Черный пес Элчестера - Митюгина Ольга. Страница 82

Некоторое время царила тишина, только вздыхал ветер в кронах. Потом юноша тихо заметил:

- Ведь в какой-то момент я поверил, что это и правда - Фредерика... Ужасно...

Повисло молчание. По платью Мили медленно полз крохотный жучок - точнехонько по тонкой, прямой как стрелочка тени от травинки.

- И ты ей отказал... - наконец вымолвила колдунья.

- Конечно... Я не понимал... Как Фредерика может просить о таком? К счастью, это была не она... Не она.

- И все же закажи мессу за упокой ее души, - так же ровно, глядя в пространство перед собой, произнесла Милица. - Слишком часто ее тревожат чары Эдгит и... Наши разговоры. Я бы не хотела, чтобы однажды твоя ошибка превратилась в реальность.

Ведьма умолкла. По ее лицу скользили тени от листьев.

- Бедная девочка, - произнесла она вдруг. - Почему Эдгит использует ее облик? Быть может, образу Фредерики легче войти в твои сны? Поэтому?..

- В мои сны легче всего войти твоему образу, - усмехнулся лорд, накрывая руку жены своей.

Милица не приняла шутки.

- Я жива, - пожала она плечами. - А Фредерика нет. Как и сама Эдгит. Более того... Фредерику убил Ричард... Сын этого проклятого гоуста. Вероятно, причина такова. Больше ничего мне на ум не приходит, любимый...

- Мы можем до бесконечности строить предположения, Милисента, - вздохнул лорд, аккуратно снимая жучка с колена Мили. Насекомое, приподняв надкрылья, испуганно взлетело с раскрытой ладони человека и пропало в небе. - И ни к чему не придти. Но за одно то, что она тревожит мою голубку, я готов свернуть гадине шею!

Он, не сдержавшись, стукнул кулаком по земле.

Милица опустила глаза. Голос колдуньи был спокойным, но рука непроизвольно сжала ткань подола.

- Если наши предположения верны, она может входить лишь в сознание тех людей, с которыми так или иначе связана... духовно. Или же эмоционально, назови, как хочешь. Если это правда, Бьянке и Джеронимо ничто не угрожает. Зато призрак дважды являлся тебе, оба раза в облике Фредерики, твоей... - Милица запнулась. - Твоей первой возлюбленной, - продолжила она наконец, и граф ни словом не поправил волшебницу, лишь молча кивнул. - И оба раза ты видел пещеру...

- С темной водой на полу... - граф поежился от воспоминания.

- Она назвала это место...

- Лимб. Место для заблудившихся душ. Я даже не слышал о таком прежде. Я полагал, что есть Рай, Ад и Чистилище, но Лимб... Он похож на преддверие Ада.

- Быть может, так оно и есть, - тихо вымолвила Мили, срывая травинку и крутя ее меж пальцев. Пушистая метелочка то и дело стукалась о колени девушки и осыпала волосы Фрэнсиса зелеными незрелыми семенами. - А может быть, и нет. Может, это место вне времени и пространства, вне власти Бога и Дьявола... Где же еще и укрываться таким духам, как Эдгит!

- Разве есть что-то вне власти сил, разделивших мир? - недоверчиво нахмурился Фрэнсис, отбирая у жены травинку. - Я был бы вам признателен, мадам графиня и моя драгоценная супруга, если бы вы перестали засевать мою голову всяким мусором!

- Прости, - тихо шепнула колдунья, даже не обозвав мужа занудой, как делала обычно в ответ на его ворчание. - Если мир - поле боя, то ведь должна быть нейтральная территория, - продолжила Милица, пожав плечами. - Нейтральная полоса. И вот ее-то и загадила всяческая шваль, вроде неприкаянных духов.

- Постой! - Фрэнсис даже приподнялся. - Ты хочешь сказать, что на самом деле Эдгит живет не у озера или моря в Элчестере, а...

- В Лимбе... - ошеломленно прошептала девушка, подняв взгляд широко распахнутых глаз на мужа. - Фрэнсис, ты молодец! Озеро, где стоял их с Харальдом дом, и берег, откуда она кинулась в море - лишь Врата! Только там она вольна выходить к живым людям! Где на дне моря ее кости, или... А в доме наверняка пролилась ее кровь. Поэтому погребение и закрывает гоустам выход на землю...

- Подожди! Легенда утверждает, что при захвате дома дружками Гирта Эдгит не причинили ни малейшего вреда... Там погиб ее муж...

- А муж и жена - плоть едина, - усмехнулась Милисента. - Все правильно, милый. Он был ее законным мужем. Все правильно...

- И что теперь? - жадно спросил Фрэнсис. - Ты можешь...

- Если все упирается во Врата между Лимбом и нашим миром, и мы знаем, где их искать... Думаю, их можно закрыть! - глаза ведьмы радостно сверкнули. - Во всяком случае, - она лукаво усмехнулась, - это в силах магии! Хотя и не просто...

- И тогда ее чары спадут с Дика? - пытливо спросил Фрэнсис, садясь напротив ведьмы.

Милица нахмурилась.

- Фрэнки... Я не знаю. Пойми, Ричард и Эдгит связаны больше, чем духовно, он - ее сын. Быть может, он - еще один выход на землю для гоуста, живое вместилище ее силы. Кто знает, на что решится эта сумасшедшая, когда мы сумеем закрыть все ее лазейки с того света! Но ей придется или выгнать душу Ричарда из его тела, или...подчинить ее. И я не знаю, что для бедного мальчика хуже!

- Я бы не хотел, чтобы Дик пострадал... - вздохнул граф. - Ему, если подумать, и так пришлось хуже всех...

Мили покачала головой.

- Ты прав... Пусть это звучит абсурдно, но ты прав...

Лорд привлек к себе любимую, уткнувшись в ромашки на ее голове. Белые лепестки шелковисто щекотали кожу, и запах полевых цветов смешивался с запахами трав, воды - и юноша не мог понять, то ли этот аромат идет от венка, то ли - от волос Милисенты...

- Как мне повезло с женой, - шепнул Фрэнсис. - Родная, ну что с тобой? Ты словно каменная... Мы справимся с Эдгит, вот увидишь...или я чем-то обидел тебя?

Милица улыбнулась и нашла его губы, и вот уже целый мир исчез, остался только терпкий медвяный дух смятой травы и тепло объятий...

Молодые люди пришли в себя, ощутив слабое, ритмичное вздрагивание земли. Оба сели и переглянулись.

- Конники, - шепнул граф. - Отряд.

Милица побледнела.

- Из Лозанны? - спросила она одними губами, поспешно натягивая платье. Фрэнсис последовал ее примеру, застегивая одежду и проверяя, легко ли выходит из ножон меч - на сей раз он взял с собой свое фамильное оружие, а не клинок Михаила.

- Не похоже. Скачут со стороны Дижона. И все же не мешало бы тебе сотворить морок.

Ведьма кивнула, закрыла глаза, и ее губы начали шептать непонятные слова, а пальцы выплетали в воздухе сложную вязь. На секунду мир перед глазами графа подернулся дымкой, а в следующий миг рядом с ним на месте Милицы стояла незнакомая смуглая девушка в холщовом платье и с двумя черными косами, обрамляющими грубоватое лицо. Себя Фрэнсис не мог видеть, но рубаха и штаны ничем не отличались от тех, какие он видел на местных крестьянах. За пояс оказалась заткнута длинная палка-посох: как догадался рыцарь - меч.

- Может быть, проскачут мимо, - шепнула Мили.

Но топот приближался. Видимо, утомленным жарой всадникам тоже пришелся по нраву тенистый овраг, и отряд решил расположиться здесь на отдых.

- Уходим, - тронула Фрэнсиса за рукав колдунья, но он лишь молчаливо покачал головой и увлек Милисенту в заросли лозняка, где, притаившись, решил понаблюдать за конниками.

- Мы должны узнать, кто они и зачем появились в этих местах, - шепотом пояснил лорд. - Пойми, это приграничные земли между Бургундией и Священной Римской империей, и следует держать ухо востро.

Девушка только досадливо вздохнула и не сказала ни слова. Вскоре в овраге показались всадники.

Отряд насчитывал человек пять, все - легковооруженные воины. Во главе ехал плечистый белокурый богатырь - настоящий викинг, у седла которого торчала огромная секира.

- Кажись, все тихо, мессир Робер, - вымолвил один из солдат, опираясь на луку седла. - Можно и привал устроить.

- Отдыхать, - лениво разрешил "викинг", называемый мессиром Робером.

Люди оживились, спешились, расселись на траве. На свет явились фляжки и походная снедь: кто достал окорок, кто головку сыра, кто еще что из припасов в дорогу - на расстеленном плаще одного из конников вскоре соорудили общий стол.