Коронованный наемник (СИ) - "Serpent". Страница 208
Сосновый коридор встретил его молчаливым хороводом снежных хлопьев, кружащимся в длинных закатных тенях. Варг птицей летел к повороту, стена деревьев неслась мимо, а Сармагат напряженно размышлял, как объяснить Сарну, имеющему мало причин доверять своему несостоявшемуся убийце, всю опасность его безумной затеи.
Вот и поворот… Косматые ветки нависли над дорогой. Тихо, даже птицы молчат, пригревшись в свежих снежных пуховичках на ветках, только дробный топот лап Молота нарушает благостную тишину леса… Сармагат всегда знал голос тишины. Умел отличать легкое безмолвие от тревожного молчания. И сейчас тоже он непременно ощутил бы потаенный звон натянутых струн этой странной тишины, если бы не снедавшая его забота. И звон раздался. Пронзительный двойной звон, разорвавший тишину заката. Молот взвился на дыбы, надрывно взвыл и рухнул на бок, всей тяжестью придавливая седока…
- …Морготова утроба! – рявкнул Рималл, – я промахнулся!
Аматир отер со лба пот, во все глаза глядя на варга, содрогавшегося на обагренном кровью снегу в агонии. В широкой косматой груди торчали две длинные стрелы, орк с бранью бился на снегу, пытаясь освободиться от огромной туши хищника.
- Ты не промахнулся, – пробормотал лучник, – этот зверь сам вскинулся, принимая твою стрелу. Он прикрыл собой всадника.
- И всадник этот сейчас выстрелит! – крикнул целитель, толкая Аматира в снег, а над головой упавшего эльфа свистнул арбалетный болт. Рималл резко натянул тетиву, и стрела сорвала капюшон с головы орка:
- Эй, Чернокровый! – окликнул он, – опусти арбалет! Ты у меня, как на ладони, а вот сам ты можешь стрелять лишь наугад!
Орк откинулся на снег и оскалил клыки:
- Какого балрога вам нужно, остроухие? – громко спросил он, и Рималл машинально ослабил тетиву, потрясенный: орк говорил на превосходном синдарине. Но целитель тут же взял себя в руки, снова прицеливаясь:
- Нам нужен наш король. Он ушел в ваше змеиное логово вслед за лживой самозванкой. Говори, где он и что с ним. Или пеняй на себя. Твоя тварь прикрыла тебя от стрелы, которая должна была сделать тебя более разговорчивым, но теперь варг мертв, и от новой стрелы тебя прикрыть некому…
… Сармагат зарычал. Верный Молот, неподвижно распростертый на снегу, придавливал его к земле, делая легкой мишенью даже для близорукого гнома. Левая нога, до треска вывернутая в колене, заходилась адской болью. И хуже всего было то, что обоймица с болтами для арбалета, запутавшаяся в складках плаща, впивалась в спину под совершенно невозможным углом, где достать ее, лежа на снегу, нечего было и думать. А заносчивый лихолесский дурень отнимал у него бесценные минуты своей болтовней, но холодный взгляд стрелы отчетливо щекотал живот, и с этим нельзя было не считаться.
- Трандуил жив, здоров и свободен, – отрезал он, – сейчас он мчится выручать вашего принца, влипшего в очередную передрягу. Но если ты меня сейчас пристрелишь, то успех его поездки маловероятен.
- Захлопни свою лживую пасть! – Рималл сорвался на крик, – отвечай, где государь!!!
- Так захлопнуть пасть или отвечать?!! – заревел Сармагат, тоже выходя из себя. Солнце опускалось все ниже. – Хватит прятаться в лесу!! Выходи и посмотри мне в глаза!! Пищать из-под лавки каждая крыса храбра!!!
Эльф грубо выругался и до отказа натянул тетиву, но вдруг осознал, что орк не встает на ноги и не пытается выстрелить, хотя арбалет лежит у самого локтя… Похоже, своей цели он все же достиг.
Не опуская лук, Рималл вышел из-под прикрытия сосен, приблизился к орку и увидел, что тот в ловушке. Ударом ноги отшвырнул в сторону арбалет и встал над распростертым противником:
- Не в твоих интересах меня злить, – холодно вымолвил целитель, – говори, что вы сделали с нашим королем. Он не вернулся в срок.
Сармагат устало прикрыл глаза:
- Я могу еще трижды повторить то, что уже сказал. Каких доказательств ты хочешь? Миниатюру маслом, писаную сегодня утром? Или переложить тебе сказанное в стихи?
- Рималл… – Аматир, тоже вышедший из леса, уже второй раз тревожно окликал целителя, но тот не слышал. Бешенство затопляло его, лишая здравого смысла.
- Прекрати глумиться, Чернокровый, – прошипел эльф, заливаясь неестественной бледностью, лук ходуном ходил в его руках, – ты возомнил, что я не смогу добиться от тебя правды? Проверим…
С этими словами он швырнул лук в снег и выхватил кинжал.
- Рималл, опомнись! – Аматир рванулся к соратнику, хватая за локти, – прекрати дурить!
- Стихи… – глухо рычал целитель, – я заставлю тебя петь баллады, ублюдок! Да отвяжись же ты, беспамятный! – рявкнул он, вырвался из хватки Аматира и с размаху оттолкнул того прочь. А сам шагнул к Сармагату, упал на одно колено:
- Где король? – жестко отрезал он и чиркнул лезвием кинжала орку по скуле.
Сармагат смотрел в темнеющее небо, едва осознавая горячие капли, скользящие по лицу, но всеми фибрами ощущая непривычное и оттого чудовищное бессилие. Он ничего не объяснит этому фанатику… Даже если он сейчас рванется вперед и с хрустом свернет горделиво изваянную шею эльфа, полускрытую стоячим воротником камзола, он все равно ничего не добьется… Даже если второй Квенди окажется круглым дураком и приблизится настолько, что его можно будет атаковать – это тоже не поможет. Ему не добраться до восхода луны к Хельге… Бедняга Молот мертв. Вправить вывихнутую ногу можно, но доковылять на ней до источника он сумеет разве что к утру… А кинжал уже блеснул у второй скулы, но тут раздался хлесткий удар, и Рималл опрокинулся в снег: над ним стоял Аматир. Он что-то торопливо толковал, отчаянно жестикулируя, Рималл огрызался в ответ, но до сознания Сармагата доходили только отдельные обрывки:
- …безумный… орк… стихи… олух… маслом… синдарин…
А потом что-то случилось. Сармагат не знал, что именно. Но будто невидимая рука повернула какой-то рычаг, окончательно лишая целителя самообладания. Рималл вскочил на ноги и снова бросился к орку. Его лицо было перекошено до неузнаваемости, закаленное лезвие кинжала взвилось вверх, отразив последний отблеск заката, наливавшегося густым лиловым цветом. Сармагат увернулся от удара, задыхаясь от боли в еще сильнее вывернувшейся ноге. Еще удар… Сколько раз он успеет уклониться? Подоспел Аматир и снова схватил обезумевшего эльфа за занесенную руку, тот обернулся и сделал выпад, рассекая соратнику бедро. Тот глухо вскрикнул, отшатываясь, и тут же холодная сталь пропорола Сармагату кожу на предплечье. Орк зашипел, сводимый судорогой неистовой муки: кровь эльфа попала в рану. А кинжал уже снова рвался вверх, когда из сгущающейся тьмы налетел стук копыт, и новый голос оглушительно крикнул:
- Рималл! Остановись!!!
… Голоса слились в общий гул брани, окриков, указаний. Неподъемную тушу убитого варга оттащили в сторону, и невесть откуда взявшийся верный Таргис уже хлопотал над вывихнутым суставом хозяина. Всклокоченный от бешеной скачки Трандуил, вынырнувший из сгущавшихся сумерек, с тревожной искренностью, как в той, прежней жизни, заглядывал в глаза: «как ты, Гвадал?»
А орк видел, как первые звезды разгораются над лесом, и знал: они опоздали.
***
Несколько долгих, бесконечных секунд они смотрели друг другу в глаза сквозь взвесь водяной пыли, искрящейся в свете луны и костров. Пристально, завороженно, словно видели друг друга впервые. Сарн ощущал, как внутри все туже сжимается какая-то холодная спираль, а Леголас, казалось, еще не пришел в себя, все так же безвольно покоясь на руках друга, и только глаза, пронзительные, ледяные, злобные, воскресли на безобразном лице. Время будто загустело, все медленнее отсчитывая тягучие мгновения… и десятник вдруг увидел, как звериный огонь начал угасать в янтарных глазах Леголаса, уступая место чему-то иному. Пустота и боль… сквозь которые стало медленно проступать нечто, похожее на неверие и узнавание. Вот дрогнули губы, словно готовые что-то сказать, плечи слегка напряглись. Сарн, не отводя взгляда от наливавшихся отчаянием и радостью глаз, осторожно помог другу встать на ноги. А Леголас смотрел и смотрел на него, будто ожидая, что образ Сарна сейчас истает в вихре водяных капель, и пытаясь запомнить эти последние секунды встречи.