета.

Олданская гвардия, названная так потому, что в древности правители набирали в нее северных варваров, служила ударной силой Андерле, ее лучшим войском. О свирепости этого подразделения слагали легенды, его мастерство повсюду уважали. Хотя империя и ослабла, соседи редко с ней задирались.

— С когортами четверо наших магов, — добавил представитель Синего ордена. — Немного, конечно, но командует ими сам Хонса Эльдрахер.

Мулене вскочил.

— Господа! Что за обман, что за коварство! — яростно заревел он, потрясая брылами.

Толстяк дергал руками, будто страус — культяпками крыльев. Рогала в потешном ужасе попятился к Готфриду. Мулене был то еще пугало. Он разразился длиннейшей филиппикой, проклиная императора и Синий орден за самовольное и преждевременное вмешательство.

— Верховный-то магистр из «синих», — прошептал Готфрид Рогале. — А Хонса его зять и преемник. Потому-то главы Братства и нет здесь.

Рогала кивнул.

— И, как ты говоришь, император с Мисплером хотят толстяка поддеть?

— Не знаю. Наверное. — Готфрид пожал плечами. — Коли «красный» маг скажет: «Черное», «синий» наверняка скажет: «Белое».

— О, как завелся. — Гном ухмыльнулся, глядя на Мулене. — За живое задело, не иначе.

— Хонса — законный наследник магистрата. Если с Клуто чего случится, он станет Верховным. Гердесу это не нравится, а что поделать? Ему с Эльдрахером лучше не задираться, тот — сильнейший колдун из всех известных Братству.

Рогала задумчиво кивнул, не глядя на пышущего толстяка, но всматриваясь в лица совета. Интересно, что он в них разглядел?

— Это войско увязло в политике. — Последнее слово Готфрид процедил, будто ругательство. — Они дождутся, что Алер разотрет их в пыль, и подохнут, вцепившись друг другу в глотки.

— Думаешь, если б не политика, Катишу повезло бы больше?

— Нет. Но ведь никому нет никакого дела до Гудермута! Этот союз для них — повод свои дела утрясти!

— Парень, а чего ты ожидал?

— Миньяку это точно на руку. Уж он своего не упустит!

— Дурак будет, если упустит, это точно. А он не дурак. Он выждет, посмеиваясь, не нарушая границ, пока эти клоуны наиграются судьбой Гудермута. Они еще пожалеют, вот увидишь. Развалят коалицию, и тогда Алер ударит. Знаешь, человеческие глупость, жадность, недальновидность и слабость поразительно предсказуемы.

— Но это не повод людьми швыряться, словно пешками, — запальчиво возразил Готфрид.

— Ты серьезно? — Гном недоуменно посмотрел на него. — Так ты и вправду столь наивен? Однако легко ж тебя задеть!

— Еще бы! — отрезал юноша, свирепо глянул на собеседника и вдруг, перебивая «красного» магистра, заорал: — Довольно! Договор заключен! Если Мулене с присными хочет его разрушить ради собственной выгоды, пусть так и скажет! Если вы, все прочие, намереваетесь использовать союзника в качестве разменной пешки, признайтесь в этом! Хватит лицемерить! Покажите себя! Объявите бевингловское соглашение пустышкой и слушайте проклятия умирающих, пока вентимильские бригады топчут ваши нелепые мечты!

Рогала испепелял Готфрида взглядом: дескать, зачем дрова ломать? Да не ссориться с ними нужно, а аккуратно подвести к выгодному решению и заставить его принять. Но откуда ж парнишке знать? Зухра планами с инструментом не делится.

Кое-кто зааплодировал, а Каргус Сканга, король Мальмберге, ответил:

— Меченосец, пущенная тобою стрела не пролетела мимо. Хотя слова твои мне кажутся дерзкими, а твой спутник — неотесанным хамом.

— Хамом? — взвизгнул коротышка, топнул ногой и ухмыльнулся, снова чувствуя на себе всеобщее внимание. — Да, я не из вельмож и ростом кое с кем не потягаюсь. Но неужто хамство — свойство сословия? Неужто у великих и знатных своя вежливость, невнятная нам? А может, благородство — жестокий обман, внушенный нам, низшим, такими, как он?

Рогала ткнул пальцем в Мулене.

— Вполне вероятно, — ответил Сканга, ухмыляясь почти по-гномьи. — Когда я вижу его на советах, так и думаю. Что же касается нынешних дел, полагаю, ошиблись мы в Торуни. Не в том, что основали союз, а в том, как его устроили. Меченосец, мы согласились действовать только при единодушном согласии всех членов. Само собой, теперь решение в руках интриганов, любящих поудить в мутной воде.

Каргус, скривившись, посмотрел на Мулене, чтобы исчезла даже тень сомнения в том, кого он имеет в виду.

— Интриганов? — вскричал Гердес. — Ты смеешь изобличать других, когда твой кузен всего месяц назад захватил жилище «красных» в Дарсине и казнил трех братьев? Устыдись!